Охотник на оборотней - Михаил Берсенев

— Ясное дело! — ответил Степан и поспешил к автомобилю. Сев за руль, он еще раз извлек из кармана фотографию дяди Беркута, полученную от начальника милиции Шаповска. Приехал в больницу, на охране показал удостоверение помощника органов милиции, которое ему помог получить старший брат. Охранник, зевающий дедуля, подсказал, как пройти в гастроотделение. Степан поднялся на третий этаж больницы и вышел в коридор. Навстречу ему, с таким же нездоровым бедолагой, шаркающей походкой медленно двигался Петелин Олег Викторович. Это, несомненно, был он. В домашних тапочках, больной смотрел себе под ноги и не замечал, что творится вокруг. Прокопчук не стал даже останавливаться, а пошел мимо, в сторону туалета. Пройдя с десяток метров по коридору, сыщик развернулся и потопал обратно. Петелин уже дошаркал до своей палаты. Степан прошел мимо, еще раз заглянул в лицо язвенника. Тот опять не обратил никакого внимания на позднего гостя. Прокопчук покинул здание больницы, и уже из салона автомобиля позвонил брату:

— Петя! — громко сказал он в трубку, — Дядя Беркута в палате, я лично проверил. Ходит еле-еле, шаркает. Это очень больной человек, судя по тому, что я видел.

— Он точно на месте?

— Однозначно. Ручаюсь.

— Понял тебя, брат! — разочарованно откликнулся Петр, — Спасибо тебе от меня, и от полковника. Он тебя все зовет к себе в отдел. Ты же нам здорово помогаешь! А Езжай домой. Завтра встретимся, перетолкуем. Еще раз спасибо.

— К Мельникову не пойду. Мне свобода важна. Ты же знаешь.

— Знаю, знаю.

— Выходит, ни Беркут, ни старик — не твои искомые снайперы? — поинтересовался Степан.

— Выходит, что не мои. Ладно, спасибо, братишка. До встречи.

Г. Тулеевск, квартира соседей Петра Прокопчука, лето 2010 г

Петр Прокопчук поднялся этажом выше и нажал кнопку звонка квартиры семьи Удовиченковых. Когда государство посылало родителей Степана и Петра в многочисленные командировки по стране, Прокопчукы — старшие просили Юрия и Юлию Удовиченковых присматривать за двумя сорванцами. Браться считали Удовиченковых своей второй семьей, так же как и Удовиченковы, по прошедствии времени, стали воспринимать ребят за членов своей семьи. «Дядя Юра», «тетя Юля» — так просто называли Степан и Петр этих доброжелательных, мирных людей. Их дом — это дом, в котором всегда рады хорошим людям.

У Юрия и Юлии выросло двое детей. Один — сын Станислав, на данный момент отпраздновал девятнадцатилетние, студент тулеевской школы экономики. Парень вырос «докой» по компьютерным программам. Дочка Елена заканчивала в 2010-м году среднюю школу.

— Кто там? — узнал голос за дверью хозяина дома Петр.

— Дядя Юра, это — я!

Дверь открыл высокий, начинающий седеть мужчина с газетой в руке.

— Здравствуй, Петя! Проходи! Юля котлеты дожаривает! Твои любимые! Поедим! Голоден небось, холостяк?

— Да, есть немного. Заработался и не успел ничего приготовить. Так что, котлеты тети Юли отведаю с удовольствием!

Петр прошел в сторону ванны, чтобы помыть руки перед трапезой, но остановился в полутора метрах от двери в санузел. У стены, в коридоре, высился стеллаж, на котором покоился синий мотоциклетный шлем с устрашающим забралом из темного стекла. Новый, еще в заводской упаковке, ни разу не использованный. Рядом с этим красавцем расположился «ветеран» — желтый, с многочисленными потертостями и трещинками, в царапинах, с отломанным кусочком от прозрачного защитного стекла. Сыщик перевел взгляд на полку ниже и увидел амуницию мотоциклиста, также новую, в заводской упаковке. Специальные щитки из сверхпрочного пластика и огромными наколенниками, хрустящие кожаные перчатки с прорезями для пальцев, исключающее скольжение ладоней по ручкам руля, дополнительные светоотражатели для езды в темное время суток. Петр тяжко вздохнул и прошел в ванную

За разговорами о том о сем, гость с удовольствием сжевал четыре немаленькие котлеты, в очередной раз похвалил недюжинные кулинарные способности хозяйки дома. Когда разливали чай, поинтересовался:

— Значит, Станислав держится молодцом, я смотрю! И учится на дневном отделении в институте, и деньги успевает зарабатывать! Новую, недешевую амуницию для езды на мотоцикле приобрел для своей «Хонды».

— Да! Парень старается! — с гордостью похвалила сына Юлия.

— Он все для того же банка программное обеспечение делает, или уже новые заказчики появились?

— Новые, — ответил отец Станислава. — Тот банк остался очень доволен антишпионской программой, что он написал для них и внедрил. Заработал сынок неплохо. Нам помогает. Себе, как ты знаешь, «Хонду» приобрел.

