Сонадариум. Полёт Ли - StEll Ir

Вместо Дрейка в прозрачное облачко превратился маленький холмик за его спиной, а карточный стол с моими козырями развернулся ровно на сто восемьдесят - уже в момент шороха над его головой анигилляционного разряда Дрейк отлично знал не только, что по нему стреляли, но и кто по нему стрелял и откуда: координаты произведения выстрела, то есть мои с Апокрифер Лотом заодно, были выведены в его мозгу ещё до того, как зелёный холмик испарился в полёт... И теперь уже моё собственное существование не стоило выеденной скорлупы - я даже и не попытался повторно нажать на спуск, слишком невероятен был бы шанс успеть это сделать!..

Но Дрейк тоже чуть лоханулся - послал меня убивать не анигилляционную очередь, а своего фантома. Гуманно, конечно, и до конца уже уверенно и определённо - то есть положит именно и только объект-меня, а не "мирное население", которым сейчас был Лот Апокрифер, кто-нибудь дайте мне сил чтобы не рассмецца!.. Но ведь, Дрейк, это - я! Я - твой брат-близнец по конвейеру! Тут нельзя обходится фантомами и надо всё же учитывать!.. Уж по фантому-то я как-нибудь попаду...

- Не стреляй, это Гиббсон! - яркой вспышкой мелькнули в моём мозгу слова крика даже чуть застонавшего Дрейка: было поздно уже, и трассер моего разряда уже направлялся к этому "Гибсону" или кто он там, а на глубине этого фантом-астронавта уже активировалась - я готов был прокозырять три в одно! - активировалась уже "резинка" по аврал-коду "Угроза_жизни"...

- Какой ещё Гибсон нах... - заорал я в ответ ему в мозг и вдруг поперхнулся: Гиббсон - это наш с Дрейком дура-щенок, который сошёл с конвейера сразу за нами и специально для нас, и который забавлял нас с ним всё наше детство своими дурацкими приколами и почти мгновенными лёт-мутациями во что ему только понравится...

Сейчас ему, значит, понравился Дрейк... А бросился он от радости мне на шею... А анигилляционный разряд, конечно, частично дестабилизирован защитой "резинки", но на Дрейка-Гибсона теперь без слёз уже не посмотреть... А со слезами я не умею ни целиться, ни стрелять...

- Вот ты гандон! - мне показалось почему-то вполне уместным в тот момент выругаться при начальстве и линейном противнике.

Я обнял =K/Zett= нежно как мог, но она - не один раз проверено - по мне не стреляла. Поэтому я поручил её пока Апокриферу: "Извините, товарищ адельшефт-генерал, мне нужно... Нихера чё-то не получилось...". Я протопал по пыльной траве от забора к этим партизанского вида пригорко-камням.

Дрейк сидел привалившись спиной к огромному валуну и играл с ним в переливания накопленного за день солнечного тепла. Один-в-один со мной, в таком же ослепительно белом герметик-костюме с серебристыми молниями, с таким же анигиллятором за спиной, разве что с выражением фейса чуть поуёбанней... Я со вздохом опустился на булыжник поменьше напротив...

- Привет, Дрейк!..

Этот перец сидел жопой прямо на магнитной ловушке, которую я едва успел отключить, штоб не отжарила его в задницу, и вид у него был, как у обтрухавшего счастье в носки...

- Крен, ты чего? Ебанулся? Привет!.. - поприветствовал я его и толкнул под жопу ногой, продолжая дрочить натихоря пока солнце не село и кругом тут тепло: мне грезилась мелькнувшая в бусинке Крошка_Йилльли и было по-честному уже всё до звезды...

- Сцуко ты всё-таки, Дрейк... - пожалился он в ответ. - Я ж не знал, шо это Гонза-Гиббсон, пиздец!.. Кода теперь восстановят?..

- Та хрен его!.. - я дрочил сквозь штаны и не отвлекался, потому что крошка Йи мне совсем очень нравилась. - Может совсем никогда!

- Не пизди!! - он чуть не заплакал, зараза, и я сразу сжалился.

- Ну, а хули ты распулялся по воздуху - чё не видел, де я сижу, де не я?!

- Я думал - фантом!

- Сам ты, бля, фантом - я ш орал!

- Поздно... Я не успел... Дрейк, а его нам таким же точь-в-точки трансформируют, а?

- Трансформируют-трансформируют, сиди уже не пизди, дай спокойно сдрочнуть... - меня слегка поддостал зеркаливший отражением передо мной Крен вместо чудного образа Йи...

- Чё ты - дрочишь?.. Ни хера ты тут дрочишь! Ох ты, бля, и даёшь!.. - ни с хуя его впёрло как маленького, и он полез ко мне руками в мотню.

- Да ну тебя нах, Крен! За сегодня заёб уже - хватит, скот, бля, да не сщекатисссь!!! - я отпихивал его нахально-наглые руки пока не надоело: хуй с ним... - На, держи, хуй с тобой! Чё - добился? Смотри в корне не отломи от неосторожности!

- Хрустальный чего ли? - он потянул приятно до ломоты хуя на сторону через ткань, попутно ржа надо мной всю дорогу...

И тогда я решил отомстить... Чтобы сразу за всё...

