Академик Вокс - Пол Стюарт

Позади них вырисовывалась фигура Олквикса Венвакса. Он переминался с ноги на ногу, не в силах сдержать волнения: его любимая библиотека переезжала, ценнейшие книги были упакованы и вверены коварным волнам Краевой Реки!

— Это безумие! — Его крик перекрывал общий гул голосов. — Безумие! Мы все утонем, и великая библиотека, за создание которой мы боролись не на жизнь, а на смерть, погибнет навсегда! — Голос у него сломался от горя, и слёзы градом покатились по щекам. — Ну пожалуйста… Есть же какой-то другой путь спасения!

Члены Совета обернулись: в мольбе профессор упал на колени, и Варис Лодд тотчас подскочила к нему. Внезапно в подземной библиотеке воцарилась неловкая тишина: матросы и плотогоны, бросив работу, устремили свои взгляды на группу учёных, стоявших на мосту из летучего дерева.

— Другого пути нет, мой дорогой друг Олквикс, — раздался хрупкий старческий голос, в нём звучала железная уверенность в правильности действий. Решительные слова прорезали тишину, отзываясь эхом под сводами Центрального Книгохранилища. Члены Совета расступились, и вперёд вышел Каулквейп, Верховный Академик, при полных регалиях. Он шагнул к перилам моста и, вскинув руки, обратился к собравшимся:

— Я знаю, многие из вас не хотят покидать нашу Великую Библиотеку.

Ропот пронёсся по толпе: публика на баржах и на площадках загомонила.

— Много лет подряд она была нашим приютом, нашим убежищем, мы скрывались здесь от тех, кто хотел искоренить нас раз и навсегда… В канализации мы чувствовали себя в безопасности — и это правда. Теперь надвигается ужасная буря, трубы будут затоплены, и всё, за что мы боролись, не жалея сил, погибнет. Запомните все, — голос Каулквейпа, нарастая, достиг крещендо, — вскоре Центральному Книгохранилищу придёт конец. А благодаря вашей помощи, мои дорогие, отважные библиотекари, Великая Библиотека останется жить в веках!

Воцарилась мёртвая тишина. Было слышно только монотонное жужжание вентиляторов, работавших во всю мочь. К перилам шагнул Фенбрус Лодд. Встав рядом с Каулквейпом, он вытянул вверх руку, сжатую в кулак.

— Да здравствует Великая Библиотека! — прогремел призыв.

— Да здравствует Великая Библиотека! Великая Библиотека! — Его клич подхватили тысячи голосов.

Профессора кидали в воздух остроконечные шляпы, помощники библиотекарей принялись отбивать дробь по деревянным доскам на площадках, а гребцы на баржах подняли вверх вёсла.

Каулквейп вскинул руку, и шум улёгся.

— Спасибо вам, мои храбрые библиотекари. А теперь за работу, — скомандовал он. — Приближается назначенный час.

Все с новыми силами взялись за дело. Пять больших судов, плоские посудины с заострёнными носом и кормой, скреплённые скобами из железного дерева, были почти готовы к отплытию. На носу у каждого судна закрепили якоря и гарпуны, а корму оборудовали высоким мостиком для рулевого. Вдоль палубы шли тяжёлые ряды скамей, а по бортам щетинились вёсла. В центре каждой баржи установили подвесные кабинки-читальни, укрыли их сетями и закрепили ремнями, и теперь, задевая друг друга и шурша, кабинки связками колыхались над водой.

— Работа идёт хорошо, — заметил Фенбрус Лодд, обращаясь к Варис, она вместе с Профессорами Света и Тьмы внимательно наблюдала за погрузкой её хрупкого небохода на четвёртую баржу.

Девушка глянула на отца.

— Да, папа, — ответила она. — Хотя мне было бы легче поднять в воздух эскадрон, чем довериться воде. Кроме того, нашему флоту необходимо прикрытие с воздуха.

— Это слишком опасно, — возразил Профессор Тьмы. — Даже для тебя, Варис.

— Таллус прав, — поддержал коллегу Профессор Света. — Если начнётся шторм, никакой небоход не продержится в воздухе и пяти минут.

— Нам они понадобятся позже, — подхватил Профессор Тьмы. — Когда мы покинем Нижний Город…

— Не знаю, наступит ли этот миг, — перебил его Фенбрус. — К чему сейчас дискуссии! Ради Неба и Земли, поторопитесь с погрузкой! Варис, ты поведёшь профессоров. И никаких небоходов! Нам остаётся надеяться на лучшее и молиться, чтобы мы не встретили противника у ворот на Дорогу через Великую Топь.

— Никаких противников не будет, я обещаю вам! — прозвучал чей-то голос.

Из мрака тоннеля, отходящего от моста из летучего дерева, вынырнула фигура в плаще. Человек стремительно пересёк мост и предстал перед Советом, откинув капюшон.

— Плут! — воскликнул Фенбрус. — Как я рад тебя видеть, мальчик мой!

