Противостояние II - Александр Раевский

постоянно ей твердит, что с таким характером можно неплохо прожить на Дону или в Ставрополье — там таких заводных полно, — а вот для Москвы нужен характер помягче и поспокойнее…

Серёга подошёл, бросил свой портфель на пол рядом с партой, буркнул «Привет!» и плюхнулся на скамью рядом с ней. Из коридора донёсся звонок, Лариса закрыла дверь класса и прошла к своему месту. Урок начался.

Юля уже знала, что нужно делать! Выудила из портфеля толстую тетрадь, выдрала из неё лист бумаги в клеточку, написала в самом верху: «Привет! Не хочешь извиниться?» — и передвинула листок ему под локоть.

Серёга покосился на него, прочёл написанное, удивлённо взглянул на неё и быстро написал ответ: «Нет, не хочу! За что извиняться?»

«За своё поведение!»

«А что с ним было не так? По-моему, всё было как обычно».

Не спуская глаз с Ларисы, которая как раз выискивала в журнале очередную жертву для кровавой расправы у доски, Серёга с лёгким шуршанием передвинул листок по столу.

Она довольно долго думала, прежде чем дать ответ, но наконец написала: «Почему не позвонил? Это не по-товарищески! А если я заболела, и поэтому не смогла прийти?»

Серёга прочитал, едва заметно усмехнулся и черкнул в ответ: «Могла бы и сама позвонить! Между прочим, это ты начала. Не забыла?»

Пришлось прерваться, потому что выбор Ларисы пал на неё. Юля отправилась к доске писать длиннющее предложение с двумя хитро выделанными деепричастными оборотами. Обороты она услышала и выделила запятыми правильно, но попалась на простейшем сложносочинённом, присоединяемым союзом «но»! Лариса снизила оценку только до четвёрки, потому что после повторного прочтения уже написанного, недостающая запятая всё же нашлась и встала туда, куда нужно. Училка отправила Юлю на место и велела быть внимательной, а после неё вызвала к доске Серёгу.

Серый идти к доске боялся — это было хорошо заметно, — но Лариса почему-то сегодня к нему не придиралась. Написал он всё правильно и ни одной даже самой малюсенькой ошибочки не сделал. Пришлось ей раскошеливаться! Посетовала только на его корявый почерк, но выставила ему в журнал пятак! Серый довольно улыбался, когда возвращался на место.

К этому времени Юля уже прочитала, чем он ей ответил. Хотела закончить их переписку по-царски, чем-то вроде: «Эй ты, эскимос, давай мириться! Так и быть, я тебя прощаю!» — но после его ответа серьёзных аргументов у неё не осталось, а желание побыстрее закончить эту глупую ссору только усилилось. Поэтому она написала просто: «Давай мириться?»

Серёга прочитал, широко улыбнулся, посмотрел ей в глаза и молча кивнул. Потом ещё левую руку на их общее сиденье опустил, и она почувствовала, что он к её бедру осторожно прикасается. Скосила глаза вниз, а это он ей вытянутый мизинец протягивает. Прямо, как детсадовский малыш. Она чуть не рассмеялась. Опустила свою руку, мизинцем нашла его мизинец. Они сцепились ими и три раза осторожно тряхнули руками. Всё! Ритуал примирения завершён!

Серёга руку убрал не сразу. Сначала осторожно прикоснулся тыльной стороной ладони к её бедру, медленно погладил вверх и вниз и лишь после этого вернул руку на парту. Она осторожно огляделась по сторонам. Кажется, никто ничего не заметил.

Не хотелось ей прекращать их неторопливый разговор при помощи ручки и тетрадного листа. Взяла и написала: «А мне всю неделю ничего не снилось! Совсем ничего, представляешь?»

Серёга скосился в листок, прочитал, кивнул и одними губами беззвучно шепнул:

— Мне тоже…

Глава 15. Знакомство с тётей Галей

10 ноября 1972 года

На её звонок открыла тётя Галя. Оказалось, она не очень высокая. На полголовы всего выше её, и это у неё ещё сапожки на довольно высоком каблучке. Очень красивая, стройная блондинка с тёмными бровями и зелёными глазами. Тётя Галя улыбнулась ей, распахнула дверь пошире и посторонилась.

— Ты, наверное, Юля?

— Да, Юля Самойлова. А вы тётя Галя?

— Лучше называй меня Галиной Сергеевной. Проходи, раздевайся. Серёжа ещё спит. Я сейчас уйду, а ты буди его. Позавтракайте. На кухне в сковородке под крышкой гренки, кофе в кофейнике, молоко в холодильнике.

Она действительно была уже одета не по-домашнему. Красивый брючный костюм чёрной шерсти с коротким пиджачком со стоячим воротничком и закруглёнными лацканами. Под ним белая шёлковая блузка с пышными брыжами, на шее коротенькое жемчужное ожерелье, на лацкане пиджака изящная камея — на тёмно-коричневой каменной подложке вырезанный из белой слоновой кости или моржового клыка профиль девушки, чем-то напоминающей саму Галину Сергеевну. Обалденно красиво смотрится!

— Как там погода? — невнятно спросила Галина Сергеевна, орудуя перед зеркалом тюбиком помады.

— Холодновато. — Ответила Юля, привставая на цыпочки, чтобы повесить на крючок вешалки шубу. — У нас дома на градуснике минус пятнадцать. Скорее всего мороз ещё больше. Снежок небольшой пробрасывает, и ветер ещё...

— Минус пятнадцать это по-божески. Я вчера из Казахстана прилетела. На Байконуре рано утром было минус двадцать пять с сильным ветром. Вот это, действительно, холодно. Не обратила внимание перед подъездом стоит машина?

— Угу, стоит какая-то светлая Волга. А вы на Байконуре были?

— Умгу… Уроки вместе делаете?

— Да, вместе… Помогаю ему с русским.

Галина Сергеевна удивлённо посмотрела на неё в зеркало.

— Странно… Вообще-то, он очень грамотно пишет. В магаданской школе ему и четвёрки редко ставили. В основном пятёрки. — Она закрыла помаду, бросила тюбик в сумочку, отвернулась от зеркала и впервые внимательно взглянула ей в глаза. — Может, всё же какая-то другая причина, а?

Неудобно стало, что соврала. Подошла к ней поближе и созналась.

— Угу, другая. Только я о ней говорить не могу. Извините.

Галина Сергеевна улыбнулась в ответ и кивнула.

— Так и подумала. Ладно, не расстраивайся. Если у тебя большая задержка из-за ваших совместных занятий получится, просто подойди и скажи. Подумаем, что тут можно сделать. Только долго не затягивай, если такое случится, хорошо? И не стесняйся меня. Я всё-таки врач с большим стажем.

Юля покраснела так, что даже спина вспотела. Глаза в сторону отвела и едва слышно промямлила:

— Это не понадобится… Вы не так поняли… — и зачем-то добавила. — Не буду затягивать…

Галина Сергеевна тихонько рассмеялась, сняла с вешалки элегантную дублёнку с капюшоном, надела её, натянула на голову до самых бровей круглую папаху «седой песец», поправила перед