ЧВК Херсонес - Андрей Олегович Белянин

– А мы не идём на переговоры с шантажистами, – добавила Светлана, всё так же обнимая меня, но щедрой улыбкой озаряя лица всех присутствующих борцов.

Мрачные морды со сломанными ушами и повёрнутыми носами светлели на глазах. Старый тренер перемигивался с бабками из аула, наш великан звонил директору, докладывая о получении посылки, я практически с головой утонул в декольте самой прекрасной девушки на свете, и только Диня, как это странно ни звучит, сохранял трезвый ум и похвальную бдительность.

– Зема, валим! Они вернулись, мстить будут по-кавказски, а я на такую хрень не подписывался!

В джип, стоящий у «Медеи» (да, я знаю перевод), едва ли не врезался второй такой же, за ним третий. Из машин выпрыгивали недовольные бородатые мужчины, решительно направляясь в нашу сторону. Никакого оружия у них, на первый взгляд, видно не было, но и вопросов они не задавали, сразу потянувшись к нашей специалистке по росписи чёрнофигурных и краснофигурных ваз.

– Хоть бы «гамарджоба, генацвале» сказали, – от души возмутился наш гордый Денисыч и без прочих претензий начал драку, расколотив о головы местных джигитов две бутылки «Мукузани». Ну, собственно, вот и всё. Вот оно и пошло-поехало…

Четвёрку самых борзых могучий Земнов выбросил в окно, остальные попытались завалить его массой, но за нас тут же вступилась батумская сборная по борьбе.

– Эта наши гости, э! Никто нэ тронэт гостя в доме грузына, – значимо предупредил неизвестно кого тренер, потому что общая месиловка уже началась.

Ресторанчик был превращён в поле боя за считаные секунды, и далее всё по классике Голливуда: музыканты в национальных костюмах не прекращают петь, наяривая ритм барабанами и зурной; борцы с наслаждением используют новый приём «батоно Германа» – бросок через голову, и на целых полминуты победа была за нами. Мы все даже успели обняться по этому поводу, а потом подоспело подкрепление абхазов, за ними – сванов и мингрелов, так что перевес считался уже трое на одного.

Тогда за нас встали ещё и музыканты. Драка стала заметно колоритнее, чувствовалось, что все слегка подустали от вечной толерантности и упускать возможность показать себя никто не собирался. Однако никто не то что кинжала или пистолета, даже зубочистки не выхватил, только кулаки и мышцы – борьба шла честнее, чем на Олимпийских играх в Токио.

Мы вырвались через задний вход за барной стойкой, когда те же горбоносые старушки из аула, похватав шампура, с пением христианских псалмов пошли в атаку. На улице раздались сигналы полицейских сирен. Мы бежали по набережной, а вслед нам неслось:

– Хватайте их! Они все из Крыма-а!

Обернувшись, я с удивлением понял, что орал тот самый тип, у которого мы получили «руно». Он что, нас предаёт?

– Он многих предавал, не в первый раз, – ответил Денисыч, подталкивая меня в спину. – Не тормози, Саня, потом разберёмся!

Благо что до пристани было совсем недалеко, а капитан Улисов, стоя на носу с биноклем, приказал отдать швартовы ещё до того, как Светлана, бежавшая босиком с туфельками в руках, легко вспорхнула на корму. Следом маханул я, за мной наш языковед, замыкал группу, как всегда, суровый Земнов.

Судно отошло от пристани, пока он ещё находился в прыжке, но я подал ему руку и он таки попал на борт. А потом мы рванули на подводных крыльях! Гнусный предатель едва ли не бился в истерике в руках догнавшей его полиции. Он что-то кричал, указывая в нашу сторону, но «Ставрос» продолжал набирать ход.

– Кажется, мы вырвались…

– Ох, Грин, лично я не спешил бы искушать судьбу, – сухо ответил мне Улисов, закручивая усы. – Мы успешно проскочили мимо многих неприятностей по дороге сюда, но это не значит, что они не настигнут нас на обратном пути. Полный вперёд!

Все наши расслабленно развалились за узким столом в кают-компании. Казалось, никто и близко не обращал внимания на заметно растущее беспокойство капитана. Честное слово, они просто раскупоривали вино, дабы шумно отпраздновать успешное окончание операции, которая, как вскоре оказалось, даже не начиналась толком…

– Я чем-то могу помочь?

– Нам придётся жаться к берегу, – не отвечая прямо на мой вопрос, капитан обернулся: – Светлана говорила, что вы служили во флоте?

– Да.

– Стрелять умеете?

Кажется, впервые во время моей короткой работы на частный комплекс музея «Херсонес» от меня потребовалось отнюдь не знание истории искусств. Разумеется, я подтвердил. Стрелять в морской пехоте учат, хотя быть снайпером необязательно. Это войска «смертников», как и воздушный десант, ну или, допустим, в прошлые века те же гусары: лёгкая кавалерия, два пистолета, сабля – всё. За бога, царя и отечество, ура-а! Руби их в песи, круши в хузары!

Вот и морская пехота – резкий штурм с моря, бег по песку, хаотичная стрельба, эффект нагнетания паники, закрепление на участке, бешеный напор на обалдевшего от неожиданности противника стрелковым оружием и кулаком при поддержке пушек десантного корабля. А за нами уже пойдут остальные. Там, где мы, там – победа!

– А мы не слишком близко к берегу? – немного удивился я.

– Вынуждены жаться поближе. В море нас возьмут в клещи патрульные корабли.

– Птицы! – громко крикнул один из матросов. – Шесть прямо по курсу.

– Стимфалийские дроны, – скрипнув зубами, поправил его Улисов и бросил мне: – Калаш в ящике, к нему четыре рожка. Бейте с носа!

Я повиновался, не задумываясь ни на секунду. Как говорили англичане, капитан на судне – это второй после Бога. Старый добрый автомат привычно лёг в руки. Я передёрнул затвор. Если дроны спустятся чуть пониже, то им не поздоровится. Нас учили стрелять в качающейся на волнах шлюпке, и учили хорошо.

Шестёрка дронов атаковала нас правильным клином. И должен признать, что на расстоянии ста или даже пятидесяти метров их запросто можно было принять за странных когтистых птиц с широко расставленными и почти неподвижными крыльями.

Я лёг спиной на нос судна и попытался прицелиться. Мне ни разу не доводилось бывать на охоте, чтобы бить каких-нибудь уток или перепелов влёт, наверное, поэтому…

– Грин! – едва не срываясь на мат, заорал Улисов. – Клянусь вилами Посейдона, если хотите жить – стреляйте!

Рядом с моим плечом о стальную палубу звякнул медный нож. Или перо, или клинок, или заточенная полоска металла, или короткая стрела – неважно, некогда было рассматривать.

– Аря-ря-я! – предупредил я, нажимая на спусковой крючок.

Короткая автоматная очередь, знакомый запах пороха – и агрессивный дрон отвернул с