Книга 3. Пути. Дороги. Встречи - Георгий Сидоров

— Как видишь, — сказал историк, — Джон Кеннеди был лидером не только своей страны. Он мыслил в масштабах всей планеты. И я думаю, — сказал дядя Ёша, сделав паузу, — что придёт время и люди Земли подвижничество и подвиг американского президента оценят. Во многих странах мира поставят ему памятник и назовут его именем улицы и площади. Так должно быть — это справедливо. Кеннеди был вторым великим человеком после Сталина, который поднял бунт против мировой закулисы, и также, как Coco Джугашвили, был убит.

— Из твоих слов сам собой напрашивается вывод, что все правительства мира являются всего лишь марионетками закулисы. По большому счёту, они ничего толком в своих странах не решают.

— А чему ты собственно удивляешься? — достал ещё одну папку учёный. — Власть всегда была у того, у кого больше денег. Вспомни, так называемый Древний мир или Средневековье. Формально власть была у князей, царей и королей, а фактически у личностей, кто эти властные структуры финансировал. У купцов и банкиров. Не будь последних — не было бы и тех кровопролитных войн, которые мы знаем. Не много-то на пустой карман навоюешь.

Историк развязал передо мной несколько листиков.

— Вот, посмотри, — показал он на один из них. — Здесь у меня схема управления того, что мы называем земным мировым правительством над любым государством.

Я взглянул на схему, и через минуту мне стала понятна вся её суть: некий мощный внегосударственный финансовый центр вкупе с глобальным ядром тайных сообществ создают в государстве сеть масонских лож. Центр всех этих лож, по понятным причинам, традиционно складывается из иудеев. Богоизбранные для таких целей и распылены по планете. Подручный расходный материал в любой её точке. Второй этап — это проникновение адептов тайных обществ во власти. Параллельно с ним идёт вербовка местных дегенератов-управленцев. И завершающий этап — полный подкуп и подчинение всех силовых структур. Начиная со спецслужб и кончая высшим командованием армии. Внешняя внегосударственная власть действует всегда наверняка: в таком деликатном деле безотказно работает банальный шантаж и подкуп. После всех этих процедур правительство любой страны, как правило, становится полностью послушным. Малейшее сопротивление с его стороны, в лучшем случае, оборачивается полной потерей рычагов управления, а в худшем — очередным переворотом и заменой «своими людьми»…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что наше знаменитое КГБ убрало и Брежнева, и Андропова, а сейчас у них на очереди — Черненко? — посмотрел я на дядю Ёшу.

— Когда один за другим начинают вымирать правители, значит, они кому-то неугодны, юноша. И ещё это означает, что идёт процесс продвижения к власти кого-то своего… Кого мы пока не знаем. Но думаю, скоро всё прояснится.

— После смерти Черненко? — спросил я.

— Да, после смерти Черненко! Потому что этот человек честный и по-настоящему любит свою Родину. Вот увидишь, он долго не протянет… Теперь давай вспомним, кто у нас в СССР является рыцарем яда и кинжала? Естественно — КГБ, купленная с потрохами и прогнившая до основания спецслужба. Именно она сейчас решает, быть или не быть нашей империи. И так везде, в любом государстве. Официальная власть всего лишь вывеска, обёртка, не больше. Она полностью контролируется силовыми структурами.

— За которыми, в свою очередь, присматривают господа из тайных обществ, — вставил я.

— Да, да, из тайных обществ… — кивнул головой историк. — И если кто из деятелей Ордена в правительстве или силовых структурах не Удовлетворяет, то его тут же меняют на своего — послушного. Не Удовлетворяют же, понятно, те, кого нельзя купить или сломить шантажом. Своеобразный и надёжный фильтр приведения к власти недолюдков.

— По словам «пасечника», шудр и неприкасаемых… — сделал я умную физиономию.

— Одним словом, отбросов, или, по терминологии академика Поршнева, хищников, — дополнил меня дядя Ёша. — Вот и весь механизм управления любым правительством, — закончил свою мысль историк.

— Ну, и кто, по-твоему, движет банкирами, тем же Ротшильдом и компанией? — поинтересовался я.

— Оккультная группа иудейской секты хабад, — невозмутимо ответил спец по тайному знанию.

— А кто командует хабадом? — не унимался я.

