Пионер – ты в ответе за всё! - Широков Алексей

– Рубль, – задумался Иосиф Эмильевич. – Рубль – это мелочь, да, однако набрать аудиторию сразу может не получиться. Скорее всего, первые года придется работать в убыток.

– Но, думаю, вы уже представляете перспективность данного направления? – я был уверен, что старый еврей не откажется. – Да и музыканты тоже. А в дальнейшем можно будет включить этот сервис в структуру айти-холдинга. Сделать потоковый кинотеатр под этим же брендом. Портал шотр-видео.

– Иногда я не понимаю, о чем говорит молодежь, – покачал головой Цемель. – Вот эти бренды, шменды, шорты. Шорты – это одежда такая. Зачем делать с ними видео?

– Это, видимо, от английского слова «шорт» – «короткий», – догадалась Зосимова. – Но я не представляю, что это такое шотр-видео и зачем оно нужно.

– До него еще далеко, – отмахнулся я. – Тут очень важна скорость соединения. Так что не забивай голову, а потом сама увидишь. Главное, чтобы мне за него потом голову не оторвали. Так что еще посмотрим, что товарищи скажут. А вот потоковое радио можно запустить уже прямо сейчас. За границей уже нечто подобное есть, но не в таком формате, так что будем первыми, и глядишь, выйдем на международный рынок.

– Давайте не будем так далеко загадывать, – Иосиф Эмильевич скептически отнесся к моему заявлению, но тем не менее идея его явно заинтересовала. – И как долго вы будете его делать?

– Технически? – я прикинул готовность нейросети, сервер под которую мне все-таки выделил КГБ. – Думаю, за месяц управлюсь. Если прям сильно надо, то две недели, но у меня экзамены, у Михи тоже, он одиннадцатый заканчивает. Но если напрячься, думаю, уложусь. Подниму сервер, запущу веб-версию, а мобильное приложение можно чуть позже допилить.

– Ну так срочно оно не надо, – убедился в моей серьезности Цемель. – Хорошо, я начну собирать информацию, что и как. А то, может быть, вся эта затея выеденного яйца не стоит. Лицензию на вещание не дадут и все. Ну что, готовы наконец-то? Копуши. Давайте, начинайте с «девушек фабричных».

Да, мы решили особо не мудрить и использовать классическую схему бой- и герлз-бэндов. Трое участников в каждой группе, подходящий репертуар, смазливые мордашки, это и был залог успеха. И у нас они действительно умели петь, это было немаловажно, на мой взгляд. Но сейчас я пялился на сцену невидящим взглядом, вспоминая все, что знал про поточные сервисы, и размышляя, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше. Ведь это гораздо реальнее, но у меня вряд ли что-то получилось бы, так что особо я себя не корил.

Про выступление я мог сказать только одно – девочки старались. Получалось не всегда, двигались не синхронно, иногда сбивались с нот, правда, к счастью, крайне редко. И нет, это не я заметил, а Лена морщилась каждый раз и вцеплялась в меня ногтями, когда слышала фальшивую ноту. Но как по мне, все это были мелочи, которые отшлифуются со временем. Главное, что я видел готовую группу, которую можно и нужно продвигать на всесоюзный уровень.

– Иосиф Эмильевич, может, это не корректный вопрос, но… почему вы ушли? – глядя на танцующих и поющих девушек, я вдруг понял, что все наши планы могут пойти по одному месту. – Вы за месяц с небольшим сотворили чудо. У вас есть и опыт, и связи, чтобы это сделать. Так почему вы все бросили?

– Ты переживаешь, помешает ли это нашим планам? – нахмурившийся вначале Цемель вдруг улыбнулся. – Таки не стоит. Я, может быть, тебя удивлю, но я просто ушел на пенсию. Да, так бывает, люди стареют, у них ломит спина, гудят ноги и хочется уже не прелестей красоток, а теплый плед и томик Достоевского возле камина. Ну или на крайний случай у батареи центрального отопления.

– А за проект взялись, когда поняли, что Достоевский – это очень скучно? – Видя кипучую энергией натуру импресарио, я не мог представить его пенсионером.

– Достоевский гений, но таки вы правы, Семен, пенсия оказалась ужасно скучным местом, – кивнул Иосиф Эмильевич. – Кроме того, моя Циля тоже вышла на пенсию, и видит бог, я ее безумно люблю, но находиться рядом двадцать четыре часа семь дней в неделю выше моих сил. Клянусь, я честно ждал маразм, целых два года, но он таки не пришел, и что вы прикажете мне делать? А тут звонит Лева, говорит, есть мальчик с хорошими идеями, и таки надо посмотреть, чтобы из этого получилась конфетка, а не совсем наоборот.

