Не царское дело - Галина Куликова

— Скажи мне, — поинтересовалась задетая Настя, — почему это все сыщики, в том числе и доморощенные, так любят слово «элементарно»? Повторяя его к месту и не к месту. Это от желания продемонстрировать свое превосходство над простыми смертными?

— Ну, чего ты взъелась? Элементарно — значит понятно, просто, доступно каждому. Я сказал, не имея в виду ничего конкретного. И никого. Так, к слову пришлось. Приехали, кажется? Что ж, демонстрируй пещеру Лейхтвейса.

Больше двух часов Крутов изучал место преступления. Он буквально обнюхал каждый уголок и каждый предмет в квартире. Настя обреченно таскалась за ним, с горечью отмечая, где и как похозяйничали чьи-то чужие руки. Вот рассыпанные бумаги из письменного стола, вот — раскиданные вещи из шкафов, а здесь — осколки любимой фарфоровой статуэтки, привезенной мамой из Парижа.

— Скажи мне, — спросил Крутов, появляясь из кухни. — Какие ценности ты здесь хранишь? Или, может, секретные документы?

— Ничего ценного нет, разве что шуба…

— Вот эта? Из скончавшейся от старости норки? Даже не смешно.

Настя фыркнула.

— Еще пара-тройка безделушек. Несколько моих украшений — колечки, серьги, цепочки. Но по сравнению с теми, что я вчера держала в руках, все это ерунда. Да, еще часики Картье. Почему ты спросил про секретные документы?

— Твои часы на месте, шуба тоже. Понимаешь, у тебя здесь провели тщательный, профессиональный обыск. Это не залетный квартирный вор и не случайный громила в поисках сотни на опохмелку. Сработано чисто, почерк виден. Можно утверждать, что тут было не менее двух человек. Действовали, разбив всю площадь на квадраты. Чтобы немного закамуфлировать, устроили некоторый беспорядок, раскидали вещи.

— Квадраты?

— Да, для удобства. Иначе обыск превращается в хаос, а нужна система.

— Странно все это и дико. Я боюсь теперь здесь появляться. Что делать?

— Боишься — и правильно. А то мне показалось, что тебе все трын-трава. Спокойная, выдержанная, невозмутимая. Покушения, нападения, трупы… Другая на твоем месте уже давно бы в обмороке валялась, а тебе хоть бы хны!

Именно в этот момент Настя почувствовала головокружение и покачнулась, приложив руку ко лбу.

— Мне плохо, — сдавленным голосом сообщила она. — Я сейчас упаду.

Крутов метнулся к ней, усадил на диван и принес из кухни стакан воды.

— На тебя брызнуть? — спросил он мрачно.

Кажется, вода была единственным известным ему средством от обмороков.

Против воли Настя вспомнила, как всполошился Тазов, когда с ней однажды случился тепловой удар. Он одним движением взвалил ее на плечо и бегом побежал на первый этаж, трубя, как раненый слон, и требуя у всех встречных-поперечных немедленно вызывать «неотложку». А когда среди посетителей офиса случайно обнаружился врач, пообещал озолотить его, если тот приведет Настю в чувство. Утром следующего дня Тазов приказал сотрудникам опускать жалюзи и включать вентиляторы во всех кабинетах, где его помощнице приходилось бывать по долгу службы. После этого случая Настя стала уважать его еще больше.

— Тебе лучше? — вернул ее к действительности голос Крутова.

— Да, лучше. Не волнуйся, это была минутная слабость. Так мы вызовем полицию? Было бы логично позвать сюда стражей порядка.

— Вот как раз к вопросу о логике, — хмыкнул Александр. — Какая сейчас полиция, когда мы тут уже все перевернули?

— Ну, отпечатки пальцев, следы, — неуверенно стала перечислять Настя.

— Это у тебя от переутомления, — сочувственно поцокал языком ее напарник. — Говорю же, работали профессионалы. Если тут и есть какие-то отпечатки, то только твои. Кстати, я не исключаю, что могут оказаться и специально подброшенные улики — те же отпечатки. Ясно?

— Приблизительно. И что же дальше?

— Дальше ты собираешь необходимые вещи, чемоданы я видел на балконе. Переедешь в свою высотку, там надежнее.

— А как же квартира?

— Да что с ней сделается? Запрешь и оставишь до лучших времен. Сузим врагу площадку, на которой он может действовать. Собирайся, времени осталось мало, а мне еще надо успеть к следователю. Не исключаю, что в деле о смерти Липкина появилось что-нибудь новенькое, и мне хорошо бы это выяснить.

Загрузив в машину три полных чемодана, Настя с грустью оглянулась на родную девятиэтажную панельку, в которой жили ее родители и где она провела столько счастливых лет. Хотя она переезжала в роскошные апартаменты, которые теперь официально стали ее квартирой, Насте все равно стало немножечко грустно.

