Приватная жизнь профессора механики - Нурбей Гулиа

Опыта подобных встреч у меня ещё не было, но как-то всё получилось само собой. Вот она - сила инстинкта! Вокруг никого не было, но я всё же прикрывал рот Ульяны рукой - мне казалось, что её финальный вопль слышен аж в нашем амбаре. Затем мы разом откинулись друг от друга и, лёжа на спинах на прохладной траве, дышали так тяжело, как будто выполнили всю работу, порученную мне прощелыгой Архиповым.

Постепенно наше дыхание стало ровнее, реже; мы снова посмотрели друг на друга - и снова в бой. Второй раунд был поспокойнее, но и подольше.

- Ты не очень-то вопи подконец! - попросил я Ульяну, - десятник скоро должен подойти, как бы не услышал, гад!

Ульяна, страдальчески улыбаясь, кивнула, но обещания своего не сдержала :

Архипов пришёл, как и обещал, в шесть. Увидев выполненную работу, он потоптался на фундаменте, похвалил его, но, посмотрев на меня уставшего и всего взмокшего, выжатого, простите за банальность, как лимон, даже пожалел:

-Ты уж так не убивался бы, завтра можно было бы закончить!

- Я - человек слова! - был мой ответ Архипову, - и к тому же - комсомолец! Я на целину не отдыхать приехал!

Тот молча выдал мне двести рублей, и я пошёл к себе в амбар. Когда все уже улеглись спать, я, как бы невзначай, спросил:

- Ребята, а кто такая здесь Ульяна, может, кто знает? И тут один из наших студентов, по фамилии Жордания и по прозвищу 'меньшевик' вскочил так быстро и так с криком, будто его тяпнула за заднее место вездесущая крыса. Поясню его прозвище: Жордания - известный в Грузии меньшевик-эмигрант, наш 'меньшевик' был просто его однофамильцем.

- Так вот почему эта сука прогнала меня сегодня, выходит, это ты её успел трахнуть! - Жордания кричал так, как будто его обворовали, - это моя баба, я её раньше нашёл, так не по-кавказски - отбирать чужое! - причитал 'меньшевик'. - Слушай, оставь ты эту 'шалашовку', она со всем совхозом уже успела перетрахаться, вот и тебя подобрала! - на ухо мне советовал 'старик' Калашян, - наш 'меньшевик' живёт у неё, пьёт её самогон, трахает её и горя не з - Слушай, оставь ты эту 'шалашовку', она со всем совхозом уже успела перетрахаться, вот и тебя подобрала! - На ухо мне советовал 'старик' Калашян, - наш 'меньшевик' живёт у неё, пьёт её самогон, трахает её и горя не знает; ты видел, чтобы он ночевал с нами в амбаре? Только сегодня - и всё из-за тебя! Оставь её, ещё подхватишь бяку, если уже не подхватил. А у тебя, как я знаю, невеста дома :

Я, подивившись осведомлённости 'старика', 'оставил' Ульяну. Вернее, не стал искать с ней свиданий. Да и она сама больше ко мне не подходила. 'Меньшевик' опять перестал ночевать в амбаре. Вот такой была моя первая настоящая встреча с женщиной :

Где первая любовь - и где первый секс? Как говорится - две большие разницы! И сколько ущербности мне принесла первая любовь, столько же уверенности в женском вопросе дал мне этот первый секс!

Уборочная

Наконец, по мнению совхозного руководителя, хлеба созрели до молочно-восковой спелости, необходимой для раздельной уборки. Управляющий совхозом, похожий на борова мужик по фамилии Тугай, сам приехал к нам в отделение и объявил готовность ? 1. С утра - на комбайны! Большинство комбайнов были прицепные типа 'Сталинец-6' - его тянул трактор ДТ-54, а сзади был прицеплен копнитель. Тракторист и комбайнёр были из местных специалистов, а нас использовали копнильщиками. Комбайнёр должен был получать 100% оплаты, тракторист- 80%, а копнильщик - всего 40%.

Расскажу, что такое копнитель и как должен работать копнильщик, чтобы вдруг никто не позавидовал лёгкой работе за 40% оплаты. Копнитель-бункер, этакий куб, размерами примерно 2,5х2,5х2,5 метра, катившийся на паре колёс, прицеплялся сзади к комбайну. В него из тяжёлой, казалось, чугунной трубы, торчащей сзади из комбайна, сыпалась солома и всякая другая труха. По бокам бункера справа и слева были дощатые мостки с перилами для копнильщика. Когда бункер заполнялся соломой, копнильщик, по инструкции, должен был разравнивать её вилами, потом прыгать внутрь и утаптывать солому ногами, а затем вскакивать обратно на мостки и нажимать педаль. Дно копнителя откидывалось, и кубическая копна вываливалась на поле. Это всё теоретически.

