Тайна Змея (СИ) - Нимуэ Тереза

А и вот это «Ты же полусерафим»… Знаешь что, Геральд. Я отказываюсь с тобой работать… Я отказываюсь с тобой раскрывать свой внутренний дар… Я вообще отказываюсь… — она судорожно выдохнула, залпом выпила остатки напитка, резко опустив бокал на стол.

— От добавки не откажешься?

Бокал описал красивую траекторию и врезался в стену. Синие глаза полыхали.

Разговор сворачивал не туда. Придётся слегка приглушить пламя.

— Знаешь, когда я заметил что-то иное, чем всё, о чём я упомянул выше? — произнес Геральд, вновь смешивая ей её странный напиток в новый бокал. Всё ещё судорожно дыша, она метнула на него заинтересованный взгляд.

— Когда?

— Твоя работа по философии Мироздания.

— Правда?

— Да! Она разительно отличалась от того, что ожидали услышать Фенцио и Мисселина. А мне очень понравилось твоё видение Демонов. Мне понравилось, как ты пропустила всё это через себя, осознанно, глубоко. И тогда я начал присматриваться.

Она кивнула.

— Какую мою фразу хранишь ты?

Он немного помолчал.

— Рукопашный бой.

Она расхохоталась.

— О, я сделала это намеренно.

— Я знал. И это меня задело больше всего. Никто из учеников никогда себе такого не позволял. И в тот момент мне было важно прочесть твой выбор, но я прочёл то что прочёл.

— А какого выбора ожидал ты?

— Не знаю, иногда движения твоих мыслей мне недоступны.

— Мой выбор… Это ошибка? — она подняла на него взгляд, оторвав его от бокала. Пламя опять едва теплилось. Его поражала её способность заводиться с полоборота и так же быстро брать себя в руки.

— Ты про Ад?

— Да. Скажи мне. Только честно. Не приукрашивая. Как есть.

Он задумался. Медленно допил свой бокал.

— Нет. Это не ошибка. Ты слишком независима в своих суждениях, чтобы безоговорочно принять доктрину Небесной Канцелярии. Ты не будешь выслуживаться, в угоду вышестоящим. Ты не сможешь укротить свой длинный язык, чем наверняка навлечешь на себя кучу неприятностей. Ангелы весьма обидчивы и очень злопамятны.

— Можно подумать, Сатана будет мне очень рад…

— Не будет. Но… Демоны азартны, они любят играть на грани. Я вполне могу предположить, что поначалу он может найти это забавным, но если ты не подтвердишь свою позицию силой, он просто свернёт тебе шею и отправит в Небытие. Просто в Аду у тебя больше шансов быть оцененной по достоинству. Ад любит ярких и индивидуальных. Небеса — любят слепое подчинение. Твой выбор НЕ ошибка.

— Ты хоть немного в меня веришь?

— Да. Иначе бы я не ввязался во все это, — он обвел рукой комнату, в которой они сидели.

— Мне наверное будет тебя нехватать… И Фариа…

Он удивленно посмотрел на неё, совершенно не понимая куда она клонит.

— Ну, когда нас выпустят со школы, мне придётся жить в Аду?

— По большей части да.

— А в школу можно будет приходить? В библиотеку к Фариа?

— Ну, почему бы и нет. Если ты свободна и нет других дел, ты вольна делать что хочешь.

Вики задумчиво оглядела демона. Неловкость от места, где они оказались, возникшая в самом начале, улетучилась. Он действительно позволил ей высказать всё, что спрятано у неё глубоко внутри. И даже больше. Видимо, он действительно что-то в ней видит. И это странное чувство теплотой разливалось где-то в самой глубине души.

— Ты когда-нибудь ошибался в своих выводах? Ты же Инквизитор… Как ты чувствуешь где правда, а где ложь?

— Это сложно описать словами. Это врожденное чувство. Я не следую просто своду каких-то определенных правил. Нет. Каждую свою жертву, значимую жертву, я пропускал через себя. Нет только белого или только чёрного…

— Но есть сумрачные тени…

— Именно. Как оценить зло, которое принесло за собой благо? Как оценить одну жертву, спасшую целый народ, но обрекшую одну душу на вечные страдания? Это все равно что отмерять необходимое количество смерти для обретения равновесия. Слишком много факторов нужно учесть, слишком много вариантов последствий просчитать и увидеть…

— И все же… — произнесла она, затаив дыхание.