— Мне это не нравиться в свете последних событий! — высказался Прокопчук.

— Нам тоже, Петя! Но он говорит, что работа у него сидячая, малоподвижная, все перед монитором. Да попой в мягком офисном кресле! С улыбкой твердит, что скорость, что ему так в работе не хватает, его лечит. Вбрасывает в кровь адреналин.

— Уж лучше бы машину купил! — Прокопчук отхлебнул ароматный чай со вкусом мяты.

— Я ему то же самое советовал! А он парирует, типа, что на машине меньше ездить будешь, а все больше в пробках стоять. А для проезда на мотоцикле ему и метра свободного пространства у обочины хватает. И упомянул еще о «драйве» который в автомобиле имеется, но не идет ни в какое сравнение с восторгом от скоростного «Кавасаки», например!

— Вот так! — сыщик надкусил сухарик с изюмом. — Из маленького конопатого мальчугана в очках вырос взрослый мужик, имеющий на все собственное мнение! Это хорошо, но я к вам пришел с одной просьбой, или, если хотите, требованием. Причем прошу вас применить всю вашу родительскую твердость.

Удовиченковы одновременно поставили чашки с дымящимся напитком на блюдца и вопросительно устремили взгляды на почти родного и близкого им человека.

— Любыми способами, вплоть до отнятия ключей, выведения из строя деталей «Хонды», строго-настрого запретить выезжать Станиславу на мотоцикле на улицы города! Повторяю, любыми способами не давайте парню выезжать из гаража!

Родители студента помолчали.

— Это ты в связи с нашим тулеевским «вашингтонским снайпером» говоришь?

— Естественно! Этот киллер, или киллерша, группа или маньяк — на свободе, убивает ребят на мотоциклах, прямо на ходу. Мы о нем в милиции почти ничего не знаем. Не оставляет следов, оборотень прямо!

— В газете писали, что основная версия этих убийств — разборки бизнес структур за топливный рынок города, — заметила Юлия. — А мы с Юрой вовсе не великие бизнесмены или политики, мы обычные врачи.

— Я не уверен, что это бизнес разборки. Это может быть и психованная дама, и ненавидящий шум сумасшедший, и наоборот, хладнокровный убийца. Рисковать в данной ситуации — смерти подобно!

— Вообще, мы уже попросили Станислава не ездить пока на «Хонде», до тех пор, пока этого сумасшедшего киллера не словят.

— Этого недостаточно! — повысил голос молодой человек. — Я повторю: запретить ему выезд на улицы города любыми методами! Любыми!

Супруги переглянулись.

— Раз ты так требуешь и все так серьезно…

— Это более чем серьезно!

— Но ты же его знаешь: он взрослый очень, упрямый, самостоятельный парень. К тому же «заводной» в плане скорости.

— Знаю, дядя Юра.

Петр красноречиво молчал.

— Мы поняли тебя, Петруша! — нарушила тишину Юлия. — Мы не дадим ему выехать. Спасибо тебе за внимание.

Гость перевел взгляд на отца студента. Юрий заверил:

— Я отберу у него ключи от гаража.

— Мало! — выдохнул оперативник.

— Ну! Тогда я сам сниму с мотоцикла генератор, например. Так будет нормально?

— И спрячешь этот генератор у себя на работе, вместе с ключами от гаража! — настойчиво потребовал молодой человек.

— И спрячу в сейфе в своем кабинете! — подтвердил хозяин дома.

Тулеевская область, дачный кооператив «Журавушка», спустя четыре дня

Степан Прокопчук с обнаженным торсом лихо орудовал тяпкой по ровным грядам картофельной ботвы. Высокий, мускулистый, темноволосый, он умел вогнать небольшой гвоздь в доску без молотка, только ладонью. Петр, тоже без майки, с садовым шлангом в руке, равномерно поливал уже окученные кусты «второго хлеба» для россиян, после пшеницы. Сейчас пришел черед Степана махать тяпкой, до этого то же самое делал Петр. Младший брат ходил со шлангом переминался среди посадок. За их слаженной работой с любовью наблюдала мама — Алевтина Семеновна. Ей едва перевалило за пятьдесят, и это была бойкая, слегка полноватая женщина с мягким взглядом. Всю жизнь она трудилась бухгалтером, давно уже занимая должность главбуха на госпредприятии. В отличие от мужа и отца своих сыновей — Прокопчука Андрея Ивановича, в свободное время Алевтина Семеновна с удовольствием занималась садоводством. Копала грядки, высаживала рассаду, небезуспешно проводила селекцию различных сортов овощей и фруктов. В эти выходные она попросила сыновей помочь в окучивании небольшого поля картофеля на загородном участке семьи Прокопчукых. Все члены семьи договорились, что выходные проведут вместе, на даче. Помогут в работах по саду, братья пойдут купаться, пожарят шашлыки и выпьют прохладной водки, забыв на время тяготы городского бытия. Телефоны с удовольствием отключили, чтоб побыть в тишине и беседах.