Закон есть закон - Александр Старшинов

«Пусть синева дарует тебе вечный покой», – прошептал я.

Глаза убитого уже застыли, и в них отражался блеклый свет старой настенной лампы. Я отыскал на шее и снял медальон стража – желтый металл с зеленым камнем. Потом проверил его карманы. Убийцы так торопились прорваться наверх, что не обыскали тело. Впрочем, добыча была невелика – немного мелочи и фонарик, заправленный синькой. Кошелек я нашел во внутреннем кармане куртки – тонкая, кое-где потертая уже кожа (кошелек парню наверняка достался по наследству от отца), несколько серебряных монет. Мои пальцы были в крови, и кровь темными метками испятнала серебро.

Призрак тем временем высосал весь баллон до дна и отбросил в сторону.

– Идем, – сказал я Артуру.

О драке на пятом уровне я вспомнил, лишь когда мы до этого уровня добрались. Моя лампа осветила четыре тела на полу и черные пятна крови. У этих я не стал проверять пульс – на пятом уровне сидели насильники и пособники убийств. Труп между четвертым и пятым этажами я встретил как старого знакомого.

Когда мы наконец очутились на тюремном дворе, уже наступали сумерки. Судя по всему, было часов семь, не меньше… Близилась первая ночь хаоса! Кто бы мог подумать, что мне придется провести ее на улице! Если честно, я пока не представлял, куда мне идти. Самое простое – направиться на свою заправку и отсидеться там. Но так легко сдать позиции я не мог. Я не нашел Макса. И мои люди – Кролик, Ада, Ланс, теперь неизвестно в чьих руках… Я должен был им как-то помочь. Ведь я не уверен даже, что Ада работала на Архитектора. А Кролик столько лет был моим другом! Я не мог взять и бросить его на произвол судьбы. Правда, я надеялся, что физически ему пока ничто не грозит – Мэй не убила даже меня.

Вот же синь, как же я облажался!

Можно ли хоть что-то записать себе в плюс? Ах да, я встретил призрака.

Кстати, а он-то что собирается делать? Артур мне пока ничего о своих намерениях не сообщил. Я почему-то решил, что он собирается войти в мою команду… Команду? Разве у меня есть команда?!

– Артур… а можно тебя спросить… хм… как бы это повежливее… Сам понимаешь, в городе хаос… Что ты намерен делать?

– Веселиться… – донеслось до меня – призрак уже был у распахнутых Врат печали.

– А еще?

– Долго веселиться.

Под аркой стоял человек в черном плаще. Он шагнул навстречу призраку, и я увидел, как этот человек в черном заносит над головой Артура меч.

– Артур, берегись! – крикнул я зачем-то, хотя призрак и сам должен был заметить, что неизвестный собирается снести ему голову.

Самым простым было швырнуть в нападавшего комок червей. Но я был слишком далеко. Потом, опомнившись, я сообразил, что спасать призрака в этой ситуации по меньшей мере глупо. Он был заряжен под завязку концентратом, а значит, силой. Человек ему сейчас не опаснее таракана.

Я видел, как призрак успел увернуться. Просто скользнул в сторону, будто исполнял ритуальный танец. Клинок нападавшего опустился и высек сноп искр из булыжника – неизвестный вложил всю силу в этот удар. Потом человек поднял голову и уставился на Артура, как заправщик на синеву, которая не желает сжиматься. Меч его продолжал упираться в булыжник – как будто застрял в камне.

– Вот же синь! – долетел до меня голос неизвестного.

Призрак сделал мгновенное, почти неуловимое движение, ухватил клинок и преломил его о колено. Сталь лопнула, будто гнилая палка. Человек в черном попятился. Он что-то пытался сказать, но губы его прыгали от страха, и нечленораздельный лепет типа п-п-п… слетал с них. Если честно, шансы обычного человека в сражении с призраком синевы, наполненным силой, можно было расценить как нулевые. Но призрак не стал убивать черного. Он просто отшвырнул обломки меча подальше и бодро двинулся вверх по улице Печали. Я проскочил мимо убийцы. Что он здесь делал, почему кидался на выходящих из тюрьмы с мечом? Пытался помешать преступникам вернуться в город? Искал прежнего обидчика? Кто ответит, почему так или иначе ведет себя человек в дни хаоса? Никто. Я о себе-то толком ничего сказать не мог.

– Здорово… переломать сталь руками… никогда такого не видел… ну, то есть я кое-что могу с помощью браслетов. Но чтобы так… Хочешь в мою команду?

Артур усмехнулся. При этом облачко синевы сорвалось с его губ – это так призрак рыгнул.

– Ты – заправщик. Ты можешь драться. Но я не вижу, чтобы у тебя была команда.

