Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества» - Сергей Родин

Два месяца спустя в августе 1943-го бандеровцами был убит викарный епископ Владимиро-Волынский Мануил (Тарнавский), убит после разговора «с глазу на глаз» с… «епископом» Мстиславом Скрыпником. А в сентябре 1943-го в разных местах появились листовки, в которых сообщалось, что по приговору УПА епископ Мануил как «изменник Родины» приговорен к смертной казни через повешение и что приговор приведен в исполнение. Кроме него, еще 27 православных священников, отказавшихся присоединиться к украинским «автокефалам», были зверски убиты бандеровцами только на Волыни в течение лета 1943-го. В ряде случаев убиты и члены их семей. Следствием всех этих убийств стал «внезапный» рост числа автокефальных «приходов», в особенности на Волыни, где в течение 1943 г. более 600 приходов присоединилось к «украинской церкви». В юрисдикции Православной Церкви решались оставаться только приходы в городах, где террор был менее ощутим[150]. Освобождение Малороссии от немецкой оккупации положило конец строительству «украинской церкви», а ее «священноначалие» снова перебралось в эмиграцию. Однако, спустя полвека, «церковь» сепаратистов в очередной, уже третий раз вынырнула из исторического небытия, чтобы с еще большим остервенением повести борьбу против истинной Церкви Христовой…

За истекшее с того военного лихолетья время мало что изменилось в методах, которыми осуществляет свое «духовное служение» украинская «церковь»: циничный обман, кощунственное пародирование православных обрядов и венчающий всю эту «просветительскую деятельность» террор, как радикальное средство укоренения в Малороссии «самостийнической церкви». Варьируются лишь формы запугивания, но не их суть. И точно такие же «бандиты в епископских клобуках» кнутом и страхом загоняют в «украинскую церковь» очередные партии «прихожан».

Свое организационное оформление нынешнее поколение украинских «автокефалов» начало с того же, что и их предшественники: с разбойничьих захватов православных храмов. В то время как униаты громили православные епархии в Галиции, «автокефалы» орудовали восточнее — на Волыни, в Подолии, Киеве. Все «операции» по захвату православных храмов благословлял и спонсировал сам «предстоятель» украинской «автокефальной церкви» расстрига Михаил Антонович Денисенко, до 11 июня 1992-го известный как митрополит Киевский и Галицкий Филарет. Фигура для украинской «церкви» не менее значимая, чем тот же Василий Липковский.

В управление Украинским Экзархатом Русской Православной Церкви Филарет (Денисенко), тогда еще архиепископ, вступил 14 мая 1966 года с одновременным назначением постоянным членом Священного Синода РПЦ. Филарет был не только Патриаршим экзархом «Украины», вторым лицом в иерархии Русской Церкви, но и в 1990-м, после смерти Святейшего патриарха Пимена, местоблюстителем патриаршего престола. До Филарета, как правило, именно местоблюстители и становились патриархами. Поэтому Филарет нисколько не сомневался в своей победе на предстоящих выборах патриарха и уже начал готовиться к переезду из Киева в Москву, заготовив даже патриарший куколь. Но как раз в тот момент в перестроечной прессе появилось множество публикаций, разоблачающих Филарета как многолетнего агента КГБ по кличке «товарищ Антонов», в свое время даже удостоенного за верную службу режиму ордена Трудового красного знамени… (Сам Филарет, кстати, в 1995 г. признался журналистам, что действительно являлся сотрудником КГБ, ибо «такое было время». Признал и свою кличку — «Антонов»)… Однако и это не всё. Киевский митрополит был изобличен еще и в аморальном для монаха образе жизни: он имел жену и детей! Публичный скандал, в который оказались втянуты дети и теща «монаха» Филарета, вызвал настоящий шок. Откровения тещи о «сожителе» ее дочери, с которым она судилась из-за жилплощади, и Веры Денисенко (дочери Михаила Денисенко) о том, что «папа говорил, что в КГБ все знают, для КГБ я — женатый, для остальных — нет», — свидетельствовали о полном моральном разложении главного монаха «Украины». И тем не менее… У Филарета было не только огромное желание стать патриархом Московским, но и неплохие возможности для этого. Ведь после смерти патриарха Пимена он являлся фактическим руководителем Церкви, сам готовил и проводил Поместный Собор, а представители «Украины» составляли едва ли не половину его делегатов. Однако разоблачение неблаговидных сторон жизни Филарета сыграло свою роль, и на Поместном соборе Русской Церкви в 1990 г. ее патриархом был избран митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер).

