Археолог: солнечный камень (СИ) - Рудин Алекс

Вилкас застыл, прислонясь спиной к стене ямы. Агне говорила именно то, о чём мечтал он сам. Предлагала вернуть всё к прежним временам.

Если бы уговаривать его явился сам Криве-Кривейто, Вилкас не поверил бы ни одному слову. Но старый жрец знал, кого послать.

— А мы с тобой? — спросил Вилкас. — Мы будем вместе?

— Конечно! — твёрдо ответила Агне.

Не верить Агне Вилкас не мог. Иначе — зачем жить?

Всё, о чём он мечтал, снова могло исполниться! Нужно было только переубедить отца. Что ж. Значит, настало время обрести своё мнение.

Вилкас отчётливо понял, что это его единственный шанс.

— Я согласен! — ответил он.

— Вилкас! — воскликнула Агне, — Я люблю тебя!

Вдруг она заметила змею, лежавшую возле ног Вилкаса.

— Что это?

— Уж, — ответил Вилкас, проследив взгляд девушки. — Упас ночью мне на голову.

— Ох!

Во вздохе Агне слышалось искреннее облегчение.

— Я побегу к отцу, скажу, что ты согласен. Пусть он освободит тебя!

Агне прижалась к решётке и протянула сквозь неё руку. Вилкас дотронулся до тонких пальцев девушки — они были тёплыми и едва заметно подрагивали. Агне дотянулась и легко потрепала Вилкаса по голове.

— Я вернусь!

Затем девушка исчезла. А Вилкас подпрыгнул и снова повис на решётке. Впервые в жизни он решился пойти против воли отца, и странное возбуждение переполняло его.

Через полчаса к яме явился сам Криве-Кривейто в сопровождении вайделотов.

— Ты действительно решился помочь мне? — спросил он, внимательно глядя через решётку в лицо юноше.

— Нет! — твёрдо ответил Вилкас.

Губы Криве-Кривейто дрогнули от удивления.

— Я хочу помочь своему отцу и своему народу, — объяснил Вилкас. — Я считаю что всё должно остаться по-прежнему. Так, как было до прихода монахов. Старые боги должны править на небе, а на земле пусть будет союз пруссов.

— Умный мальчик! — одобрительно сказал Криве-Кривейто. — Агне уверяла меня, что ты прискакал. Чтобы о чём-то предупредить нас, но я не сразу поверил ей. Теперь вижу, что зря. Смотрю, ты смог освободить руки!

Криве-Кривейто тоже заметил раздавленную змею. Но ничего не сказал, лишь кивнул вайделотам:

— Отодвиньте решётку! И спустите ему лестницу.

Глава 13

Июнь 1970-го года, Балтийск, Калининградская область СССР

— Гореликов, ты в своём уме?

Жорик брезгливо поморщился, оглядывая дядю Славу. Говорил он специально громко, чтобы привлечь внимание Валерия Михайловича.

— Привести в камеральную лабораторию этого... постороннего! Здесь научная лаборатория, а не пивная. Ценные артефакты хранятся! Если что-то пропадёт...

— Жорик! — с угрозой сказал я. — Ты не зарывайся, понял! Это не посторонний, а наследник барона фон Рауша. И очень хороший слесарь. Правда, дядя Слава?

— Я на Балтийском судоремонтном сорок лет, — сказал дядя Слава. — Вот этими самыми руками...

Он с любопытством и робостью оглядывал лабораторию. Возмущение Жорика подействовало на дядю Славу не больше, чем жужжание мухи. Он даже мою реплику про барона пропустил мимо ушей.

— Понял? — спросил я у Жорика. — И, между прочим, половину этих «ценных артефактов» нашли мы.

— Кто это «мы»? Ты не хами, Гореликов! Иначе живо вылетишь из экспедиции. И так уже на волоске висишь, забыл? Все находки сделаны, благодаря грамотному научному руководству! И ты должен быть благодарен своим руководителям за то, что тебе дали возможность у них учиться!

— Руководителям я и благодарен, — отбрил я. — А ты здесь при чём?

— В последний раз предупреждаю, — вскипел Жорик. — Выметайтесь из лаборатории, иначе я буду вынужден сообщить Валерию Михайловичу о твоём поведении!

Девчонки, которые работали на камералке, с любопытством смотрели на нас. Наша с Жориком стычка из-за Светы ни для кого не была секретом. И теперь все с интересом ждали, что будет дальше.

— А вы чего встали? — набросился на них Жорик. — Все находки зафиксировали?

