Ожерелье казненной королевы - Наталья Александрова

Впрочем, у меня свое дело – достать тетрадку. А для этого нужно просто изменить внешность. Причем кардинально, поскольку у Федора глаз наметанный.

Поеживаясь от холода, я подбежала к хозяйскому платяному шкафу. Там, изнутри, было привинчено небольшое и сильно попорченное временем зеркало. В нем отражалась довольно поникшая девица. Светлые волосы висели неаккуратными патлами, под глазами отчетливо просматривались темные круги. Лицо бледное, глаза тусклые.

Конечно, кое-что можно списать на беспокойную ночь и недосып. Учитывая, как мне за последнее время досталось, было бы удивительно увидеть в зеркале что-то приличное. Подумать только, меньше месяца назад я улетала в Штаты, полная надежд, в предвкушении встречи с любимым мужем!

Я прислушалась к себе и удивилась: отчего-то сейчас вся история с подлецом Генкой и потерянной квартирой не вызвала у меня привычного восклицания: «Ну можно ли быть такой идиоткой?» Очевидно, я уже привыкла.

Ладно, не стоит сейчас уходить от темы. Значит, мне надо изменить внешность, сделать другой макияж, перекрасить волосы, а главное – поменять тряпки. Совершенно по-другому одеться, тогда Федор ничего не заподозрит.

Я наскоро перебрала все свои вещи, висящие тут же, в шкафу.

Вещей, прямо скажем, было немного: два свитера, пиджачок, джинсы. Еще бы, я ведь ехала в приличную страну, все знают, что в Штатах одежда хорошая и относительно дешевая. Я решила не набирать шмоток, раздала кое-что соседям, все старье выбросила. Но главное – это верхняя одежда, которой у меня, можно сказать, почти нет. Потому что куртку вчера ночью Эльза облила какой-то гадостью кровавого цвета (чтоб этой фашистке всю оставшуюся жизнь сидеть на больничной койке и пускать слюни!). У меня осталось еще пальтишко со скромным меховым воротничком, но его-то Федя видел на мне не раз и, надо думать, хорошо запомнил.

Так, стало быть, сама я не справлюсь, мне нужна помощь. Причем помощь профессиональная. Эх, как просто было бы, если бы работала я на телевизионном канале! К моим услугам были бы гримеры, визажисты, костюмеры, и шмотками бы мигом разжилась! Но, к сожалению, путь на этот канал мне закрыт навсегда.

Но не будем опускать руки. Мне нужна Майка! Майка мне обязательно поможет!

Она работала у нас на шоу гримером достаточно долгое время для того, чтобы мы успели подружиться. Майка – хорошая девка и мастер своего дела. Однако язык у нее без костей, и она не любит держать его за зубами. В общем, она крупно повздорила с нашей ведущей Оксаной. Оксаночка – записная стерва, Майке ничего не простила и начала планомерно сживать ее со свету. Майка не то чтобы приуныла, но ей очень не хотелось после телевизионного канала идти в какой-нибудь задрипаный салон красоты и проводить там время, выщипывая брови затурканным непосильной работой тетям средних лет. А тут пришел как-то на шоу гость с киностудии, и я замолвила за Майку словечко. Она ушла с радостью, даже отвальную устраивать не стала, только мы с ней посидели немножко в кафе, распили бутылочку сухого винца, и Майка сказала, что добро помнит и если что-то будет мне нужно, то она – всегда пожалуйста.

Я перерыла записную книжку и нашла нужный телефон. Вот она, Майка Плотицина. Ей очень подходит фамилия – Майка маленькая, шустренькая, как плотвичка.

Майка ответила сразу – у нее гарнитура, потому что руки все время то в гриме, то в креме.

– Жанка! – ахнула она. – А говорили, что ты свалила в Штаты навсегда! За миллионера там вышла, свою киностудию открыла! Брюс Уиллис у тебя снимается…

– Да ладно, – усмехнулась я, – все не совсем так… то есть даже совсем не так…

– Так ты приехала штат набирать? – тараторила Майка. – Слушай, дуй к нам на студию, у нас такие кадры пропадают!

Так, в своем репертуаре. Если немедленно ее не остановить, то к моему приезду она соберет пресс-конференцию, а в коридоре будет сидеть очередь безработных артистов.

– Майка, все совсем не так… – с нажимом сказала я. – Нет мужа-миллионера, вообще никакого мужа нету!

– Понятно, – протянула она совершенно другим голосом, – жизнь повернулась к тебе задней непривлекательной стороной.

– В общем, да. – Я призналась Майке совершенно свободно – очевидно, уже привыкла к этой мысли.

Ей не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что звоню я не просто так, поболтать.

