Кровь и крест - Ольга Крючкова

Эрик обошёл пепелище. Вот старая сосна с искривлённой макушкой: он отсчитал десять шагов, под ногами лежали небольшие валуны, ничто не выдавало тайника.

Эрик извлёк гвизарму, висевшую за спиной.

– Помогите мне убрать валуны и раскопать землю.

Первым подошёл Курт, он чувствовал себя обязанным Эрику. Они убрали валуны и начали раскапывать землю. Гвизармы – не лопаты, для подобного занятия они, увы, не предназначены, но почва уже оттаяла и была податливой и мягкой, раскопки шли быстро и слаженно.

Наконец гвизарма Эрика упёрлась в нечто твёрдое. Курт отгрёб землю руками, показался деревянный сундук, обитый металлическими пластинами. Женщины ахнули и переглянулись.

Гюнтер и Ханс спрыгнули в неглубокую яму, чтобы помочь вытащить сундук. Замка на нём не было, и Эрик тотчас открыл крышку.

– Вот оно, золото Ломбардца Неистового! – воскликнул он.

Сундук был полон золотых и серебряных кубков, серебряных подсвечников, золотых и серебряных монет, кинжалов, украшенных драгоценными камнями.

Все пребывали в восторге, рассматривая несметные богатства. Все, кроме Хагена, которому в последнее время всё не давала покоя мысль: отчего же всё лучшее достаётся Эрику?

– Сколько же Ломбардец грабил, чтобы наполнить свой сундук? – удивился Гюнтер.

– Десять лет, – сказала Берта, припоминая разговор с Шульцем. – Он грабил десять лет по всей Тиролии, Баварии и Саксонии.

– Да, странный человек… Награбил столько добра, мог бы давно спокойно жить, – высказался Курт.

– Нет, не мог. Ему нравилось грабить и убивать людей. Его могла остановить только смерть, – сказала Берта. – Шульц всегда его боялся. Ломбардец получал удовольствие, когда его боялись, особенно женщины.

Отряд Эрика выдвинулся по направлению к замку Брауншвайг. В первой же попавшейся деревне купили лошадей, две из которых были неказистыми клячами. Через два дня неспешного перехода отряд подошёл к замку.

Эрик давно не был в замке покойной матери, лет десять, не меньше. Замок посещался крайне редко, зато крестьяне платили налоги исправно, земли приносили хороший доход. Правда, в последний год, когда Зигфрид совсем ослаб, дела поместья пошатнулись. Почувствовав слабость фрайграфа Зигфрида, соседний землевладелец герр Хальбер постоянно грабил крестьян и разорял посевы, принадлежавшие Брюгенвальдам. Старосты селений постоянно просили защиты и помощи у фрайграфа, но тот, потеряв свою былую смелость и власть, бездействовал, медленно умирая.

Поэтому, когда младший фон Брюгенвальд со своими людьми появился под стенами Брауншвайга, гарнизон из пяти забытых стражников решил, что это отряд соседа Хальбера, вознамерившегося разграбить замок. И приготовились к бою…

Эрик, не желая штурма своего законного имущества, попытался провести переговоры, стоя около ворот под надвратной башней.

– Стража! Я – Эрик фон Брюгенвальд, единственный сын и наследник фрайграфа Зигфрида фон Брюгенвальда, законный хозяин замка Брауншвайг, принадлежавшего моей покойной матери. Приказываю вам открыть ворота мне и моим людям!

Стражники посовещались. В замке прекрасно знали, что старый фрайграф изгнал сына из замка Брюгенвальд, и что с ним стало в дальнейшем, – неизвестно. И вдруг вот он – под стенами Брауншвайга. Командир стражников рассудил следующим образом:

– Открыть ворота законному наследнику! Хоть какой-то хозяин, а то скоро герр Хальбер перебьёт нас, а замок захватит.

Ворота со скрипом открылись, отряд Эрика проследовал во внутренний двор, в котором царили запустение и разруха. «Да, до чего довели некогда процветавший матушкин замок!» – подумал Эрик, теперь уже – ландграф.

– Всем спешиться! Мы – дома, в Брауншвайге, – отдал приказ Эрик.

Рутьеры огляделись и перевели дух, предвкушая спокойную сытую жизнь, ведь замок принадлежит Эрику по праву наследования, наконец-то бродячая жизнь закончилась!

У ландграфа с этого момента появились новые заботы, соответствующие его теперешнему статусу.

Эрик с энтузиазмом взялся за приведение в порядок своего законного наследства. Во всех комнатах царил беспорядок: пыль, грязь, камины были забиты и нечищены, сажа из них вываливалась, кухня была запущена и загажена стражниками.

Недолго думая, Эрик произвёл своего помощника Хагена в майордомы[50] и поручил ему все хозяйственные работы. Хаген когда-то был торговцем домашним скарбом в Шмалькальдене, пока соседи-землевладельцы окончательно не передрались и не решили помимо земель разделить заодно и свободный город. В итоге город сгорел, а наёмники ландграфов растащили всё имущество горожан.

С тех пор Хаген, потерявший в огне дом и торговую лавку с товаром, стал рутьером. Он с охотой воспринял своё повышение и был чрезвычайно рад началу осёдлой жизни. Хаген прошёлся по замку, прикинув, что необходимо купить, – ведь покойная мать Эрика постепенно перевезла почти всё имущество в замок Брюгенвальд.

Взяв с собой двоих стражников, Хаген отправился в ближайшее селение и именем молодого ландграфа приказал всем женщинам явиться в замок Брауншвайг на хозяйственные работы. Крестьяне обрадовались такому приказу – наконец-то появился хозяин и заступник! Молодые девушки и женщины вооружились соответствующим скарбом для уборки, послушно отправившись в Брауншвайг.

В замке их встретила Ирма, которая с молчаливого согласия Эрика взялась распределять обязанности среди женщин и указывать, что и как им делать. Эрик не возражал, а Хаген – тем более. Уборка – женское дело. После того как в течение нескольких дней было всё вымыто, камины вычищены, стало приятней дышать, исчез застоявшийся запах пыли и плесени. Ирма вошла в роль хозяйки и приказала протопить все камины.

Рутьеры, уже привыкшие за последние месяцы к спокойной жизни, всё более походили на приличных людей. Эрик поставил жёсткие условия, если заметит их в мародёрстве – отрубит голову без лишних разговоров. Рутьеры были уверены, что хозяин так и поступит, и беспрекословно делали всё, что от них требовалось, – снова скитаться и грабить на дорогах никому не хотелось.

Хаген и Ирма в сопровождении небольшого отряда отправились в близлежащий торговый Гёслар, где собирались приобрести всё необходимое для повседневного быта.

Ирма ловко управлялась с торговцами, проявив недюжинный талант хозяйки. Вскоре всё закупленное уложили в повозку и отправились в обратный путь.

Женщина была счастлива, наконец-то судьба отнеслась к ней благосклонно! Одно тревожило её и не давало покоя: «Эрик молод и наверняка пожелает жениться на родовитой благородной девушке: что же останется мне? Какая участь меня ожидает?»