– Если ты будешь со мной, это уже команда. Мы победим.

Еще ни одному идиоту не приходило в голову взять в команду призрака синевы. Я был первым таким. И очень даже легко мог за свою дерзость поплатиться. Но, чтоб меня поглотила синька, мне нравилось рисковать!

Он опять улыбнулся.

– Никто ничего подобного мне не предлагал.

Ну, как раз в этом я был уверен.

– А что тебе предлагали? – не удержался и спросил я.

Любопытство – мой самый мерзкий порок, и когда-нибудь оно меня погубит. Если меня что-то интересовало, я не мог пройти мимо, я должен был это знать. А интересовало меня многое…

– Обычно предлагали кого-нибудь убить, – сообщил Артур. – Но я отказывался.

– Ты бы мог согласиться и сбежать, – я тут же выстроил примитивный план на два хода.

– Нет. Они не дураки. У них был поводок. Я бы убил. Но не сбежал. Я это знал. И они знали. Поэтому я говорил «нет».

– Так ты согласен вступить в мою команду?

– Пока – да.

– Что значит «пока»?

Он не ответил.

Я не стал спрашивать про поводок. Это по меньшей мере было глупо. Никто не расскажет, каким манером его можно посадить на цепь.

Путешествовать в обществе призрака даже по улицам города спятивших практически безопасно. Если призрак на вашей стороне. Те двое, что не поняли, с кем имеют дело, даже не успели о своей глупости пожалеть. Их тела остались лежать на мостовой, и вид у них был такой, будто их пропустили через мясорубку. Два раза пропустили. Не думаю, что призрак это сделал из какой-то особой жестокости, он просто не знал своей силы. Вот видите, я сразу попытался его оправдать… Ладно, положим, он это сделал, потому что понравился запах крови.

Пейзаж не радовал. Ближайшие улицы были пустынны, ставни на окнах закрыты наглухо, цепи натянуты. Солнце уже садилось и освещало дольку Седьмой круговой, образуя оранжевый яркий тоннель, который начинался во тьме и во тьме же обрывался. Мостовая была засыпала мелким мусором и палой листвой – деревья частично облетели в тот момент, когда рвануло Двойную башню.

Я шел и думал о мстителе (так я назвал человека в черном), который неизвестно за какой синью тащился за нами следом на почтительном расстоянии. Я не собирался его брать в свою команду. Да он и не просил. Я думал о Полине – где она сейчас? О Кролике. И еще о Максе. Макс беспокоил меня больше всех. Где он? Жив… или убит? Я терялся в догадках. И – теперь я уже был уверен – эта сучка Мэй что-то такое подстроила Максу, чтобы он не смог вернуться. Или все же это был Баш, то есть человек Пеленца? Оба ответа были равновероятны. В дни хаоса всему можно узнать истинную цену.

– Эй, парни, поможете мне эту дверь колотнуть! – Наперерез нам выскочил парнишка лет семнадцати в синей куртке с капюшоном и драных штанах до колен.

Тощие голени, сбившиеся в гармошки носки. Ботинки казались огромными на его ногах-спичках.

– Тут нужно хорошенько вдарить… Ох, ну и физия у тебя… – ахнул парень, не сразу разглядев мое лицо в наступающих сумерках. – Прикольная.

До меня не сразу дошло, что он посчитал меня за бандита, который обзавелся призраком, и теперь мы, по его мнению, искали добычу. Клянусь синевой, я никогда не рассматривал себя в этой роли. Правда, я видел хаос дважды. Но сколько раз – как и любой из нас – я размышлял о том, что будет, когда Пелена падет и улицы вновь окажутся во власти беззакония! Всегда я думал лишь об одном – как оборониться, отстоять и еще – как захватить Двойную башню. В мире, который утратил даже подобие закона, я мыслил себя на стороне порядка, игнорируя хаос. Я всегда воображал себя внутри прочных стен (более или менее), всегда планировал, что буду оберегать и оборонять замок, а потом драться за Двойную башню. И вдруг оказалось, что нет у меня никакого замка, что я выставлен судьбой за ворота в компанию ко всякому сброду.

Я вдруг подумал – с восторгом, – что было бы здорово взломать дверь в дом Мэй, ворваться и надавать пощечин предательнице, заставить ее ползать у ног, вымаливая прощение… Бесполезные мечты. Я ведь прекрасно знал, что пощечинами не обойдется, что, когда дверь рухнет, вслед за мной жирными крысами набегут другие, они будут грабить, насиловать и убивать. А я не хочу убивать Мэй, даже после того, как она меня предала. Хотя Бульдога убил бы.

Я снова вздохнул.

Парнишка истолковал мой вздох по-своему:

– Одному не справиться. У меня есть знакомые крутые ребята. У них синь в глазах…