— Я тоже очень рад, сэр Верховный Библиотекарь! — ответил юноша. — Мне нужно многое вам рассказать.

— Докладывай, — приказал Фенбрус Лодд. — Теперь всё зависит от твоих слов.

Члены Совета сгрудились вокруг побледневшего от усталости Библиотечного Рыцаря. Каулквейп подал ему стул из летучего дерева.

— Не толпитесь вокруг него, — сказал Фенбрус Лодд, спустившись из кабинки-читальни.

— Эй, ты! — Он указал на помощника библиотекаря. — Сбегай принеси ему воды.

— Садись, — предложил Плуту Каулквейп, кладя руку ему на плечо, — и переведи дух. Вот так.

Плут, у которого тряслись коленки, присел и повёл свой рассказ.

— Было ужасно, — проговорил юноша. — Я совсем забыл, какие жуткие монстры эти шрайки. Вонь, галдёж и ещё — глаза, немигающие жёлтые глаза, которыми они пялятся на тебя… — Плут вздрогнул. — Могу поклясться, они видят тебя насквозь…

— Ты храбрый парень, Плут, — заметил Каулквейп. — Теперь ты в безопасности. Если бы они умели видеть насквозь, тебя бы с нами сейчас не было…

Плут выдавил жалкое подобие улыбки.

— Я твёрдо придерживался легенды, которую мне сочинил Вокс, — о том, что я ненавижу библиотекарей и готов предать их…

— Шрайки обожают предателей и предательство, — вмешалась Варис. — Они легко покупаются на это.

— Я сказал им, когда и где нападать, именно так, как мы договорились с вами, — продолжал Плут, беспокойно поглядывая на Верховного Библиотекаря и Профессоров Света и Тьмы.

— Пути назад нет, — подытожил Фенбрус Лодд, косясь на обеспокоенное лицо Олквикса Венвакса.

Профессор Света и Профессор Тьмы обменялись взглядами.

— А Мамаша Ослиный Коготь поверила тебе? — спросил Профессор Тьмы.

— Поверила, когда я запросил с неё пятьдесят золотых, — ответил Плут. — И она обеспечила мне свободный проезд по Дороге через Великую Топь в своей собственной карете, на том условии, что я изложу ей детали. Она думает, что я её личный шпион и буду работать на неё до гроба. Поэтому она оставила меня в живых.

— Как я и говорила, — пробормотала Варис, — шрайки понимают, что такое предательство.

Каулквейп повернулся к Плуту:

— Значит, ты утверждаешь, что Дорога через Великую Топь будет свободна?

— Да, я уверен, — ответил Плут. — Когда я ехал, я видел полчища шраек, бесконечным потоком льющиеся из Восточного Посада. Там целая армия монстров. Их план — наводнить всю канализацию ровно в одиннадцать, а у ворот останутся только птенчики да тщедушные самцы.

— Ну с ними-то мы справимся, — твёрдо заявила Варис.

— Великолепно, — воскликнул Каулквейп. — У меня были сомнения, но, кажется, план Вокса сработал.

— Жирный слизняк, — брезгливо скривился Фенбрус.

— Ты сослужил хорошую службу Библиотечным Учёным, Плут, — продолжал Каулквейп. — Отдохни чуть-чуть, а потом спускайся к причалу. Тебя ждёт место на барже.

Плут улыбнулся. Варис обняла его за плечи.

— Пойдём, Плут, — сказала она. — Тебе надо хоть что-нибудь поесть.

Тут до ушей Плута донёсся жалобный вой с дальнего края моста из летучего дерева.

— Вух-вух, Пв-ут-ут, Вурра-ло! Вурра!

Юноша сразу узнал переливчатые трели.

— Добро пожаловать, Плут, тот, кого поразила отравленная палочка. Мы скучали по тебе.

— Ура! Толстолапы! — закричал он.

Первой Плут увидел Молин, старушку толстолапиху, улыбающуюся ему беззубым ртом, — свет блестел на её единственном обрубленном клыке. Рядом был Виг, огромный косолапый самец с безобразным шрамом на плече, и Вурало, милая Вурало, самка с забавной отметиной на морде — чёрным пятном вокруг глаза, спускающимся к носу, — та самая толстолапиха, которую он спас на Опушке Литейщиков, заслонив её своим телом и получив за это удар отравленной стрелы в плечо. Последней стояла Вумеру — она была для него дороже всех. Сколько лун миновало с их первой встречи в Дремучих Лесах?

Забыв об усталости, Плут с распростёртыми объятиями бросился к своей подруге, и она крепко обхватила его за плечи. Остальные радостно тискали юношу, прижимая к груди.

Зажатый среди гигантов, Плут вдыхал уютный аромат замшелого меха, и это успокоило его, погасило скачущий ритм вырывающегося из груди сердца. Он вспомнил о порабощённых толстолапах, о Великой Сходке, о толстолапихе, которая много лет назад спасла его, осиротевшего малыша, потерявшегося в тёмных Дремучих Лесах, и заботилась о нём, пока не пришли люди и не унесли его с собой…