Первый. Наследник Древней Крови - Евгений Юллем

— Тут? Тут такие же люди, только живут по-другому и поклоняются другим богам. Отсюда и различия, — скорчил безразличную гримасу Ориан.

— Вот, например, те, — Ярсгар кивнул на группу из одного мужчины и трех женщин, закутанных с головы до ног так, что нельзя было не то, что их рассмотреть, но и трудно было понять, что это женщины. — Почему они одели все эти одежды? Тут же жарко, а под таким покрывалом сопреешь.

— Менталитет такой, — сказал Ориан, пожав плечами. — Женщина не имеет право выходить из дома без сопровождения мужчины. Ну или евнуха. Хотя, судя по бороде мужика, он к ним не относится.

— Странный какой-то менталитет…

— Вот и молчи, смотри и слушай. Местные очень обидчивы, особенно если начинают критиковать их нравы, или — упаси господи — скажут что-то непочтительное про их богов и святых. Могут и убить.

— Даже так?

— А ты думал? Они и так не очень любят иноверцев, а если он попробует раскрыть рот, и не дай бог заденет их по любому поводу…

— Понял, — сказал Ярсгар. — Буду молчать.

— Ну и хорошо. Тем более, мы сейчас и едем в район, где живут иноверцы.

— Тут и такие места есть?

— Именно для таких, как мы.

— О, тут и орки есть! — Ярсгар удивился, заметив троих орков, одетых по-айзански.

— А что им тут не быть? — хмыкнул Ориан. — Тут хватает всех рас. Люди, орки и их дальние родственники гоблы — тем более они живут на смежных территориях, соседи. Правда, беспокойные. Эльфаров почти не встретишь — ну это можно понять, они не любят жару и пустыню. Но гномы есть, где только не пролазят их хитрые жопы. В основном менялы и рудознатчики.

— А эти-то каким боком?

— Ну степи Айзана богаты залежами разных минералов, которые айзанские мудрецы и мастера, сохранившие еще знания Древних, используют для своих целей. А уж поверь, их мастера — это что-то, таких искусных не сыщешь по всей Изначальной. Особенно ювелиры. Не зря айзанские украшения тонкой работы стоят столько, что их может позволить носить только король и его приближенные.

— Все страннее и страннее.

— Что именно?

— Как-то не вяжутся изящные украшения и грязные пыльные улочки с вон теми средствами передвижения, — Ярсгар кивнул на тележку со стариком, которую тянул ишак.

— Каждый живет, как может, — пожал плечами Ориан. Айзанские звездочеты и математики самые искусные, мастера — кудесники, дворец хана — одно из чудес света, и вместе с тем засранные улицы, глинобитные дома, повальная нищета и поборы скурвившихся донельзя чиновников. Все это вместе создает восточный колорит.

Ориан сказал это с таким чувством, как будто хотел сплюнуть прямо на руль.

— Вы здесь бывали, — полуутвердительно сказал Ярсгар.

— Да. Бывал, — маг помрачнел лицом. — Где я только не бывал… И что только не делал… Ладно, мы приехали.

— «Веселый гоблин», — перевел надпись на постоялом дворе Ярсгар.

— Ты знаешь айзанский? — удивленно хмыкнул Ориан.

— Не знаю, — соврал Ярсгар. Надо же было так проколоться. — Просто когда на вывеске скалящаяся зеленая рожа, трудно не догадаться о названии.

— Догадливый, — опять хмыкнул Ориан.

Вот ведь, с досадой подумал Ярсгар. Ориан не просто не дурак, он ему ни на грош не поверил. Ну ладно, что сделано — то сделано.

— Пошли, ученик. Проверим, как тут качество постоялого двора. Заодно и в баню сходим, а то воняет от нас качественно, — Ориан шумно втянул воздух, обоняя свою одежду.

— Что ты имеешь против ночной прогулки, ученик?

— Ничего, — расслабленно сказал Ярсгар.

Расслабленно — потому что было от чего. Заселившись на постоялый двор, первым делом Ориан потащил его в баню, где они намылись до хруста. Потом был обед по-айзански с лагманом и бешбармаком, который обязательно надо было есть руками. И долгий послеобеденный сон. Вот теперь, когда восточное небо заслезилось влажными крупными звездами для них настала пора действовать.

— Ну тогда одевайся, — кивнул Ориан, затариваясь всяким железом, рассовывая его по укромным местам. — Меч не бери, никуда наше оружие не денется, пусть так и лежит в фургоне. А светить его на людях не стоит, мы вроде как простолюдины.

— Хорошо, — Ярсгар поискал взглядом на столе, что бы такого взять с собой. Ориан перехватил его взгляд, и дал ему кинжал.

— Возьми его, — он протянул узкий клинок Ярсгару.

Маг прямо-таки угадал — рукоять кинжала сидела в ладони, как влитая. Удобный хват… Ярсгар сделал пару фехтовальных выпадов, поменял хват, нанес удар в воздух…

— Наигрался? — прищурился маг. — Ну тогда прячь и пошли.

Они вышли с постоялого двора, и пошли вперед, в трущобы.

— Надень морок, ученик, — сказал Ориан. — Нам не нужно, чтобы нас видели такими, какие мы есть на самом деле.

Лицо Ориана изменилось, теперь он внешне не отличался от обычного айзанца с их загорелой на южном солнце кожей и восточными чертами. Ярсгар припомнил лица юношей, виденных на улице, и скастовав заклинание, принял облик одного из них. Ориан осмотрел его лицо, и довольно кивнул.

Несмотря на темноту переулков Ярсгара поразило отсутствие прохожих — в его представлении трущобы должны были кишмя кишеть разбойниками, убийцами и прочими Ночными работниками ножа и топора. Однако все было тихо.

— А почему никого нет на улицах? — спросил он.

— А потому что здесь власть Ночного Хана.

— Ночного Хана?

— Есть такой человек, который заправляет всем преступным миром Ат-Балая. Когда я говорю «всем» — значит так оно и есть. И, согласно его фирману, на ночных улицах трущоб царит спокойствие. Никто никого не режет и не грабит — а что тут грабить, тут живут все свои. Чужие здесь не ходят, а жители Ат-Балая молятся, чтобы случайно сюда не зайти.

— Милый райончик, — иронично сказал Ярсгар.

— Очень, — подтвердил маг. — Называется Волшебный Лес.

— Почему? — удивился Ярсгар.

— Волшебный Лес — зашел и начисто исчез.

— А если никто никого не грабит, то тогда какой смысл?

— Ну ведь есть же остальной Ат-Балай, — усмехнулся Ориан.

— А стража?

— А что стража? Жирные пузаны, кормящиеся с рук Большого Салди? Которых числом двести на весь Ат-Балай?

— Салди?

— Его Салденбел зовут. Ну и сократили до Салди, но это только для своих. Он не любит фамильярности и пресекает это своим большим ножом, отрубая головы виновным. Ножик у него приметный,