Маугли - Редьярд Киплинг

– Хорошо, что ты об этом подумал. Нечего долго ждать, когда видишь добычу. Ступай вперед и созови всех на Скалу Совета, а я расскажу им, что у меня на уме.

Во всякое другое время на зов Маугли собрались бы, ощетинив загривки, все джунгли, но теперь им было не до того – они пели новые песни. И когда Маугли с тяжелым сердцем взобрался по хорошо знакомым скалам на то место, где его когда-то приняли в Стаю, он застал там только свою четверку волков, Балу, почти совсем ослепшего от старости, и тяжеловесного, хладнокровного Каа, свернувшегося кольцом вокруг опустевшего места Акелы.

– Значит, твой путь кончается здесь, человек? – сказал Каа, когда Маугли бросился на землю. – Еще когда мы встретились в Холодных Берлогах, я это знал. Человек в конце концов уходит к человеку, хотя джунгли его и не гонят.

Четверо волков поглядели друг на друга, потом на Маугли – удивленно, но покорно.

– Так джунгли не гонят меня? – с трудом вымолвил Маугли.

Серый Брат и остальные трое волков яростно заворчали и начали было: «Пока мы живы, никто не посмеет…», но Балу остановил их.

– Я учил тебя Закону. Слово принадлежит мне, – сказал он, – и хотя я теперь не вижу скал перед собою, зато вижу дальше. Лягушонок, ступай своей собственной дорогой, живи там, где живет твоя кровь, твоя Стая и твой Народ. Но когда тебе понадобится коготь, или зуб, или глаз, или слово, быстро переданное ночью, то помни, Хозяин Джунглей, что джунгли – твои, стоит только позвать.

– И средние джунгли тоже твои, – сказал Каа. – Я не говорю о Маленьком Народе.

– О братья мои! – воскликнул Маугли, с рыданием простирая к ним руки. – Я не хочу уходить, но меня словно тянет за обе ноги. Как я уйду от этих ночей?

– Нет, смотри сам, Маленький Брат, – повторил Балу. – Ничего постыдного нет в этой охоте. Когда мед съеден, мы оставляем пустой улей.

– Сбросив кожу, уже не влезешь в нее снова. Таков Закон, – сказал Каа.

– Послушай, мое сокровище, – сказал Балу. – Никто здесь не будет удерживать тебя – ни словом, ни делом. Смотри сам! Кто станет спорить с Хозяином Джунглей? Я видел, как ты играл вон там белыми камешками, когда был маленьким Лягушонком. И Багира, которая отдала за тебя молодого, только что убитого буйвола, видела тебя тоже. После того смотра остались только мы одни, ибо твоя приемная мать умерла, умер и твой приемный отец. Старой Волчьей Стаи давно уже нет. Ты сам знаешь, чем кончил Шер-Хан, Акелу же убили Дикие Собаки; они погубили бы и всю Сионийскую Стаю, если бы не твои мудрость и сила. Остались только старики. И уже не детеныш просит позволения у стаи, но Хозяин Джунглей избирает новый путь. Кто станет спорить с человеком и его обычаями?

– А как же Багира и буйвол, который выкупил меня? – сказал Маугли. – Мне не хотелось бы…

Его слова были прерваны ревом и треском в чаще под горой, и появилась Багира, легкая, сильная и грозная, как всегда.

– Вот почему, – сказала пантера, вытягивая вперед окровавленную правую лапу, – вот почему я не приходила. Охота была долгая, но теперь он лежит убитый в кустах – буйвол по второму году, – тот буйвол, который освободит тебя, Маленький Брат. Все долги уплачены теперь сполна. Что же касается остального, то я скажу то же, что и Балу. – Она лизнула ногу Маугли. – Не забывай, что Багира любила тебя! – крикнула она и скачками понеслась прочь.

У подножия холма она снова крикнула громко и протяжно:

– Доброй охоты на новом пути, Хозяин Джунглей! Не забывай, что Багира любила тебя.

– Ты слышал? – сказал Балу. – Больше ничего не будет. Ступай теперь, но сначала подойди ко мне. О мудрый Маленький Лягушонок, подойди ко мне!

– Нелегко сбрасывать кожу, – сказал Каа.

А Маугли в это время рыдал и рыдал, уткнувшись головой в бок слепого медведя и обняв его за шею, а Балу все пытался лизнуть его ноги.

– Звезды редеют, – сказал Серый Брат, нюхая предрассветный ветерок. – Где мы заляжем сегодня? Отныне мы пойдем по новому пути.

И это – последний из рассказов о Маугли.