Любовь вне правил - Джей Крауновер

— Что купить?

— А что хочешь, я не привереда. Главное, по-больше.

— Ладно. Я еще в колледже, так что потерпи полчаса.

— Клево.

Он положил трубку, не попрощавшись. Рул всегда так делал, и меня это бесило, но я уже поняла, что у него много странностей, которых я раньше не замечала. Мне многое предстояло о нем узнать — то, что я не замечала год за годом и что теперь поражало воображение. Например, что он такой хороший друг. Я видела, как Рул общался с Ромом и Реми, и потому знала, что он ничего не жалеет ради тех, к кому неравнодушен, но точно так же Рул вел себя и со своими городскими друзьями. С Нэшем они были одной командой и понимали друг друга с полуслова. Они жили и работали в одном ритме, и было ясно, что парни достигли абсолютного взаимопонимания. Учитывая то, сколько возни и забот требовал Рул, я с любопытством за ними наблюдала. Ребята друг друга и смешили и злили. Рул — неряха, а Нэш — аккуратист. Более спокойный Нэш предпочитал спускать проблемы на тормозах — он не стал поднимать шум, даже когда какой-то придурок занял его место на парковке. Зато Рул был прирожденным бойцом, горячей головой, который никому не желал уступать. Когда тот тип вернулся, то обнаружил нарисованного на капоте фиолетового динозавра, который занимался сексом с магистром Йодой. Разумеется, он взбеленился и хотел позвонить в полицию, но Нэш его отговорил, заметив, что машину, возможно, отвезут на штрафную стоянку, что обойдется дороже, чем визит на мойку. Иными словами, парни отлично друг друга уравновешивали.

Я зашла в китайскую закусочную, потому что там был большой выбор — и я люблю курицу с кунжутом. Собралась очередь, и пришлось долго ждать. Когда я нашла салон и место для парковки, прошел почти час — пешком я добралась бы быстрее. Припарковаться на Кэпитол-Хилл было непростой задачей, а пробираться в толпе с лэптопом и полными сумками еды — тем более, но все-таки я справилась. Стеклянная дверь, украшенная интересным ассортиментом старомодных матросских татуировок, распахнулась сама собой, прежде чем я успела высвободить одну руку и открыть ее. Рул забрал у меня еду, быстро и крепко поцеловал в губы и провел в салон. Он повесил на дверь табличку «Закрыто», и мы прошли мимо длинной мраморной стойки, на которой лежали папки с фотографиями и стоял самый современный компьютер.

Каждое рабочее место отделяли ширма, высотой по пояс, и широкий плоскоэкранный телевизор. Все было яркое, ослепительно чистое, и клиенты могли сделать выбор из тысяч оригинальных рисунков и самых разных винтажных татуировок. Очень наглядно. Из колонок доносилась негромкая музыка. Салон идеально подходил Рулу по стилю, он как будто нашел себе такое место работы, которое целиком и полностью отражало его внутреннюю сущность — на это стоило посмотреть. Рул отвел меня в дальнюю комнату, где стояли стол, кушетка, небольшой холодильник и находились еще несколько рабочих мест, с чертежными столами и специальным освещением. За одним из столов сидел пожилой мужчина, точь-в-точь похожий на одного из отцовских приятелей по гольф-клубу, с той разницей, что на нем не было рубашки, а грудь украшало изображение орла и американского флага.

Рул сбросил пакеты на стол и принялся рыться в покупках.

— Шоу, это Марк Брэдли, Марк, это Шоу. Надеюсь, ты не против, если она тут побудет, она ведь принесла нам еду.

Он начал выкладывать еду на тарелки, которые взялись прямо из ниоткуда.

— Конечно, не против. А я и не знал, что у тебя есть девушка, Рул. И такая красавица.

Рул подмигнул поверх головы Марка и протянул мне полную тарелку — лежавшей там еды хватило бы на неделю.

— Это точно.

Несколько минут мы в уютной тишине поглощали китайские деликатесы, а я рассматривала рисунок на груди у Марка. Он был просто огромный. Довольно рискованный шаг для человека за пятьдесят.

— Очень красиво, — сказала я.

Марк обозрел собственную грудь, потом посмотрел на Рула.

— У твоего парня талант. Я ведь город обошел, чтоб найти человека, который бы сделал именно то, что я хотел. А Рул все правильно понял, ну и отдельно приятно, что у него самого брат в армии. Он понимает, почему мне это так важно.

— Он сказал, вы делаете татуировку в память о сыне.

— Да, к сожалению. Подорвался на мине два года назад. Мой старший. Я просто не знаю, как еще выразить, что я горжусь им.

Я почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Я-то привыкла, что родители бывают чересчур беззаботны или, наоборот, слишком поглощены собственным горем, чтобы, не стесняясь, выказать скорбь. Я пожала Марку руку и сморгнула набежавшую влагу.

— По-моему, получилось здорово.

— Мой парнишка просто обожал хорошие татуировки. Я каждый раз ругался, когда он возвращался домой с чем-нибудь новеньким. Ему бы понравилось, что я именно так решил почтить его память.

— Ты сегодня ее закончишь? — спросила я у Рула, который ел стоя и внимательно слушал наш разговор.

— Нет. На такие большие штуки нужно несколько сеансов. Сегодня набьем основу черным и серым, кое-где добавим тени. В следующий раз посидеть придется час-полтора, я начну раскрашивать. Когда закончу, будет просто класс.

Мы поели, и я предложила прибраться, пока Рул занимался Марком. Я как раз закончила и уже собиралась достать компьютер и разложить книги, когда Рул поманил меня пальцем.

— Сядь вон за тот стол.

— Я не хочу мешать.

— Брось, Каспер, ты украшаешь любой интерьер.

Я закатила глаза и села с книжками напротив него. Устроившись в удивительно удобном кресле, положила лэптоп на колени и принялась негромко подпевать музыке.

— А чем ты занимаешься? — спросил Марк, морщась.

Жужжание машинки звучало на диво приятно и успокаивающе.

— Я учусь на врача. Хочу работать на «Скорой».

— Неплохо. А почему именно на «Скорой»?

Я собрала волосы в небрежный узел на макушке.

— Ну, всегда хотела быть врачом. Мой отец — кардиохирург, но несколько лет назад мой близкий друг погиб в аварии… возможно, если бы о нем лучше позаботились, когда привезли в отделение экстренной помощи, он бы остался жив. Я хочу помогать людям, которые сильнее всего в этом нуждаются.

Рул поднял голову, и мы несколько секунд смотрели друг на друга, пока он вновь не занялся своим делом. Марк вздохнул.

— Тебе, парень, досталась необыкновенная девушка. Гляди, обращайся с ней как следует.

Рул что-то неразборчиво буркнул в ответ, и я переключилась на проект, который был далек от завершения. Два часа стучала по клавишам под жужжание машинки.

Мы молчали — я работала и украдкой поглядывала на Рула, Марк помалкивал, потому что ему явно приходилось нелегко, а Рул сосредоточился исключительно на том, что делал, и за ним было очень интересно наблюдать. Он вкладывал частицу себя в рисунок — и намеревался добиться совершенства. Глядя, как он работает, как прилежно запечатлевает вечный узор на теле Марка, я, казалось, влюбилась в него еще сильнее.