– Работа нужна? – осведомилась она деловым тоном. – Поспрашиваю, но…

Я успокоила Майку, сказав, что пока мне требуется ее профессиональная помощь. Она повеселела, крикнула, что это – запросто и чтобы я ехала к ней без промедления, а то потом она будет в студии, там общаться труднее.

На улице сегодня сияло яркое мартовское солнце, так что я нацепила темные очки, чтобы не заморачиваться с макияжем – все равно Майка сделает все по-другому. Из Фединой комнаты не доносилось ни звука, но я знала, что он сидит у себя и пялится в бинокль. Я на цыпочках пробежала по коридору и аккуратно закрыла за собой дверь.

Я спешила как могла, но в городе по утрам жуткие пробки, да еще дядечка на вахте киностудии долго искал мою фамилию в списках. Не нашел, звонил Майке, не дозвонился, снова стал искать, водя по строчкам толстым пальцем. Мы долго препирались на повышенных тонах, пока не появилась группа людей, глядя на которых сразу становилось понятно, что люди эти непростые.

Группа состояла из трех человек. Впереди выступал довольно полный молодой мужик в дорогущем костюме, который сидел на нем плоховато. Мужчина этот вся время размахивал руками, разговаривал громким самоуверенным голосом, поворачиваясь ко второму мужчине, следовавшему за ним.

Костюм на его спутнике выглядел гораздо скромнее, зато сидел не в пример лучше. Выражение лица у этого мужчины было спокойное и доброжелательное, он слушал своего собеседника молча и с любопытством оглядывался по сторонам. Впрочем, вокруг не было ничего интересного. Замыкала группу высоченная девица в очень короткой юбке и на таких высоких каблуках, что они казались ходулями. Еще у девицы были очки в солидной черной оправе и блокнот в руках.

Как только охранник увидел эту троицу, он мигом прекратил все препирательства, приосанился и застыл на месте, придав лицу выражение тупой значительности.

– Так как же со мной будет? – дернула я его за рукав.

– Исчезни… – процедил он, не разжимая губ и поедая глазами вновь прибывшую троицу, – не до тебя сейчас…

Я проследила за его взглядом и тут же юркнула за стойку охранника. Потому что следом за громкоголосым полным мужчиной шел не кто иной, как мой знакомый Андрей Константинович – тот самый меценат и любитель кино, который необдуманно предоставил свой особняк для съемок телесериала.

Хотя… мой знакомый – это, пожалуй, слишком громко сказано, скорее всего, он меня просто не узнал бы при встрече. Но все равно, не могла же я показаться ему в таком виде – без макияжа, с этими жуткими синими тенями под глазами. Да ей-богу, в прошлый раз в виде трупа я и то выглядела лучше!

– Здравствуйте, Даниил Арнольдович! – подобострастно приветствовал охранник толстого мужика.

Тот, разумеется, и бровью не повел, зато девица оглянулась и прошипела что-то неодобрительное насчет охранникова внешнего вида. Троица пересекла холл и погрузилась в подошедший лифт. Я в это время обнаружила на полу листок бумаги, оказавшийся списком людей, которым заказан пропуск на сегодняшний день. Этот растяпа охранник уронил его, а сам сверялся со вчерашним. Понятно, почему он не нашел в нем моей фамилии!

– Уф, пронесло, кажется… – Охранник перевел дух. – А ты чего там делаешь?

Вместо ответа я протянула ему список.

– Вот же написано – Окунева Жанна, это я!

– Да… – он тупо разглядывал листок, – это же надо… выходит, не тот список…

Поскольку я не стала ругаться, он поглядел виновато.

– А это кто же такие были? – поинтересовалась я.

– О, это ж сам Золотарев! – уважительно сказал охранник.

– Начальство, что ли?

– Еще какое! Замдиректора киностудии! Директор больше насчет кино, а этот – на все про все. А самое главное – девка его, эта всюду глазами так и шарит, все видит, все замечает, чуть что – увольняет. У, кобра очкастая! А кто третий – я и не знаю…

«Зато я знаю», – подумала я и дружески простилась с охранником.

Майка бросила на меня один лишь взгляд и сразу все поняла.

– Жанка, ты в полной заднице! – сказала она безапелляционно. – Только в таком положении женщина может выйти из дома ненакрашенной! Ладно, говори, чего надо, а то время дорого!

– Сделай так, чтобы меня никто не узнал! – Я тоже решила не ходить вокруг да около. – То есть чтобы я была не я, а полная ей противоположность! Мало ведь просто в брюнетку перекраситься, нужно еще…

– Надолго тебе? – перебила Майка.

– Не очень…

– Тогда парик… – Майка присела и стала рыться в ящике комода. – Вот, смотри!

Париков было целых три штуки. Один не налез мне на голову, второй был слишком кудлатый, в нем я выглядела словно плохо подстриженный пудель, и только третий оказался впору – такая приятная, довольно короткая стрижка.