Теперь, под защитой Крутова, Настя чувствовала себя гораздо спокойнее и уверенней. Проводив ее до дверей нового жилища и внеся чемоданы, он, отказавшись от чая, быстренько умчался. Но напоследок сказал:

— Настя, хочу еще раз тебя предостеречь. Без согласования со мной ты не предпринимаешь никаких действий. Если тебе надо куда-то срочно поехать или просто выйти в магазин — ты звонишь мне. Я постараюсь всегда быть рядом. Но в случаях, когда это невозможно, постарайся не бегать в одиночестве по улицам. Сиди дома и никому дверь не открывай.

— А как же Дремин?

— Ему можно. Только проверь сначала, один ли он пришел.

— Мне кажется, ты перегибаешь. Нельзя же подозревать всех подряд.

Крутов наставил на нее указательный палец:

— Можно, и даже нужно.

Настя вздохнула:

— Как ты думаешь, надолго мне такая жизнь?

— Не знаю. Вообще-то у меня и без того дел полно, да и домой надо когда-нибудь возвращаться. Обещаю — постараюсь разобраться как можно быстрее. Вот устраним причину твоих проблем — гуляй на здоровье.

Времени до прихода Льва Михайловича оставалось немного.

«Чемоданы разберу завтра, когда приедем с дачи, — решила она. — А сейчас стоит разыскать Данилу Макарова — будущего нотариуса. Ведь проблема с зарубежной недвижимостью до сих пор так и не сдвинулась с мертвой точки».

Ну вот нравился ей этот парень, несмотря на то что знала она его всего ничего. Было в нем что-то такое, что вызывало симпатию, а Настя привыкла доверять собственной интуиции.

Оставался, правда, невыясненным вопрос об управляющем, чьи координаты содержались в письме прабабушки. «Ладно, — подумала Настя, — за двумя зайцами бегать не буду. Сначала — нотариус». Уж чего греха таить, управляющего она откладывала на потом по весьма банальной причине. По-русски он наверняка не говорит, а Настя была не слишком сильна в разговорном английском, поэтому общение представлялось ей мероприятием трудным.

Телефон Даниила она добыла с поразительной легкостью, позвонив в офис Липкина. Там, по счастью, работа продолжалась, даже несмотря на смерть хозяина. Насте было ужасно интересно, как отреагирует молодой человек на ее звонок.

— Даниил? Беспокоит Настя Батманова. Ты был свидетелем на оглашении моего завещания, и мы потом еще встретились в кафе.

— Привет, — обрадовался Макаров. — Рад твоему звонку. Только завещание было не твое, а твоей родственницы. Тебе вроде еще рано писать завещание.

— Ты буквоед, как все юристы, — резюмировала Настя. — Мы же поняли друг друга, разве нет?

— Конечно. Если честно, я ждал твоего звонка.

— Да неужто? — недоверчиво спросила Настя. — Как ты мог ждать, коли не оставил номер своего телефона?

— Разве я не дал тебе свою визитку? Вот балда! Совсем растерялся и забыл.

В его голосе звучало искреннее раскаяние.

— Ты спешил, — великодушно подсказала Настя. — Тебя в офисе ждали важные дела.

— Не в этом дело, я собирался взять твой телефон, но как-то постеснялся. Потом хотел даже у Семена Григорьевича узнать, но не успел. — Он понизил голос. — Ты знаешь, что Липкин умер?

— Знаю. Мой родственник был у него вчера. Он и обнаружил труп Семена Григорьевича. Я ведь тебе звоню потому, что Липкина больше нет.

— А, — разочарованно протянул Макаров. — Я думал, что просто так, а ты по делу.

— По делу, — не стала отрицать Настя, победно улыбнувшись. Ее телефон он не потрудился найти, поэтому на приз пусть не рассчитывает. — Тебе удобно сейчас говорить о важных вещах?

— Конечно. Хотя нас уже второй день трясет. Полицейские бегают, всех допрашивают.

Настя на всякий случай решила прозондировать почву. А вдруг?

— Слушай, а уже известно, кто его убил? И за что?

— Я не в курсе. Следователи с нами информацией не делятся. Мы все в полном недоумении. Он был очень ловкий человек, но осторожный и бесконфликтный.

— Да, дела… Я ведь хотела встретиться с Семеном Григорьевичем по одному деликатному вопросу. Это касается моего наследства. — Обогнув щекотливую тему вчерашнего вечера, Настя продолжила: — Липкин производил приятное впечатление, к тому же был в курсе дела. Но теперь, когда его не стало, мне требуется квалифицированный специалист, только честный и порядочный, с которым можно было бы безбоязненно иметь дело. Ты сумеешь мне помочь?