Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2020 г.
Валерий Кедров «У китайцев появилось амбициозное слово — „сроки“»
Валерий Вениаминович Кедров. Директор по проектированию АЭС с реакторами ВВЭР в Китае АО «Атомэнергопроект»
Я окончил Ленинградский политехнический институт имени М.И. Калинина по специальности «Атомные станции и установки», поэтому и попал в атомную промышленность и в ней так и работаю.
В 1982 году в начале марта пришел в ленинградское отделение института «Теплоэлектропроект», и меня направили в ТМОА (тепломеханический отдел атомный). Я попал в группу компоновок, возглавляемую Борисом Федоровичем Ряскиным. В группе работал вместе с коллегами: Иваном Пантелеевичем Меняйловым — старейшим работником института, Александром Сергеевичем Феоктистовым, Ниной Александровной Костяевой. В каких проектах участвовал? В начале пути был, как говорится, на подхвате. То для Кольской станции надо было что-то сделать, какие-то чертежи. Тогда же не было компьютеров, приходилось вручную чертить и блоки, и опоры, и много чего. Потом для финской «Ловиисы» какие-то документы готовил. Такие мелкие были работы. На Кольскую даже ездил дважды; правда, в первый раз был два дня, почти ничего не запомнил. Ну а потом меня подключили к большому делу — к АЭС «Хурагуа» в Республике Куба. Поехал туда, на Остров свободы, и полностью занимался воплощением кубинского проекта.
Кубинский купол
Это был очень интересный этап в нашей работе, там тогда запланировали два энергоблока с реакторами ВВЭР-440. Это был новый проект ВВЭР-440, под станцию с куполом. Кольская и другие АЭС — бескупольные, а «Хурагуа» — первая крупная станция с куполом, и в проекте были применены барботеры для снижения давления в гермообъеме. И на этом проекте мы пошли на три канала систем безопасности.
Была применена круглая компоновка здания реактора с обстройкой, в середине — выделенный гермообъем, снаружи — обстройка с разделением на три сектора каналов безопасности. Выглядело все красиво, ведь над этой станцией трудились наши художники, архитекторы.
Нельзя сказать, чтобы очень уж тяжело новшества проходили, в чем-то даже было проще, чем на других объектах. В то время на Кубе атомная энергетика была в начале развития, и кубинское правительство, органы власти изучали опыт других стран и просто приглашали различных экспертов. Я помню, что из Европы очень много их приезжало. Они рассматривали проекты, одобряли их, и после этого мы строили. Но когда у нас пошла перестройка и стал разваливаться Совет экономической взаимопомощи, финансирование прекратили, все там остановилось. А ведь первый блок был уже практически готов, в машинном зале уже стояли смонтированные турбины. Реактор, правда, еще не был установлен. Но по части строительства очень много сделали, процентов на 70, наверное. Второй блок, как говорится, вылез из земли.
В конце 1990 года я оттуда уехал. Обидно, конечно, что проект не пошел, не состоялся до конца. Думаю, он проявил бы себя неплохо, как и все наши блоки, как «Ловииса» или чешские станции.
По возвращении с Кубы где-то до середины 1990-х я занимался уже проектом ВВЭР-640. Тогда была группа энтузиастов, возглавляемая Иосифом Владимировичем Кухтевичем. В группе проявили свои организаторские таланты Виталий Федорович Ермолаев, Владимир Викторович Безлепкин, Анатолий Викторович Молчанов, Сергей Викторович Онуфриенко… Вместе работали. Было интересно, хотя и непросто. Время было такое, с финансированием проблемы, все держалось на энтузиазме. Работали и днем, и вечером, иногда задерживались допоздна. Делали, потому что надо было делать, иначе время будет упущено и проект не пойдет.
Мы рассматривали эти проекты в связке со станциями в Польше, на Дальнем Востоке, в Казахстане — в общем, много где, в том числе и в городе Сосновый Бор. В Сосновом Бору мы кроме Ленинградской станции собирались построить и стенд, и тренажер. Крупномасштабный стенд (КМС) в итоге был сделан, он расположен на территории НИТИ имени Александрова. Там представлена модель реакторной установки. Металлическую оболочку, процессы, которые происходят внутри, на этом стенде можно изучать.
Были определены площадки под сооружение, но ни один проект так и не реализовали. Потому что тогда было тяжело с финансированием, а еще к тому времени решили, что нужны более мощные АЭС. Хотя все равно 640-й был востребован в районах Дальнего Востока с небольшими энергосистемами, там можно было строить.
Шелковый путь
Китайский проект я считаю своим основным. Это было в 1997 году, я перешел в бюро ГИПов, которое занимались в том числе и Китаем. А до того присматривался к проекту, поэтому знал, что там творится. Я сразу попал на первый контракт, который там подписывался. Сначала проект назывался Ляонинской станцией. Но в последний момент подписания инозаказчик поменял площадку, указал город Ляньюньган. Китайцы решили, что в Ляонине они и сами смогут построить, а новое выбранное место было трудное, там море илистое, вот они и хотели с нашей помощью этот участок освоить.
