В стране драконов и сказочных птиц - Хайнц Зильман

Затем пришлось решать проблему освещения. В окутанном туманами и без того сумрачном лесу было темно как в погребе. Стрелка моего люксметра ни разу не колыхнулась. О прожекторе, разумеется, нечего было и думать. С помощью Зиги мы втолковали папуасам, в чем загвоздка. Они сказали,' что "надо устроить окошко в крыше леса". Приладив канат, папуасы взобрались по гладким стволам высоко наверх и обрубили ветви, закрывавшие доступ солнечным лучам. Получилось окно, сквозь которое на постройку кумбука падал слабый свет. Теперь оставалось надеяться, что крайне пугливая птица вернется к своей башне. С начала нашей работы она не показывалась нам на глаза.

Птица-садовник так осторожна, что нам пришлось строить звуконепроницаемую засидку: стрекотание камеры могло спугнуть птицу и заставить ее сменить место тока. Наши ловкие помощники папуасы помогли нам выйти и из этого затруднения.

Стройка звуконепроницаемой засидки

Три месяца вдали от последнего оплота цивилизации, вдали даже от папуасских деревень... Наши запасы пищи вскоре подошли к концу. До прибытия "подкрепления" мы питались вместе с проводниками и жили их жизнью. Зато в результате, наконец, были получены записи, проведены съемки и наблюдения, которые приподняли завесу над тайнами кумбука.

Какими предметами украшает птица свою постройку? На рубеже нынешнего столетия один из исследователей писал, что кумбук прикрепляет паутиной к прутикам древесную труху из ходов личинок насекомых. Такая фантастическая мысль могла прийти в голову только тому, кто никогда не наблюдал птицу за работой. Я очень ясно видел весь процесс через объектив кинокамеры, а потом и на большом экране. Когда кумбук привык к свету, он стал ежедневно наведываться к постройке, чтобы привести ее в порядок после очень сильных ливней. Мешающие ему листья, которые опадали с вечнозеленых деревьев-гигантов, он живо выбрасывал через забор "сада". Отвалившиеся веточки укреплял на башне, затрачивая немало труда, чтобы подправить и пополнить украшения. Для этого он приносил какие-то листики, откусывал с краю маленькие кусочки, смачивал их слюной, "жевал", а затем приклеивал к башне в подходящем месте. Это странное поведение, наверное того же рода, что и окрашивание стенок беседки у австралийских шалашников.

Каков биологический смысл оклеивания и окрашивания? Я уже говорил о мнении Маршала: для шалашников их токовое гнездо является заменителем самки, его они "кормят" кашицей из листьев или плодов, смешанной со слюной. Разумеется, больше всего я мечтал присутствовать при посещении чудесного сада самкой. Еще ни один европеец не описал этого, а может быть даже и не видел. Оранжевые блестящие перья из хохолка кумбука-самца стали известны благодаря головным уборам папуасов. Существовало- мнение, что самец, красуясь перед самкой, приподнимает хохол, как это делают многие другие птицы. Но невзрачный кумбук изобрел куда более эффектный способ подать себя. Он ухитряется развернуть ореолом вокруг головы красочные перышки, обычно скрытые среди нормальных перьев. Для самки, слетающей большей частью сверху, из крон деревьев, это гораздо привлекательнее, чем просто приподнятый хохолок. Когда самка, наконец, вступает в сад, самец начинает "пламенный танец". Он исполняет кокетливые прыжки и повороты возле башни, в саду любви, заботливо устланном мхом.

Самой трудной задачей, которую нам пришлось решать в горных джунглях, было исследование поведения и манеры токования другой птицы-садовника, имеющей короткий хохолок (Amblyornis subalaris). Эта удивительная птица строит куполообразную беседку и украшает стенки у входа искусной мозаикой. Вход окаймлен полукруглым садовым забором, верх которого выложен красно-желтыми плодами и цветками.

Куполообразную беседку

Вход окаймлен полукруглым садовым забором

Украшает стенки у входа искусной мозаикой

Еще более волнующими и долгими были наши старания изучить вторую хохлатую беседковую птицу Amblyornis subala-ris. Самец строит куполообразную беседку с палисадником, окруженным богато украшенной изгородью. Внутри токового гнезда искусно выложена мозаика из пестрых цветков. Фред Шоу Мейер своими глазами видел такую удивительную беседку в горах Оуэн-Стэнли четверть века назад. Кроме него, мало кто из европейцев попадал в столь далекую лесную область. Да и никто из них не имел достаточно времени, чтобы подстеречь пернатого искусника за работой. Когда Фред обнаружил дом чудесной птицы, его штаб-квартирой была маленькая станция миссионеров Дева-Дева, расположенная на высоте 1200 метров. Там имелась узкая посадочная полоса для одномоторного самолета, доставлявшего миссионерам раз в месяц провиант и почту. Однако окрещенные папуасы ушли оттуда в долину, где для них нашлась неплохая работа на каучуковых плантациях. Миссионеры последовали за своими подопечными, и старая станция опустела. Заброшенные тропы заросли, посадочная полоса тоже скрылась под густой порослью.

Пешком на плоскогорье было не забраться - даже с достаточным числом носильщиков на это ушли бы недели. Бесстрашный пилот из Порт-Морсби рискнул приземлиться на ухабистой поляне в четырех днях ходу от Дева-Дева. В расположенной неподалеку папуасской деревне я показал мужчинам рисунок хворостяного дома птицы-садовника. Несколько человек закивали головами и произнесли слово "голоала". (Так они называют птицу, которая строит дом с палисадником.) Эти люди стали моими проводниками. Никогда не забуду того дня, когда после нелегкого восхождения мы, наконец, стояли перед красочно декорированной постройкой птицы. Яркие красные и желтые цветки украшали садовый забор. У входа великолепным ковром расстилалась мозаика из цветков. К сожалению, здесь было так темно, что не имело смысла даже пытаться фотографировать или снимать на кинопленку это подлинное произведение искусства. Но и уйти с пустыми руками мы не могли. Голоала стоил того, чтобы ради него потрудиться. За три недели с крайней осторожностью мы построили укрытие, не пропускавшее звуков, а в лесной крыше прорубили окошко для света, так что теперь можно было думать о съемках. Между прочим, голоала оказался не из трусливых и не покинул своих владений. Он неоднократно прилетал и держался поблизости. Но похоже, что хорошей он считал погоду, лишь когда на лес спускался туман или густые облака. Вот тогда он принимался за работу по дому или в саду.

Терпение и терпение - нас этому не надо было учить. День за днем проводили мы в вечно сыром темном бункере. На несколько мгновений, порой даже на минуты, проглядывало солнце. Мы ловили эти секунды и минуты благоприятного освещения, чтобы снять тот или иной рабочий момент. Незабываемо утро после страшного ливня, который нарушил мозаику цветочного ковра. Птица быстро справилась с ремонтом. Между овальными входами в беседку она построила стену из черного мха с древовидного папоротника и искусно украсила ее. Слева птица выложила несколько сотен ярких синих жучков, справа блестящие раковины улиток, а между ними развесила желтые цветки, главным образом орхидеи. Какое счастье, что как раз теперь светило солнце!