Это всегда был ты… - Виктория Дал

— Постарайся не захмелеть, как в прошлый раз, — поддразнил он.

— О, это ты меня заставил, и тебе это прекрасно известно. Типичный мужской трюк.

Эйдан высоко вскинул брови в деланном удивлении.

— Вы видите меня насквозь, миссис Гамильтон.

Ее смех прозвучал как колокольчик, и он окинул быстрым взглядом стол, уверенный, что все непременно заметят их милую беседу. Но никто, похоже, не обращал на них внимания. Можно было продолжать в том же духе.

Кейт повернулась, чтобы обменяться несколькими словами с джентльменом слева, и глаза Эйдана заскользили к дальнему концу стола. Там сидел Пенроуз по левую руку от Люси Кейн — неожиданная честь для простого секретаря.

Но тот выглядел удивительно непринужденно. Действительно, он улыбался от души, и улыбка делала его еще моложе. Надо же, подумал Эйдан, он никогда не видел своего секретаря улыбающимся. А у него, оказывается, обаятельнейшая улыбка. А мисс Кейн… мисс Кейн явно флиртует с ним.

Воистину замечательный вечер!

Преображение Пенроуза на минуту отвлекло его, и Эйдан откинулся на стуле, чтобы понаблюдать за подругой Кейт. Люси — привлекательная рыжеволосая девушка, пышущая здоровьем. Этакий розовый бутон! Он мог понять, почему Пенроуз очарован — она смеется легко и часто, и глаза ее светятся умом. Да и пышный бюст тоже, должно быть, играет не последнюю роль.

И все же когда его секретарь засмеялся низким, рокочущим смехом, Эйдан покачал головой.

— Что случилось? — спросила Кейт.

— Пенроуз… он чересчур весел. Никогда за ним такого не водилось.

— Возможно, просто тебя побаивается. Но Люси, кажется, не на шутку увлечена им.

— Похоже на то.

— А ты еще слишком молод, чтобы смотреть на это предосудительно.

— Я? — Эйдан рассмеялся. — Ты мне просто льстишь.

— Не говори ерунды, — пожурила она. — Ты еще совсем мальчишка.

Теперь, когда Кейт вернулась, пожалуй, он таким себя и ощущал.

Весь обед прошел в непринужденных разговорах и смехе. Позже он мало что мог вспомнить из трапезы, только то, что Кейт очень понравилось рыбное блюдо, но к более тяжелому мясному она почти не прикоснулась. Он, однако, ясно помнил десерт. Сладкий ванильный крем, который она слизывала с ложки, как довольный котенок, лакающий молоко из миски. Это зрелище было напоминанием о многих, многих удовольствиях, которые им пока еще не пришлось испытать вместе. Он намеревался наверстать упущенное и заполнить пробелы.

Когда обед закончился, он помог Кейт встать со стула и увидел в ее взгляде желание. Зрачки расширены, а глаза не карие, а почти черные.

Держа свое собственное вожделение в крепкой узде, он нарочно отошел, как только она поднялась. Терпение будет вознаграждено. Он уверен в этом. Но его самонадеянность была разбита с такой внезапностью, что от силы удара перехватило дыхание.

— Мистер Йорк, — произнес мягкий голос из коридора позади него. — Какой приятный сюрприз — встретить вас здесь.

Обернувшись, Эйдан увидел хорошенькую блондинку. Ее лицо не вызывало в его памяти ровным счетом ничего.

— Я пыталась привлечь ваше внимание за обедом, но у меня, к сожалению, не получилось, — проговорила та с оттенком досады.

И тут он узнал ее. Эйдан так медленно и осторожно втянул воздух, что голова слегка закружилась, когда он шагнул в коридор.

— Леди Сара! Какой сюрприз. Что привело вас в Халл?

— Мой супруг пожелал заехать и навестить старого друга, прежде чем ехать в Бат. Вы помните моего мужа, лорда Квентина Микса?

Она жестом указала на мужчину рядом с ней, но тот уже отошел, занятый обсуждением железнодорожного строительства с другим джентльменом. И это хорошо, потому что единственное, что он мог припомнить о лорде Квентине, это то, что его жена смеялась над ним, занимаясь любовью с Эйданом. Она хихикала, что достоинство ее мужа вполовину меньше, чем у него, и лишь на треть такое же твердое.

Потому-то Эйдану и было трудно сразу узнать ее. В ту ночь она хотела, чтобы он брал ее только сзади, а после того они больше ни разу не виделись. Наставлять рога мужчине — это одно. Но при этом еще и издеваться над ним — пожалуй, лишнее.

— А вы, мистер Йорк? Что привело вас сюда?

Он взглянул мимо нее на других гостей. Мужчины гуськом двинулись в бильярдную. Женщины устремились в гостиную. Кейт была среди них, но, благодарение Богу, он не увидел ее. А что, если она задержалась в столовой и в любой момент наткнется на них? Он почувствовал, как кровь отхлынула от лица, в голове зашумело.

— Судоходство, разумеется, — пробормотал он онемевшими губами. Первое, что пришло на ум. — У меня тут кое-какие дела.

Он почти не помнил эту женщину, чьи глаза смотрели на него с вожделением, но его терзал ужасный страх, что их былая связь вдруг станет достоянием гласности. Что напоминание о той ночи все еще липнет к ним, как паутина, и люди, наблюдая за ними, могут сделать определенные выводы.

Эйдан прокашлялся.

— Какая приятная неожиданность — встретить вас так далеко от Лондона.

— Вы так любезны!

Она наблюдала за ним из-под ресниц, точно так, как это делала Кейт. Его паника становилась все заметнее. Вдруг она увидит их? Вдруг его прошлое откроется ей во всей его неприглядности?

Нелепо, конечно же. Леди Сара ничего не скажет Кейт. Она будет молчать как рыба. Он выдавил улыбку и поклонился.

— Прошу прощения, что так быстро покидаю вас после такой приятной встречи, но я должен переговорить с месье Бланшем, пока тот не ушел. Иначе он благополучно забудет про договор на поставку вина, который мы с ним заключили.

— О, как жаль, — произнесла она, и ее улыбка слегка увяла. — Конечно, дело — прежде всего.

— Желаю вам приятной поездки в Бат. И передайте мои наилучшие пожелания вашему супругу.

— Непременно!

Эйдан решительно зашагал по коридору, напустив на себя беззаботный вид. Он старался не обращать внимания на струйку пота, стекающую по виску, когда проходил через гостиную, потом завернул за угол и направился к туалетной комнате в конце холла. Но, войдя туда, он закрыл дверь и прислонился к ней, склонил голову и судорожно выдохнул.

Все эти женщины, с которыми он был близок… Кейт этого не поймет. Да и как бы она могла?

Его окатило волной жара такой силы, что даже уши загорелись огнем. С Кейт он на время забыл о своей прошлой жизни. Он ведь уже не тот юноша, которого она когда-то любила. Слишком много пришлось перенести, чтобы достичь благополучия. Слишком много женщин прошли через его постель.

— Она не узнает, — произнес он вслух, пытаясь успокоить себя.

О таких вещах в приличном обществе говорить не принято. Не будет же одна дама рассказывать другой: «Эйдан Йорк брал меня сзади дюжину раз. У вас с ним так же было?»