Вдоводел - Майк Резник

Появилась Мелисенд, проплыла на камбуз, по пути взъерошила Маркизу волосы.

— Я хочу выпить.

— Заказывай.

— Не нравится мне этот камбуз. Не умеет он смешивать напитки.

— А я чем могу тебе помочь? — спросил Маркиз. Она мотнула головой в сторону Найтхаука.

— Пусть он приготовит мне коктейль.

— Я не бармен, — бросил Найтхаук.

— Одну минуту, — Маркиз повернулся к Найтхауку. — Это я могу сказать ей, что ты не бармен и не будешь готовить ей коктейль. А вот ты не можешь.

— Это еще почему? — полюбопытствовал Найтхаук. — Она теперь мой начальник?

— Нет, но приказываю здесь я, поэтому в моем присутствии ты не должен отказывать кому-либо, не спросив меня, что тебе делать.

— Интересная структура управления, — вставил Рождественский Пастырь.

— А ты не встревай, старик, — рявкнул Маркиз и вновь повернулся к Найтхауку. — Приготовь ей коктейль.

— Это в мои обязанности не входит. Пусть сама наливает, что хочет.

— Я тебе приказываю.

— Я убиваю твоих самых опасных врагов. Это моя работа, и я с ней неплохо справляюсь. А вот готовить Мелисенд коктейли — не моя работа. И требуешь ты этого от меня лишь для того, чтобы продемонстрировать свое могущество. Хочешь возвыситься в глазах своей женщины, смешивая меня с дерьмом.

Маркиз поднялся.

— Приказываю тебе еще раз. Приготовь ей коктейль.

— Да пошел ты. — Найтхаук, удобно развалившись, по-прежнему сидел в кресле.

— Больше я тебя просить не буду, — в голосе Маркиза звучала неприкрытая угроза.

— Ты и не просил. И потом, что ты можешь сделать? Уволить меня и высадить за борт, чтобы я добирался домой пешком?

— Неплохая идея.

— Разумеется, неплохая. Как это ты до нее раньше не додумался.

— Вы не собираетесь затевать стрельбу? — вмешался Рождественский Пастырь. — Если случайный выстрел пробьет корпус, нам всем конец.

— Значит, тебе чертовски повезет, если я не промахнусь, не так ли? — спросил Маркиз.

Внезапно Святой Ролик, встревоженный нарастающей напряженностью, загудел.

— Заставь свою тварь заткнуться, иначе я ее убью, — предупредил Маркиз.

— Не стал бы заставлять, даже если бы и знал, как. — Найтхаук наконец поднялся. — Кто будет стрелять первый, и чем, по-твоему, в это время будет заниматься второй?

— Я побил тебя раньше, побью и теперь! — рявкнул Маркиз.

Он выхватил лазер и выстрелил; световой луч разрезал Ролика пополам. Тот пискнул, вспыхнул и умер. Но за это время Найтхаук успел достать пистолет и выстрелить. Один раз. Пуля вошла Маркизу между глаз. Его качнуло назад, потом вперед, и он рухнул лицом вниз.

Рождественский Пастырь присел рядом, перевернул Маркиза, осмотрел рану.

— Какое счастье, что пуля не прошла насквозь и не пробила корпус. Идиоты, вы могли убить нас всех одним неточным выстрелом.

— А что мне оставалось делать? — спросил Найтхаук. — Броситься на него с кулаками?

— Нет. — Рождественский Пастырь глубоко вдохнул. — Но ты мог бы приготовить даме этот гребаный коктейль. Ведь Маркиз располагал нужной тебе информацией, не так ли?

— Ну и хрен с ней, — отмахнулся Найтхаук. — Мне требовалось имя убийцы, чтобы сдать его властям и получить выкуп, который обеспечит Вдоводелу пребывание в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найдет способ излечения эплазии. Теперь лечить его буду я, поэтому и информация Маркиза становится бесполезной, не так ли?

— А как же она? — спросил Рождественский Пастырь.

— Она теперь моя. — Найтхаук повернулся к Мелисенд и увидел нацеленное на него дуло одного из сонаров Маркиза.

— Я сама буду решать, чья я, — холодно процедила Мелисенд. — Один шаг, и ты ляжешь рядом с ним. — Их взгляды встретились. — Я не шучу.

Найтхаук осторожно засунул пистолет в кобуру, опустился в кресло.

— Хотелось бы обойтись без «я тебя предупреждал», — ухмыльнулся Рождественский Пастырь, — но…

Глава 20

— Мне кажется, пора принимать решение, — Рождественский Пастырь нарушил затянувшуюся, гнетущую паузу.

— Я свое уже приняла, — отрезала Мелисенд.

— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю. — Рождественский Пастырь всеми силами старался изгнать из голоса презрение, — А теперь убери сонар. Найтхаук не набросится на тебя в моем присутствии, да еще при теплом покойнике.