А практически уже с первых минут копнильщика всего так засыпало сверху соломой и половой, что он только чесался и отряхивался. При первом же повороте комбайна, труба выходила за габарит копнителя и сбрасывала неопытного, не успевшего пригнуться копнильщика, с двухметровой высоты на землю. Он ещё должен был, потом догонять комбайн и вскарабкиваться по болтающейся подвесной лесенке снова на свой проклятый копнитель.

В результате, никто не хотел работать на копнителе и вскоре все ушли с этой работы. Копнильщиками нанимали местных женщин (!), которые покорно, за нищенские деньги, выполняли эту идиотскую и опасную работу. Конечно же, никто из них не бросался самоотверженно в бункер и не утаптывал его содержимого под водопадом из соломы и половы, грозящем засыпать копнильщика с головой. Бедные копнильщицы, посыпаемые сверху трухой, сгорбившись и накрывшись с головой брезентом, сидели на мостках, изредка поглядывая в бункер. Когда он наполнялся, они нажимали педаль и копна, конечно же, не такая плотная, как положено, но вываливалась из копнителя, а днище захлопывалось для набора новой копны.

Но неужели я, изобретатель по природе, мог бы мириться с таким рабским трудом? Я просто привязал к педали верёвку, сам удобно устроился на комбайне, а конец верёвки положил рядом с собой. Для комфорта я постелил на комбайне одеяло, лежал и загорал на нём, а время от времени поглядывал: не наполнился ли копнитель? Если он был уже полон, то я дёргал за верёвку, днище открывалось и копна, точно такая же, что и у женщин-копнильщиц, вываливалась наружу. Но в отличие от несчастных женщин, я не сидел, согнувшись, весь день под водопадом из соломы и трухи на подпрыгивающем, как мустанг, копнителе, а лежал и загорал на удобном большом комбайне.

Честно говоря, я ожидал премии за такое рацпредложение, и на одном из объездов Тугаем подведомственных ему комбайнов, с гордостью показал управляющему новшество. Но ожидаемой премии не последовало. Тугай побагровел как боров, испечённый в духовке, и заорал:

- Так что, бабы пусть горбатятся, а ты как барчук, загорать тут будешь! - и распорядился снять меня с 'поста' копнильщика, а верёвку сорвать и уничтожить. Логика Тугая мне осталась непонятной до сих пор. А потом я, подумав, решил: какая же может быть логика у пламенного коммуниста Тугая, которому мозги заменяют инструкции из райкома партии. И я простил ему. Сам же, оставшись без работы, как и остальные экс-копнительщики, я разгуливал по бескрайним целинным просторам, постигая загадки жизни. Только стишки стал сочинять про нашего управляющего, где рифмовались слова 'Тугая - бугая', и писал их мелом, а иногда и масляной краской на любых гладких поверхностях - амбаре, кухне, доске приказов и т.д.

Наиболее крупный и представительный вариант красовался на фанерной стене туалета, по которой стреляли дробью местные. Варианты двустишья были такие:

'Лучший друг для Тугая -

это : у бугая!'

Или

'А любовь у Тугая -

под хвостом у бугая!'

А на доске приказов было объявлено вполне цензурно:

'По приказу Тугая -

подложись под бугая!

Не знаю, как самому Тугаю, а студентам, и особенно местным, стишки понравились. Появилось и много других вариантов интимных связей Тугая с бугаём - что-что, а народ наш на безобидные шуточки горазд!

Интересно то, что настоящий бугай-то в совхозе был, жил он на ферме, откуда мы на лошади привозили молоко на кухню, и похож он был на Тугая, может даже больше чем боров.

А ещё была у Тугая собственная бахча километрах в пяти от нашего амбара. Я с приятелем Максимовым (помните злополучное дежурство по вагону!) случайно натолкнулся на неё во время очередных прогулок по необозримым просторам целины.

Маленькие аппетитные дыньки 'колхозницы' сотнями созревали там, скрытые от глаз целинной общественности. Спелые, вкусные дыни - на целине, где не то, что самых завалящих яблок - воды нормальной не было, пили рассол какой-то. Прямо на бахче поедать дыни было не с руки и мы, набрав пяток штук, пошли искать укромное местечко для трапезы. Долго искать не пришлось - прямо в поле стоял до боли знакомый мне отцепленный копнитель.

Я привычно взобрался на мостки, нажал педаль, днище открылось, и мы влезли внутрь копнителя. Чтобы получше представить себе внутренность копнителя, нужно вообразить себе маленькую комнатку, что-то вроде карцера, только без потолка и с решётчатой задней стенкой. Тюрьма, но без потолка!

Когда мы оказались внутри, днище, естественно, захлопнулось, но мы не придали этому значения - быстрее бы съесть халявные дыни. Но дух Тугая наказал нас за воровство его дынь. Мгновенно, как это нередко бывало на целине, над нами собрались грозовые тучи, сверкнула молния, и полил дождь, переходящий в град.