Третье рождение Феникса - Наталья Солнцева

- Честно признаться, я ненавижу уборку, - признался Всеслав. - Познакомьте меня со своей прислугой, Тарас Дмитриевич. Авось она и у меня согласится работать, по совместительству.

У Михалина дернулось лицо, но он взял себя в руки. Незваный гость только и ждет оплошности с его стороны. Он такого удовольствия собеседнику не доставит.

- Какая прислуга? - рассмеялся Тарас. - Это все буржуазные штучки. Я простой парень, выходец из трудовой интеллигенции. Разве я могу себе позволить нечто подобное?

- И все-таки. Меня интересует: кто ведет ваше хозяйство, господин Михалин?

- Это имеет отношение к…

- Самое прямое! - перебил его Всеслав. - Поверьте, мне недосуг заниматься пустословием.

Тарас развел руками.

- Да тут нет никаких секретов. Я пользуюсь услугами соответствующих фирм. Откройте телефонный справочник, там их полно. Выбирайте любую и звоните.

- Значит, вы отказываетесь мне помочь?

- Вовсе нет. Какой вы странный, господин Смирнов, - принужденно улыбнулся хозяин квартиры. - Зачем вам обязательно брать пример с меня? Тем более фирма оказалась ненадежная. Видите, какой у меня беспорядок? Работница ушла в отпуск без предупреждения. А новую нанимать не хочется. Я лучше подожду.

- Феликс Мартов пользовался услугами той же фирмы, что и вы?

Тарас покрылся красными пятнами, напрасно пытаясь скрыть бешенство.

- С чего вы взяли? - возмутился он. - Мы с Феликсом не обсуждали подобные вещи. И вообще, ваше дело - искать убийцу, а не копаться черт знает в чем! При чем тут уборка квартир?

- Сама уборка ни при чем, - невозмутимо кивнул сыщик. - А вот домработница может оказаться причастна к убийству.

- Дом… домработница? - задохнулся от ярости господин Михалин. - Вы в своем уме? Зачем ей убивать Феликса? К тому же, насколько мне известно, она то ли ногу сломала, то ли руку…

Всеслав помешал ему закончить гневную тираду.

- Значит, вы все-таки обсуждали с Мартовым этот мелкий хозяйственный вопрос.

У Тараса сделалось такое лицо, как будто он собирался разорвать нахального гостя на куски.

- Я… мы… Дьявол вас забери, Смирнов! На что вы намекаете?

- Уже ни на что, - смиренно опустил глаза сыщик. - Проехали… А вот не просветите ли вы меня насчет статьи в журнале «Эхо»?

Михалин вытаращил глаза, его подбородок дрогнул.

- Какой статьи? Вы опять за свое? Я решил, что вы меня разыгрываете!

- Панкрат Раздольный - ваш псевдоним? - как ни в чем не бывало, спросил Всеслав.

- Ну, мой… надеюсь, статья не относится к уборке квартир?

- Как сказать!

Тарас побагровел.

- Вы издеваетесь?! Что за статья? Как она называется? Я писал только о спорте! Это было давно. Журнал «Эхо»? Не припоминаю.

- В ваших интересах оказывать мне всяческое содействие, Тарас Дмитриевич, - заявил сыщик. - Вы же платите деньги за мою работу, и немалые. А глядя на вас, можно подумать, что я ваш враг, а не союзник.

Михалин чуть остыл.

- Вы правы, извините. Как называется статья?

- «Невыразимое имя».

- Чушь… - вздохнул Тарас. - Сентиментальщина! Панкрату Раздольному сие чуждо по сути.

Ева весь день ходила в раздумьях. Она встретила Всеслава вопросом:

- А где продолжение?

Тот устал, промок и проголодался.

- Какое продолжение? - не понял сыщик.

- Продолжение статьи. Я прочитала, но ничего толком не поняла. Может, во второй части все объясняется?

- Второй части нет, - отрицательно покачал головой Смирнов. - Она либо не написана, либо… не знаю! Я зашел в тупик. Что ты скажешь о статье?

- Какая-то мистическая белиберда, но воздействует, - сказала Ева. - Где ты ее взял?

Сыщик рассказал все, что ему удалось выяснить.

- Думаешь, это написал Мартов? - в заключение спросил он.

Ева пожала плечами. Хоть Мартов когда-то и занимался журналистикой, с тех пор прошли годы, и он, судя по всему, не возвращался к прежнему увлечению. С чего вдруг его потянуло бы к перу?

- В принципе все возможно, - предположила она. - А кто еще может быть автором?

- Тарас Михалин. Но он все отрицает. Хотя Панкрат Раздольный - его псевдоним. Допускаю, что Феликс по какой-то причине решил воспользоваться псевдонимом друга.

- Без разрешения?

- Тут все так запутано! - воскликнул Смирнов. - Бывшая домработница Мартова именно из его уст слышала упоминание о журнале «Эхо». Однако это не доказывает авторства Феликса Лаврентьевича. Он вполне мог составить протекцию Тарасу. Непонятно и другое - почему статью забрали? Кто это сделал? По описанию внешности - явно не Мартов.