Мелисенд пристально посмотрела на Найтхаука, потом положила сонар на стол.

— Вот и славненько, — кивнул Рождественский Пастырь. — Первым делом мы должны…

— Первым делом мы должны отправить за борт то, что осталось от Ролика.

— Забудь об этом. Есть дела поважнее.

— Как вы можете выносить этот запах?

Рождественский Пастырь принюхался, поморщился и кивнул. Найтхаук поднял обугленный трупик, пронес через камбуз (Мелисенд и Рождественского Пастыря едва не вывернуло наизнанку) и отправил за борт. По пути назад включил маленького кибера-уборщика, который почистил место, где пролилась кровь странного зверька, и спрыснул его дезодорантом.

— Так-то лучше, — признал Рождественский Пастырь, когда молодой человек вновь уселся в кресло.

— Понятно, что лучше, — кивнул Найтхаук. — Так какое решение мы должны принять?

— Одно уже принято за нас. Остается только его признать.

— Вы о чем?

— Нам придется изменить курс. Лететь на Делурос нельзя.

— Почему? — вскинулся Найтхаук.

— Потому что на Делуросе лучшая в галактике Служба безопасности. — Рождественский Пастырь помолчал. — Нам вообще нужно побыстрее покинуть границы Олигархии.

— Чего это вы так озаботились Службой безопасности Делуроса? Когда мы собирались туда, вы о ней даже не заикались.

— Когда мы собирались туда, на борту не было мертвеца, — напомнил Рождественский Пастырь. — Спрятать его от Службы безопасности Делуроса невозможно.

— Так давайте отправим его за борт следом за Роликом.

Рождественский Пастырь повернулся к Мелисенд.

— Хочешь рассказать сама или позволишь мне?

— Рассказать что? — на лице Мелисенд отразилось неподдельное удивление.

— Господи! — Рождественский Пастырь возвел очи горе. — Иногда поневоле задумываешься, а достаточно ли у каждого из вас мозгов, чтобы палкой прочертить в пыли свое имя.

— Ближе к делу, — раздраженно бросил Найтхаук. Рождественский Пастырь посмотрел ему в глаза.

— Ты не можешь выбросить Маркиза за борт, потому что у нас на хвосте сидит этот слизняк Ящерица Мэллой. Он подберет тело и будет шантажировать нас, если мы вернемся в Пограничье, или сдаст за вознаграждение властям, если мы останемся в Олигархии.

— Мэллой, — повторил Найтхаук. — Черт! Совсем про него забыл.

— Слава Богу, я не забыл про дерьмо, что тащится за нами через всю галактику.

— Ладно. — Найтхаук усилием воли взял себя в руки. — Мы не можем лететь на Делурос, пока не избавимся от тела, и не можем выбросить его за борт, пока Мэллой следует за нами. Выбор небогат: или мы приземляемся на какой-нибудь планете и оставляем тело там, или возвращаемся в Пограничье.

— Выбор у нас еще беднее, сынок. Нам не остается ничего другого, как вернуться в Пограничье.

— Но вокруг сотни планет, — запротестовал Найтхаук.

— Нам разрешат без обыска пришвартоваться к орбитальному пирсу или загнать корабль в док орбитальной станции, но я гарантирую тебе — при посадке корабль просветят насквозь, а у них слишком хорошая аппаратура, чтобы мы смогли укрыть мертвеца. И если ты не можешь сбросить тело в космос из-за этого чертова Мэллоя, то тем более не сможешь отделаться от него на орбитальном пирсе или космической станции.

— Но у меня на Делуросе важное дело!

— Делурос — столица человеческой цивилизации! — подчеркнул Рождественский Пастырь. — И там просто помешаны на безопасности. На пути от границы звездной системы до орбиты Делуроса VIII корабль раз десять просветят. Если засекут труп, в космопорте тебя будет ждать добрая сотня полицейских, — Рождественский Пастырь печально покачал головой. — Если б ты убил его голыми руками, мы сказали бы, что он неудачно упал и ударился. Если б воспользовался сонаром, мы бы свалили все на Святого Ролика. Но нам будет чертовски трудно убедить полицию, что Маркиз получил пулю между глаз, когда чистил свой пистолет. Вернее, твой пистолет, поскольку с пулей они определятся без труда. Понимаешь, о чем я толкую?

— Понимаю. Но я все равно хочу попасть…

— Хватит об этом! Сейчас нам надо вернуться в Пограничье и отделаться от тела. Иначе мы не приблизимся к поверхности Делуроса VIII ближе чем на пятьсот миль.

Найтхаук глубоко задумался, прикидывая различные варианты, отметая нереальные. Наконец поднял голову, уставился на Жемчужину Маракаибо.

— Одну минуту, — глаза его сузились.

— Что такое? — спросил Рождественский Пастырь.

— Несколько часов назад мы обсуждали одну проблему, но не смогли довести дело до конца. А потом из-за этой дурацкой стрельбы обо всем забыли.