- Ёбанный в рот! - я впоймал его за хуй в ответ и опрокинул к спинке магнитной ловушки. - Теперь ты попался, Крен, и я наконец-то скажу всё, что я о нас с тобой думаю!..

Я вжал его коленом в пластидную стенку и колени наши позаезжали друг к другу под пах с ловкостью ляжек профлесбиянок... Хую стало тепло, нормально и хорошо...

- Мы с тобою - два...

Чего я там такого дальше хотел сказать кардинального, я уже больше не помнил: мой рот подбросило по снежной глади его костюма, вдоль шеи к колюче-небритой правой скуле - целовать это наждачное извращение мира прекрасного было, конечно, не столь оттяжно, как целоваться с крошкою Йи, но делать уже было нечего - нас душил и свивал в снежно-нежные кольца вихрь необратимой любви...

Наебавшись как кролики, мы валялись под звёздною ночью среди остывающих валунов и созерцали процесс трансформации Гиббсона в обновлённого Гиббсона... Эта собака умудрялся над нами ржать, казалось, уже на стадии каркас-построения, так что за дальнейшее его поведение мы оба были не очень уже обеспокоены!..

Из-за горизонта подымался фосфоресцирующий спутник-гигант Полымя-Птолемей, воздух ночи над планетой чуть заметно вибрировал от работы атмосферо-отладочных тяг полярно-пирамидальных воронок, и по всей лесо-степной полосе метались треугольниками трассирующих привидений стайки местных конструкторов - термит-светлячков...

Вкладыш

Бер Тольд_В-Инт вышел из своей арт-студии, неожиданно споткнулся на автоматик-дорожке пешеходной трассы и вспомнил, что пора возвращаться….

Бертольд Винт вышел из своего особняка, неожиданно споткнулся на асфальтовом тротуаре и вспомнил, что пора возвращаться - он не был Бертольдом Винтом, его звали Бер Тольд_В-Инт…

Берт Винтер вышел из своего дома на улицу и, случайно споткнувшись на булыжной мостовой, вспомнил, что пора возвращаться - он не был Бертом Винтером, его звали Бертольд Винт…

Берри Виннер вышел из своего излюбленного портового кабака на грязную улицу и, не удержавшись на ногах, рухнул лицом в холодную осеннюю воду раскинувшейся на дороге лужи. Ледяная вода обожгла лицо и отрезвила - необычно и сильно: он вдруг вспомнил, что пора выходить из игры - он не был Виннером Берри, его звали Берт Винтер…

Бэрвин по прозвищу Ледяная Скула вышел из походной палатки своего сотенного командира и попал под шальную стрелу этих затеявших состязания идиотов его же собственного отряда. Взвыв от боли в ноге, он было схватился за меч, но внезапно застыл на месте, как поражённый молнией небесных богов - он что-то вспомнил! Что-то важное и обязательное для него, но никак при этом не вмещавшееся в его черепушку. Из всего приходило на ум лишь то, что он больше не Бэрвин, его зовут Берри, Берри Виннер…

Бэрв Свирепый сидел на скале у входа в занятую его стадом пещеру, когда начался камнепад. Опытный слух Бэрва заслышал его ещё в шорохе первых струек песка, и Бэрв было с предупреждающим всех уханьем рванул к пещере. Но тут его неожиданно ослепило солнце, вспышкой вырвавшееся из-за утёса. Ошеломляющий поток неосознаваемых и неконтролируемых чувств хлынул в голову, заставляя забыть себя и вспомнить что-то совершенно уже непонятное, но настолько могучее, что Бэрв застыл под лавиной несущихся сверху камней. Бэрва Свирепого больше не было в нём - он превращался в грядущего Бэрвина…

Барабулька проворно прошнырнула между двух камней бывших когда-то клыками акулы и замерла от восторга: на открывшемся перед ней солнечном просторе резвились целые стайки подобных ей существ с разноцветными плавниками и оперением. Но пора было плыть наверх - неудержимо звало само солнце, неизвестно куда и зачем…

Болид размером с утёс откололся от монолита поверхности и поплыл в струе огненной лавы по направлению к грохотавшему невдалеке пламенепаду. Пришло время перестать быть каменно-твёрдым болидом и расплавиться в недрах огней…

Бол Протовселенной не содержал ничего, что одновременно и угнетало и радовало. Но пришло время Времени и бол оказался на пороге Большого Взрыва…

Вселенная практически сразу забыла о бол. Магма несла информацию о болиде до самого пламенеозера. Бэрв Свирепый ел барабулек в несметных количествах. Бэрвин как-то увидел сон, что его закидало камнями и обратился для толкования к шаману. Берри Виннер в похмельном кошмаре получил стрелу в ногу и проснулся от боли в сведённой лодыжке. Однажды Берт Винтер во сне упал в лужу лицом и проснулся с не очень приятными ощущениями того, что он не может вспомнить почти ничего из своего сна, в котором он вполне явственно существовал, разве что под несколько иным именем. Однажды Бертольд Винт увидел сон, в котором прожил целую жизнь, вплоть до момента, когда ему вдруг неожиданно понялось, что на самом деле он это он и ему пора просыпаться.