- Надо достать вторую часть. Там должно быть объяснение.

- При обыске в квартире Мартова ничего похожего не находили. На даче в Марфине тоже. Петр Гусев, начальник охраны фирмы «МиМ», весьма скрупулезен. Я только что от него - еще раз обо всем расспросил. Он понятия не имеет ни о каких статьях.

- А Катя Жордан? - вдруг спросила Ева. - Она ведь была журналисткой?

- Делала политические репортажи, - сказал Всеслав. - И ее давно нет в живых.

- Может быть, Мартов хотел опубликовать ее материалы? Да, не стыкуется… Во-первых, тема совершенно не связана с политикой; а во-вторых, зачем было забирать текст из редакции?

Смирнов потер затылок. Давала о себе знать усталость - до позднего вечера на ногах, промотался из конца в конец по огромному городу… а воз и ныне там.

- Я думал, статья каким-то боком выведет на убийцу… а она оказалась просто странной деталью частной жизни. У людей бывают разные пристрастия, порой весьма нестандартные. И Мартов или Михалин - пока не знаю точно, кто из них, - не исключение. Эти материалы уж никак не могли послужить поводом для убийства.

- Да, не похоже… - согласилась Ева. - Я, когда читала, не переставала недоумевать, кого и почему интересуют подобные вещи, сказки в духе Гофмана [3].

Всеслав не знал, кто такой Гофман, но промолчал. Его мучили загадочные отпечатки пальцев в квартире убитого. Кому они принадлежали?

- Напрошусь-ка я с господином Михалиным в баню! - воскликнул он. - В его знаменитую «Парную у Раздольного». Посидим в чем мать родила, похлещем друг друга вениками, выпьем по стопочке - это сближает. Авось Тарас Дмитриевич вылезет из своей раковины. Чует мое сердце, он что-то скрывает! Кстати, помнишь нашу ночевку в Марфине?

- Ужас… - вздрогнула Ева. - Еще бы! Я такого страху натерпелась!

- Михалин говорил, что ту ночь провел в своей московской квартире с любовницей. А она этого не подтвердила. Вспомнила, что была пьяна, уснула, а утром Тараса рядом с ней не оказалось.

- Ты ей веришь?

- Я никому не верю, - засмеялся сыщик. - Вера - категория философская. Это относится скорее к религии, нежели к сыску. Я поклоняюсь фактам: они - мои идолы! А проверить слова Анжелы Саркис я не смог. Получается - слово Тараса против ее слов. Шатко!

- Зачем бы Михалин полез в загородный дом, зная, что туда поехал ты? - удивилась Ева. - Вернее, мы?

- Я ему не докладывал, когда точно туда поеду. Это раз! Второе - Тарас Дмитриевич совсем не так прост, как кажется. Его что-то гложет…

Смирнов замолчал. Стрелки часов приближались к двенадцати. В комнате было тихо, тепло, настольная лампа рассеивала сумрак. Он почувствовал, как веки закрываются без малейшего усилия с его стороны.

- Ты засыпаешь, - заметила Ева. - Принести подушку?

- Ни в коем случае. Лучше свари мне кофе покрепче.

Она ушла в кухню, а Всеслав блуждал между сном и явью, то проваливаясь в дремоту, то возвращаясь к беспокоящим его мыслям.

Ева принесла кофе. Он глотал, обжигаясь, не переставая обдумывать завтрашний день. Парная - обязательно, если удастся договориться с Михалиным. Потом… нужно добить «историю с кровавым пятном»: неплохо бы понаблюдать за домом в Братееве, съездить на рынок, где работают подруги. Вдруг кто-то появлялся там, следил за ними, выспрашивал? Все равно больше никаких зацепок. Лудкин может оказаться опасным маньяком.

- У меня к тебе просьба, - сказал Смирнов, отдавая Еве пустую чашку. - Ты завтра едешь к Римме?

- Конечно. У нас урок.

- Я сегодня утром разговаривал с Людмилой… ничего толком не прояснил. Она сильно больна: кашляет, чихает. Может, тебе отложить занятия испанским с Риммой Лудкиной на недельку? Подхватишь грипп, потом больше пропустишь!

- Меня зараза не берет, - улыбнулась Ева. - А ты темнишь, Смирнов. Давай, признавайся, в чем дело.

Он не хотел ее пугать, тем более что пока и повода не было.

- Обстановка там нервозная… напряженная. Про Лудкина мне мало что известно - псих, скандалист, алкоголик. Для подобного типа это нехарактерно - проникнуть в пустую квартиру, напакостить и скрыться. Ему нужны зрители, массовка, без них дебош теряет смысл. Значит, тут что-то другое.

- Что?

- Насколько Римма тебе доверяет? - вместо ответа спросил Всеслав. - Она вполне откровенна с тобой?

- Наверное, не совсем.

- А Людмила? Кто она такая? Как познакомилась с Лудкиной?