Филарет был обескуражен и, вернувшись в Киев, сразу же заговорил о необходимости… «самостийной Украинской Православной Церкви». Провозглашение 1 декабря 1991 г. «нэзалэжной Украины» обеспечило планам Филарета полную государственную поддержку. Тем более что с новоявленным украинским президентом Л. Кравчуком (в советское время секретарем ЦК КПУ по идеологии, т. е. атеистом по определению) их связывали давние дружеские связи и серьезные деловые отношения. Так, Филарет организовал специальный фонд в поддержку Кравчука на президентских выборах осенью 1991-го и перечислил в него 600 тысяч рублей церковных денег. А ранее, в августе того же года, при содействии Кравчука и украинского премьера Витольда Фокина на счета УПЦ были переведены миллионы рублей запрещенной в тот момент Компартии Украины. Эти огромные суммы затем бесследно исчезли с филаретовских счетов, и украинские коммунисты вот уже два десятилетия тщетно добиваются через Генпрокуратуру их возвращения.

Итак, в октябре 1991-го Филарет публично озвучил требование о необходимости «автокефалии» Православной Церкви в Малороссии. (И это притом, что еще в октябре 1990-го Архиерейский Собор Русской Церкви преобразовал Украинский Экзархат в «Украинскую Православную Церковь» с предоставлением ей широкой самостоятельности в управлении. Всего-то год минул, а сепаратисты, в ответ на очевидную уступку, стали требовать новых.) Между тем, заявление Филарета немедленно вызвало массовые протесты верующих. Против автокефалии высказались все монастыри и епископы Малороссии. Тогда Филарет перешел к запугиванию несогласных, лишив кафедр ряд епископов. В ответ в Москву отправились многочисленные делегации православных с просьбами снять Филарета и сохранить церковное единство. В апреле 1992-го Архиерейский Собор Русской Церкви обсудил сложившуюся ситуацию. Филарет привез на собор послание Леонида Кравчука с просьбой о даровании УПЦ «автокефалии». Но вопрос, по настоянию представителей Малороссии, перешел в другую плоскость, и Киевскому митрополиту пришлось отвечать за смуту и дискредитацию Церкви, которые он учинил своими действиями и личной жизнью. Ряд малороссийских епископов выступили с предложением немедленно решить вопрос об отрешении Филарета от должности. Последний упросил не делать этого и торжественно поклялся на Кресте и Евангелии, что «во имя церковного мира» сам подаст прошение об освобождении его от обязанностей предстоятеля Православной Церкви в Малороссии. Однако, вернувшись в Киев, на срочно созванной пресс-конференции объявил, что никаких клятв не давал, в отставку не уйдет, и будет возглавлять УПЦ до конца своих дней, поскольку «дан Богом украинскому Православию». Попутно решил «оправдаться» и за своих жену и детей. Оказалось, что сожительница его Евгения Петровна Родионова — всего лишь «единоутробная сестра» Филарета, а их трое детей — приемные, взяты из интерната в Свердловске, о чем митрополит даже предоставил справки. Впрочем, очень скоро выяснилось, что справки подложные, указанные дети в этом интернате никогда не числились. Да и мать Евгении Петровны, Ксения Митрофановна Родионова, наотрез отказалась признать, что рожала Филарета, и во всех своих судебных тяжбах с ним по поводу имущества именовала его не иначе, как «сожитель моей дочери Денисенко». Соответственно, и мать Филарета (умерла в 1999-м) никогда не признавала Евгению Петровну своей дочерью. Так что «легенда» о единоутробных «брате-сестре» никого не ввела в заблуждение. Карьера лжемонаха и клятвопреступника близилась к своему закату…

27—28 мая 1992 г. в Харькове собрался Собор епископов Украинской Православной Церкви. Как вспоминал позднее митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим, сыгравший решающую роль в организации и проведении Собора: «На протяжении всей работы Собора через каждые два часа меня вызывали на телефонный разговор с канцелярией президента Л. Кравчука. Он относился ко мне с большим уважением, и потому мне постоянно передавали “Никодим Степанович, Леонид Макарович надеется на добрую дружбу и просит не трогать Филарета’'. Когда приступили к голосованию, помощник президента по телефону от лица Леонида Макаровича предупредил: “Если Филарет будет снят, то правительство вашу Церковь поддерживать не будет’’»[151]. Но Собор не поддался грубому нажиму украинской власти — Филарет был смешен с поста предстоятеля УПЦ, почислен за штат и запрещен в священнослужении. Новым предстоятелем Собор избрал митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира (Сабодана). Решения Харьковского Собора поддержали все монастыри и епархии Малороссии, и даже приходы Киева, где Филарет был правящим архиереем.