— У тебя, Жорик, хронический дефицит женского внимания, — сказал я ему. — А это приводит к бешенству. Давай, зови Валерия Михайловича.

Девчонки захихикали.

Покрасневший Жорик фыркнул мне в лицо и выскочил из лаборатории.

— Достал он вас? — улыбнулся я девчонкам.

Между раскопом и камералкой всегда существовали определённые трения. Но мне было плевать на это со всей высоты прожитых в прошлой жизни лет. Я откровенно наслаждался молодым телом, его свободой и лёгкостью. Ну, и обществом симпатичных девчонок тоже — чего тут скрывать-то?

Дядя Слава потихоньку освоился в незнакомой обстановке и с интересом рассматривал керамические черепки, наполовину склеенные кувшины и пивные кружки, курительные трубки. Серебряные монеты особенно привлекли его внимание.

— Это где ж такое богатство отыскалось? — спросил он меня.

— Мест надо знать, дядя Слава, — ответил я потомку барона фон Рауша. — Это только специалист может определить. Обычному человеку нечего и думать — браться за поиски.

Я совершенно не хотел обидеть дядю Славу. Но на кой мне надо, чтобы он начал рыскать по раскопам? А ведь у него ума хватит. От такого соблазна мало, кто удержится.

— Девчонки, — спросил я. — а где медальон, который мы нашли? Можно взглянуть?

Медальон, уже вычищенный и задокументированный, оказался в одном из шкафов. Я осторожно открыл его и показал дяде Славе.

— Эту штуку носил на шее твой предок, дядя Слава. Вот только не знаю, кем именно он тебе приходится. Жил он двести лет тому назад, так что...

Я принялся интереса ради высчитывать.

— Это получается, пра-пра-пра-пра...

— Пра-пра! — передразнил меня дядя Слава. — Да какая разница, Санёк, ё..?!

По привычке дядя Слава чуть было не ругнулся, но оглянулся на девчонок и смутился.

— Достал ты меня с этим бароном! — простодушно сказал он. — Я теперь бутылку спокойно взять не могу! Всё думаю — вот барон на моём месте не стал бы последние деньги на водяру тратить! А какой я, к чёртовой матери, барон? Слесарь я, понимаешь?

Я расхохотался. Да уж, не позавидуешь. Ну, ничего! Всё к лучшему, а воздержание от алкоголя — тем более!

— Ничего, дядя Слава, привыкнешь.

Из-за двери послышались голоса.

— Я ему говорил, Валерий Михайлович! А он не слушает! И приятеля своего привёл!

Разумеется, это был Жорик.

— Сейчас разберёмся! — услышал я уверенный голос Валерия Михайловича.

— Девчонки, прячьте!

Я быстро перекинул девочкам медальон. А сам засунул руки в карманы, изображая полнейшую невинность.

— В чём дело, Гореликов? — войдя в камералку, строго спросил Валерий Михайлович. — Что ты себе позволяешь? Хамишь ассистенту, приводишь посторонних в расположение экспедиции.

— Никакого хамства, Валерий Михайлович! — улыбнулся я. — И это не посторонний. Раушев Станислав Генрихович, помните? Это в его доме мы нашли шкатулку с письмом. Он потомок барона фон Рауша.

— А, помню, — сбился с мысли Валерий Михайлович. — Здравствуйте, Станислав Генрихович! Но всё равно, Саша — это уже почти за гранью! И потом — с чего ты взял, что Станислав Генрихович — потомок фон Рауша?

— Вот и я спрашиваю — с чего? — вмешался дядя Слава.

— Ну, как же! — с честными глазами ответил я. — Письмо в его доме нашли? В его! Фамилия сходится? Сходится!

— Ох, Гореликов! — покачал головой Валерий Михайлович. — Не доведут тебя твои фантазии до добра, помяни моё слово! Давай, рассказывай — что ты опять придумал?

— Всё просто, Валерий Михайлович. Я хочу попробовать открыть сундук. А дядя Слава — очень хороший слесарь.

— Инструментальщик, — гордо добавил дядя Слава. — Это тебе не какой-нибудь барон! Я на Балтийском судоремонтном...

— Сорок лет! — подхватил я. — Вот, видите, Валерий Михайлович?! Пусть он посмотрит на сундук!

— Ты соображаешь, что говоришь? — вскипел Валерий Михайлович. — Это научная ценность! А ты предлагаешь доверить её слесарю? Сундук повезём в Ленинград, там специалисты разберутся.