Не царское дело - Галина Куликова

— И что?

— Оно шлепнулось прямо передо мной и забрызгало любимую юбку. Думаешь, опять покушались на меня? О, вот еще был момент! Я действительно тогда здорово понервничала — чуть в ДТП не попала из-за одного отморозка. Конечно, я безумно испугалась, но что поделаешь — таких придурков на дороге десятки, куда от них денешься? Нельзя же везде видеть преступный умысел.

— А ну, рассказывай, — тут же напрягся Крутов.

— Да что тут рассказывать? — пожала плечами Настя, которой снова стало не по себе при воспоминании о надвигающемся на нее автобусе. Тем не менее пришлось выкладывать все детали конфликта с черной «Хондой», которая выпихнула ее на встречку.

Крутов слушал ее, сосредоточенно рассматривая какую-то точку на ковре. Потом встрепенулся, прогулялся до кухни, принес оттуда два стакана воды и протянул один из них Насте.

— А теперь послушай меня внимательно, — сказал он таким тоном, что девушка от страха чуть не выпустила стакан из рук. — Все говорит о том, что на твою жизнь покушались не однажды. Причем раз от раза квалификация исполнителей становилась все выше. Я уже начинаю думать, что недооценил организатора.

Тут Настя не выдержала, и по щекам ее полились слезы отчаяния.

— Что ты хочешь этим сказать? Что кто-то настойчиво пытается меня убить?

— К сожалению, приходится делать именно такие выводы, — согласился беспощадный Крутов. Он и бровью не повел, как будто даже не заметил, что она плачет. — Сейчас не могу сказать ничего более конкретного. Пока рисую общую схему, в которую хочу уложить все известные факты. И ты очень помогаешь мне, добавляя все новые и новые.

Настя хотела спросить, что он имел в виду, когда говорил про организатора покушений. Есть ли у него какие-то соображения по поводу этой личности? Но, случайно взглянув на большие настенные часы, она ойкнула — как поздно! А ведь ее на даче ждет тетя Зина.

— Пора ехать? — понял Крутов. — В принципе я готов. Только тебе, наверное, стоит предупредить Зинаиду Сергеевну, что мы прибудем вдвоем. Кстати, ты ей рассказывала про свои приключения?

— Какое там! — махнула рукой Настя, вытирая слезы и шмыгая носом. — Если честно, я ей даже про письмо Пчелки ничего не сказала — никак не отважусь. Как представлю, что надо будет расписывать все эти дома, виллы, квартиры, так у меня язык отсыхает, честно. И еще… Про твои машины я ей тоже только так, мимоходом сказала. Но откладывать объяснение становится все труднее. Так что надо решиться, наконец. Может быть, сегодня получится.

— Конечно, рано или поздно она все равно все узнает. Думаешь, сильно расстроится?

— Тетя Зина вряд ли. Вот Дашка, наверное, совсем озвереет. Тогда уж она натравит на меня не одного, а целую армию адвокатов.

— Знаешь, что меня удивляет? Что ни мать, ни жених ее не поддерживают.

— Тетя Зина совсем другой человек. Она всегда старалась сдерживать Дашкины порывы. Вот Роман меня тоже сильно удивил. Мне он поначалу казался размазней, хлюпиком, из которого Дашка будет веревки вить. А тут поди ж ты — такая принципиальность! А ведь сам квартиру снимает. Гордый, оказывается, да еще и с характером.

— Только твоя сестра, кажется, не особо его слушается, — хмыкнул Крутов.

— Он долго осторожничал, шел у нее на поводу, потому что боялся, что она может его отшить.

— А что теперь? Больше не боится?

— Ну… У него есть свои причины, — неопределенно пожала плечами Настя, но Крутов подобным объяснением не удовлетворился.

— Не темни. Что произошло? Почему он неожиданно превратился из ягненка в волка?

— А если я скажу, ты меня не продашь? — с подозрением поглядела на него Настя.

Дождавшись, когда Крутов утвердительно кивнет, она почему-то перешла на шепот и доверительно сообщила:

— Они поженились. Только тете Зине об этом не сказали. Это пока секрет!

— Тогда все ясно, — не выказал особого интереса Александр. — Роман устал быть подкаблучником и, приобретя официальный статус, решил норов показать. Только это кратковременный бунт, который потом обернется пожизненной кабалой. Все равно жена вернет свое главенство, да еще на нем и отыграется.

— Поживем — увидим, — философски заметила Настя, и Крутов не стал с ней спорить.

Пока они переговаривались, Настя несколько раз набирала номер тети Зины, но дозвониться так и не смогла.

— Не отвечает, — сообщила она, пряча трубку в сумочку. — Наверное, в саду ковыряется, а телефон она все время дома забывает. Ничего, увидит потом, что я звонила, откликнется. Поехали!