– И я очень благодарен, что вы за это взялись. – Возможно, кроме желания отдохнуть, в истории имелось что-то еще, но копать сейчас было излишним. – Девочки молодцы. Голоса хорошие, приятные. Мордашки смазливые, да и фигурки что надо. Идеально для девчачьей группы, о которой будут мечтать все подростки пубертатного периода.

– Минимум четыре раза в ноты не попали, – тут же мстительно ощетинилась Зосимова. – И двигаются не в такт.

– Ну что ты хочешь всего за месяц тренировок, – я пожал плечами. – В Корее знаешь сколько времени проходит, пока трейни дебютируют? А могут годами заниматься, но так и не стать айдолом. А тут за такой короткий период вполне достойный результат.

– Достойный деревенского дома культуры! – припечатала Лена, но тут же смягчилась. – Но перспектива есть. Если позаниматься… кто им вокал преподает?

– Эльвира Модестовна, – отозвался Иосиф Эмильевич. – Мы давно друг друга знаем, как и Аскольда. Передавай ему от меня поклон и самые сердечные поздравления за воспитание столь талантливой ученицы.

– Обязательно, – Зосимова покраснела, видать, и похвала попала в цель, и стыдно стало за то, что так резко отзывалась ранее. – Эльвира Модестовна отличный преподаватель. Я сама к ней ходила, но у меня связки слабые, да и не мое это. Просто времени мало было для репетиций. Извините.

– Мнение такой талантливой девушки очень важно, – Цемель то ли троллил девчонку, то ли пытался успокоить, мне было все равно, главное, что конфликт был исчерпан. – Девочки, молодцы! Идите отдыхайте. И давайте следующие. Айдина смотреть не будем, у него тоже сессия, да с ним и так все понятно. Репертуар уже подобран, три песни уже записаны, как освободится, добьем остальное и будем готовить альбом.

– Конечно, – я не собирался спорить с профессионалом. – Вы тут главный, вам и решать.

– Ну и замечательно, – кивнул импресарио, довольный, что на его власть никто не покушается. – Ребята, готовы? Давайте тогда!

– Больше нечего ловить… – грянул новый коллектив, появившийся на сцене. – Все, что надо, я поймал.

С последним коллективом мы решили сильно не мудрить и сделали классический вокально-инструментальный ансамбль. Два гитариста, бас, клавиши, барабанщик, два солиста, девочка и мальчик. Другие музыканты будут подключаться по необходимости, если есть нужда. Ну там партию саксофона записать или скрипки. Мало ли чего в голову взбредет аранжировщику. Я в это не лез, даже имен участников не запоминал. Есть профи – пусть работает. Мое дело поставлять ему годные тексты и идеи, для дальнейшей обработки. Как по мне, идеальный формат отношений. Еще бы деньги быстрее это все начало приносить.

– Ну, на мой взгляд, все очень даже хорошо, – десять песен спустя я удовлетворенно кивнул Иосифу Эмильевичу. – Не отлично, шероховатости есть, но за такой короткий период это прорыв. Не перестаю восхищаться вашим профессионализмом. Лев Иванович не ошибся, что к вам обратился. Не думаю, что кто-то сумел бы сделать больше.

– Ой, Сема, прибереги комплименты для Леночки. Она этого достойна. А я просто делаю свою работу. – Цемель вроде как сердился, но было видно, что ему приятно. – К тому же с таким хорошим материалом работать одно удовольствие. Ты знаешь, Семен, сколько времени приходится тратить на поиск достойных композиций? А чтобы сделать альбом, так и вовсе наизнанку выворачиваться приходится. Нет, понятно, если это звезда союзного уровня, как Аллочка или Валера, то к тебе композиторы и поэты сами в очередь выстраиваются, но ты сначала такой стань. Помотайся по стране в плацкарте, поживи в гостиницах, а ты знаешь, Сема, наши гостиницы – это отдельный круг ада, до которого Данте не дошел. Переживи это все, заработай признательность публики, что не так просто, особенно без достойных песен. Да что говорить, большинство так и не вырываются из этого замкнутого круга. А тут столько материала отличного качества, уж поверь, я в этом разбираюсь, что работать одно удовольствие.