— Да, я ошибался…

— Много раз?

— Всего два за всю свою вечность.

— Расскажешь?

— Да… Но не сейчас… это очень сложно для меня. Я… не могу сейчас опять вернуться в то состояние и прожить всё заново. Точнее, я не хочу этого делать сейчас. Надеюсь, ты поймешь…

Его взгляд вдруг стал абсолютно пустым и безжизненным. Синева поблекла, покрываясь тонкой корочкой льда, скрываясь за толщей снега…

Она коснулась его руки, слегка погладив своими прохладными пальцами его ладонь, задевая браслеты.

— Расскажешь, когда захочешь поделиться, если — захочешь. Мне просто важно было знать, что ты тоже не застрахован от ошибок. Очень важно. Потому что чтобы потом не произошло, я буду знать, что возможность ошибки всегда существовала.

Он поймал её холодную ладонь, сжал её пальцы, и тихо произнес:

— В тебе я не ошибся.

— Надеюсь.

Она видела, как постепенно снег таял, лёд превращался в воду, синева возвращалась, зажигая в глубине странный огонек. Раскрыть душу должна была она, но каким-то образом сейчас раскрывался он. У неё захватывало дух, от осознания того, что может таится так глубоко в недрах его древней души. И один раз прикоснувшись, она понимала, что пути назад нет, она хочет знать больше.

— Мой Змей говорит со мной…

Геральд замер. Вырвавшаяся фраза говорила о многом. Она — впустила. Она разрешила ему забраться глубоко под кожу, добраться до дна её души. Он слегка поглаживал её пальцы, словно подталкивая её, оказывая молчаливую поддержку.

— Он мне снится. Он что-то шепчет, но я его не понимаю. Ни слова. Ничего. Только странный шёпот. Иногда он говорит на латыни. Он словно ведёт меня по одному ему известному пути. И когда я делаю то, чего он хочет, он даёт следующую подсказку…

— Он…

— Он заставил меня подняться. Я — это его творение…

— Нет. Ты — это ты. Ты всегда такой была. Он просто указал тебе верный путь.

— Ты правда так думаешь?

— Да. Он бы не выбрал изначально слабого человека. Ты — единственная, за многие тысячи лет…

— А ты?

— Я был рождён с этим. Когда родился первый змей, родился и тот, кто имеет над ним власть. А вот ты — дело другое. Ты — его выбор. Ты — достойна.

Её глаза засветились мягким огнём, миндаль из едва уловимой дымки превратился в густое, чуть вибрирующее облако, переливающееся серебряными каплями, легкая горечь была едва уловима, а сладость патоки делала миндаль тягучим. Он запоминал, впитывал её энергию, понимая что сейчас, он чувствует её настоящую.

— Спокойствие и уверенность?

— Да…

— Спасибо…

— Ты должен знать. Я не хочу врать и изворачиваться, придумывая отговорки, опаздывая на занятия.

— Отговорки для чего?

— Разрушенный город… Там есть то, чего хочет мой Змей…

— Так вот что ты искала.

— Да.

— И что это?

— У меня нет ответа. Но пока я не найду это что-то, я не получу новую подсказку.

— Как часто ты там бываешь?

— Как только появляется свободное время. Но не переживай, Фариа за мной приглядывает.

— Он знает?

— Да, с самого начала знает… Он единственный, кому я могу доверять.

— Тебе нужна помощь?

— Нет. Потому что всё что я делаю по просьбе Змея, это работаю над собой. И тут к сожалению, себе могу помочь только я. Но если что-то изменится, я воспользуюсь твоим предложением.

Она забрала свою руку, спрятав её за ворот лёгкой водолазки.

Он смешал ей новый бокал, забрал пиалу с орешками и сладостями и переместился ближе к камину.

— Иди сюда, тут удобнее.

Она не стала обходить диван, как он. Одним резким движением перемахнув через спинку и приземлившись на мягкие подушки.

— Ты что-нибудь делаешь как обычные существа?

— Нет, я ж особенная, у меня свой путь, — она тихо рассмеялась. — Ну, есть идеи как ты будешь искать ту самую изюминку?

— Есть, но я тебе не скажу.

— Почему? — она удивленно раскрыла глаза.