— Не торопись, нам надо что-то решить с замками. Поменять их удастся не раньше завтрашнего дня, а так оставлять тоже нельзя.

— Но ведь квартира на охране, есть сигнализация.

— Да, этого будет достаточно, — кивнул Крутов. — А эти твои драгоценности… Несмотря ни на что, я бы их здесь оставлять не советовал. Может, их тоже в банковскую ячейку положишь, как документы на недвижимость?

— Я уже об этом думала, но эти коробки там попросту не поместятся, — развела руками Настя. — Даже не знаю, как быть. Хотя нет, погоди! Появилась хорошая идея. Помнишь, я говорила, что ездила оценивать украшения к своему знакомому в ювелирный магазин? Он еще тогда мне предлагал оставить драгоценности на хранение в их сейфе.

— Мудрый человек твой знакомый, — одобрил Крутов. — Звони прямо сейчас, и если он на месте, мы бы по дороге к нему заскочили.

Настя сразу же набрала номер Виталика.

— Телефон Виталия Левина, — ответил женский голос, и Настя вздрогнула от неожиданности.

— Могу я поговорить с Виталием? — растерянно поинтересовалась она. — Вы можете передать ему трубку?

— Не могу, — в голосе барышни внезапно послышались слезы.

У Насти от нехорошего предчувствия похолодели руки. Но она продолжала настаивать:

— Мне он очень нужен, по срочному делу.

— Не могу, — как попугай, повторила женщина. — Не могу.

— В чем дело, вы кто? — не выдержала Настя.

— Секретарь, — с трудом выдавила из себя барышня, а затем послышались рыдания.

— Где Виталик? — в панике закричала Настя, чувствуя, как покрывается гусиной кожей.

Крутов подошел поближе и успокаивающе положил ей руку на плечо.

— Он… Он вышел в ресторан пообедать, попал под машину и… И погиб!

Телефон выпал из Настиной руки и тяжело шлепнулся на красивый дубовый паркет. Она посмотрела на Крутова, который ждал от нее объяснений, но не смогла произнести ни слова — ужас лишил ее дара речи. Кошмар продолжался, и ему не было конца.

Верно оценив ситуацию, Крутов сказал:

— Если я правильно понял, украшения нам тоже придется доверить сигнализации.

Обычно на дачу добирались за час, но, если попадали в пробки, времени в пути можно было провести в два, а то и в три раза больше.

— Все-таки природа — не моя стихия, город мне как-то ближе, — загробным голосом сообщила Настя.

Иногда она любила помолчать, но сейчас тишина давила на психику. Учитывая ее недавнюю контузию и потрясение от трагического известия, Крутов предлагал сам сесть за руль, но Настя отказалась. Она надеялась, что необходимость следить за обстановкой на дороге поможет ей отвлечься от мрачных мыслей. Но все оказалось напрасно. А Крутов, как нарочно, усевшись на пассажирское сиденье, ушел в себя и молча глядел в окно. Нашел время! Рассказал бы что-нибудь из своей армейской жизни, хотя эта тема, признаться, всегда вызывала у нее тихий ужас. Однако думать про погибшего Виталика было еще ужасней.

Словно подслушав ее мысли, Крутов вдруг повернулся в ее сторону и попросил:

— Может, расскажешь мне о своей семье? О нашей семье… Про Зинаиду Сергеевну, Дашу и ее мужа я уже знаю достаточно. Меня интересуют предки — все пра-пра, о которых тебе что-либо известно.

«Не такой уж он сухарь», — с благодарностью подумала Настя и стала вспоминать все, что слышала от родителей, от бабушки с дедушкой и, разумеется, от Пчелки. За разговорами время пролетело незаметно, и вот перед ними вырос высокий забор, из-за которого выглядывала покатая крыша большого загородного дома.

— Приехали, — с облегчением выдохнула Настя. — Вот она, родовая усадьба. Тетя Зина наверняка в саду. Сейчас дам знать, что мы приехали, пусть встречает.

Она несколько раз посигналила, но, поскольку никто так и не отозвался, Насте пришлось самой открывать калитку и ворота.

— Серьезное строение, — оценил Крутов, вылезая из машины и разминаясь. — И сад просто замечательный. Но где же наша дорогая Зинаида Сергеевна?

— Я тоже не пойму, куда она подевалась, — растерянно сказала Настя. — Пойду в доме посмотрю.

Входная дверь была открыта, окна распахнуты, полы и лестницы вымыты, у камина сложены дрова. Аккуратно расстеленные коврики, покрывала и диванные подушки грелись на солнце. Следы пребывания тети Зины были налицо, только не видно ее самой. Выйдя на веранду, которую в семье почему-то называли патио, Настя поманила Крутова.