— Те, кто считают себя потомками и наследниками верховных жрецов Амона, над ними, как ты говоришь, недобитки из жречества Атлантиды, а над последними довлеет негуманоидный разум из бездны. Тот самый, который тайно распоряжается нашей планетой не один миллион лет. Как видишь, схема проста, и ты её знаешь не хуже меня.

— Но мне не совсем ясна роль иллюминатов? Зачем нужно было Вейсгаупту вообще создавать это общество? — продолжил я допрос историка.

— Чтобы максимально мобилизовать масонскую деятельность. Объединить все масонские ложи одной идеей и вдохнуть в движение тайных обществ утерянный в какой-то степени смысл. Теперь-то ты удовлетворён? — положил передо мной новые листки из своей папки дядя Ёша.

Глава 11. Троцкизм

— Что это? — поинтересовался я.

— Речь у нас пойдёт о троцкизме, юноша. Не зная, что это такое и с чем его едят, нечего пытаться что-то понять… Троцкизм — явление особое. И ты обязан его дела знать, Гера. Как известно, Лейба Бронштейн-Троцкий являлся одним из лидеров нашей, так называемой, социалистической революции. Точнее, еврейского переворота и захвата власти в России. Так как основной его движущей силой были возглавляемые Троцким евреи… Ты это, я думаю, тоже должен знать, — начал свою лекцию о троцкизме дядя Ёша. — В революции 1917 года действовали два крыла. Самым мощным являлось крыло иудейское, и не потому, что оно было многочисленным, просто оно хорошо финансировалось. Вторым крылом было наше — русское. Оно состояло из незнающей своего народа интеллигенции и разорившихся дворян. Оба этих крыла объединял своей неуёмной энергией Владимир Ильич Ленин.

— Я это уже где-то слышал, — прервал я рассказчика.

— Но ты не слышал самого главного. Того, что Лейба Бронштейн, объединивший своей фигурой и «бунд», и все другие сионистские организации еврейских революционеров, создал такую универсальную технологию управления социумом, какая до него не снилась ни одному деспоту.

— Что же в ней универсального? — поинтересовался я.

— Да то, что она не связана ни с какой идеологией. Она может служить какой угодно власти: будь то власть коммунистическая, демократическая или фашистская — суть не в этом. Дело в том, что троцкизм не рассматривает человека как такового. Его не волнует личность и всё что с ней связано. В его представлении социум — всего лишь говорящая, самовоспроизводящаяся биомасса. Та биомасса, которую можно резать на какие-то куски, с точки зрения власти, ненужные ей, либо ликвидировать, либо переселять, словом, делать с этой биомассой всё, что заблагорассудится. Яркий пример проявления троцкизма — наша советская коллективизация: как тебе известно, она была разработана Троцким. И в основном его людьми проводилась. Да, верховная власть была у Сталина и его правительства, но на местах по всей стране заправляли троцкисты. Именно поэтому и произошла та беда, которую все мы знаем. Под коллективизацией фактически погибло всё русское трудовое крестьянство… Самый продуктивный слой нашего общества.

— Из твоих слов получается, что и Иосиф Виссарионович тоже был ярым троцкистом, он же наверняка видел, что в стране делается?

— Это не совсем так, Гера, — снова стал копаться в своей папке историк. — По документам, которые представлялись Сталину и его правительству, всё было хорошо. О беде Coco Джугашвили узнал только тогда, когда маховик раскрутился. И узнал не из отчётов, а из писем гибнущего народа. Но даже со своими врагами и врагами отечества Сталин по-троцкистски не поступал. Для него они биомассой, живым скотом не были. Личность Иосифом Виссарионовичем всегда учитывалась. Ведь не секрет, что многие немцы Поволжья воевали в рядах Красной Армии. Они так же, как и русские солдаты, получали награды, и никто их с фронта в Казахстан не высылал. То же самое можно сказать о крымских татарах, калмыках и чеченах. Ты слышал такого — Ахмет Хан Султан, дважды Герой Советского Союза, лётчик- истребитель? Он же крымский татарин! Представитель народа, который предал Советский Союз! Так что Сталина и Троцкого путать не надо, они разные, Гера. Будь Сталин Троцким, мы бы с тобой тут не сидели и не рассуждали. На вот, прочти высказывание Троцкого о России, — показал на один из лежащих передо мной листов дядя Ёша.

Я нехотя взял распечатку и, взглянув на неё, опешил:

Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева и не белая, а красная. Ибо мы прольём такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть, путём террора, кровавых бань, мы доведём русскую интеллигенцию до полного отупления, до идиотизма животного состояния.