Рыцарь нашего времени - Татьяна Веденская

Я ненавидел блюда, которыми она меня потчевала. Каждый раз, когда я, приходя домой, на нашу съемную квартиру, обнаруживал красиво накрытый стол и свечи в высоких подсвечниках, мне хотелось убежать. Очень быстро я стал ненавидеть и кружевное белье, которым она пыталась заполнить брешь в общении, попытки затащить меня в постель каждый раз, когда у нее появлялось чувство неуверенности в себе. Я приходил поздно, бурчал по любому поводу, скучал по Оксане, а Таня мучилась и раздумывала над тем, что именно она делает не так. Разошлись мы спокойно, хотя она и плакала. Она надеялась, что у нас что-то получится. Я надеялся, что Оксана вернется в Россию.

Она вернулась и тут же вышла замуж. Не за меня. У меня тогда еще не было собственной квартиры, а ей теперь снова нужна была прописка в Москве. Германия не оправдала ее надежд, оставив у разбитого корыта. Она рассказала мне об этом, когда вернулась. Мы лежали на кровати у меня в квартире, я был счастлив. Секс с ней всегда был умопомрачительным. Кажется, в тот момент у меня была девушка, но не могу сказать с уверенностью, насколько у нас были серьезные отношения. Так бывает, что у девушек со мной отношения куда более серьезные, чем у меня с ними.

Оксанин муж был хорошим человеком, хотел простых вещей — детей, семейного уюта, отпуска в Испании. Оксана рассказывала мне о нем в промежутках между сексом. Мы так и не смогли до конца расстаться.

Когда Оксана родила сына, я уже купил квартиру, в которой живу сейчас, правда, она тогда еще стояла без ремонта и перепланировки — обшарпанная старая трешка с высокими потолками и запыленными окнами. Узнав, что у Оксаны теперь ребенок, а это значит, что ни при каких раскладах нам не быть вместе, я снова завел себе девушку и позволил ей иметь ключи от входной двери, но на второй раз это продлилось меньше трех месяцев. Девушка Лариса была истеричной, звонила мне без устали и устраивала скандалы. Она хотела замуж и лютой ненавистью ненавидела Оксану.

— Знаю я, какая у вас дружба! — справедливо замечала она, но я, тем не менее, негодовал.

— Если ты любишь меня, должна доверять мне! — я разыгрывал из себя оскорбленную невинность, но проблема заключалась в том, что я бы сам не стал себе доверять. Оксана то появлялась в моей жизни, то уходила, и отношения наши были странными, нечестными и неустойчивыми. Но они были самыми стабильными в моей жизни, это факт. Больше ни с кем и никогда я не продержался так долго. Наверное, по большей части из-за того, что Оксана никогда не имела на меня никаких видов. Она принимала меня таким, какой я есть, и волновалась за меня. Сейчас она волновалась, чем закончится эта история с Ириной. Она была уверена, что ничего хорошего из этого выйти не может. Но мне почему-то нравилось, что молчаливая, погруженная в себя Ирина сидит на моем подоконнике и смотрит на большую, освещенную яркими огнями дорогу именно сквозь мое окно. Наверное, потому, что Ира ни разу не попыталась ничего мне приготовить. В этом у нее с Оксаной оказалось много общего.

— Что ты там высматриваешь? — поинтересовался я, подойдя к ней. — Что-то интересное?

— Уже три ДТП, — сказала Ирина и показала пальчиком на три недвижимых пятна, разделяющих перетекающий влево и вправо транспортный поток, медленно растягивающийся по проспекту Мира.

— Ну, это мелочи, — я посмотрел на улицу через ее плечо. — Никаких повреждений, одни только поцарапанные бамперы.

— Я не понимаю, почему они не могут ехать спокойно. Какая глупость — стоять вот так часами в ожидании гаишников.

— Да уж. Хочешь, посмотрим кино? — Ирина ненавидела современное телевидение, но, как выяснилось, вполне положительно отнеслась к хорошему кино. Порой оно тоже бывало скучно, но все же не настолько. Некоторые фильмы нам даже нравились, но, в любом случае, наша жизнь была пуста и нетороплива, делать нам все равно было нечего. Ирина мастерила свои магниты и какие-то поделки, игрушки из глины. Она вылепляла их, расписывала, и они получались у нее действительно милыми, но все же много времени она на них не тратила. Она, как и я, погрузилась в какое-то сонное небытие, мы перелистывали календарь и проживали дни, один за другим.

— Ты скачал что-то новое?

— Что-то про резиновую куклу. Кажется, «Ларс и реальная девушка». Трейлер забавный. И у нас еще осталось вино!

— Ты бы завязывал с вином, а? — Ирина сползла с подоконника, опершись на мою руку. Я подхватил ее еще до того, как она меня об этом попросила. Я просто знал, что она сейчас спрыгнет, и подошел к ней. Да, мы были, определенно, похожи на старую супружескую пару, только без секса. Хотя я бы, если честно, от секса не стал отказываться. Только вот не судьба. Ирина на меня даже не смотрела.

Она все еще прихрамывала. Каждый день я возил ее в поликлинику на процедуры, два раза в неделю в бассейн, также мы гуляли. Дни были похожими один на другой, но мне это нравилось, и я бы согласился вести такую жизнь еще долго. Однако это было невозможно, и суровая реальность грозила в ближайшее же время обрушиться на меня. У меня кончались деньги.

Я прожил много лет, бездумно швыряя деньгами, и все же кое-какие накопления у меня были. Еще капал кое-какой процент с уже запущенных проектов, имелись вклады в банках, на счетах еще не было пусто. Но работы не было. На телевидении со мной разговаривали вежливо и холодно, давая понять, что мне не стоит даже и надеяться на милость со стороны руководства каналов. Я был — персона нон грата, и во многом это было Димулиных рук дело, как мне удалось выяснить через доверенных лиц. Он запустил убийственный сюжет в эфир, он же пустил слух о том, что я сидел за рулем «Ямашки» совершенно пьяный, да еще и накачанный наркотиками. Всем было плевать на правду, всем нравилась такая ложь. Меня даже просили выступить с интервью, хотели устроить мое принародное распятие, но я послал всех к чертям собачьим.

— Слушай, ты не мог бы забрать деньги за мои магниты? — спросила Ирина, заставив меня вынырнуть из грустных мыслей.

— А что, тебе удалось их продать?

— У меня их оптом купили. Я дала объявление в сети, — пояснила она, пожав плечами. Я хмыкнул, спросил куда ехать. Выяснилось, что в Коньково. Я подумал, что, возможно, мне тоже есть смысл научиться делать сувениры и магнитики. Ремонт «Бентли», оплата Ирининых операций, установка штифтов, снятие штифтов, всевозможные процедуры. Оксана криком кричала, чтобы я хотя бы чеки собирал, чтобы их потом показать на суде. Опять же, суд. Я был уверен, что Ирина вступится за меня. В конце концов, я был трезвым, что бы там ни показывали по ящику, я просто ошибся. Но перспектива тюрьмы все же оставалась.