Пёс. Книга 1. - Nik Держ

— Ты прав, дружище, — поддержал штурмбаннфюрера Виллигут, — пара хрустальных черепов нам бы не помешала… Для медитаций, — добавил Карл, заметив, как побледнел старый архивариус.

— Ты считаешь, что там могло что-либо уцелеть? — удивленно спросил Клаус.

— Что-то обязательно должно было уцелеть, — кивнул Виллигут. — Истинные артефакты не так-то просто уничтожить! Недаром же они пережили столько катастроф: землетрясения, наводнения, ледниковый период… Я думаю, что настоящий артефакт уцелеет даже в жерле извергающегося вулкана… — бригаденфюрер задумался. — Хорошая мысль! Если обнаружим хоть один, обязательно испытаю его на прочность в плавильной печи. И вообще, есть у меня пара задумок на этот счет. Нужно будет порыться по запасникам музеев и частных коллекций… Чем больше черепушек найдем, тем лучше!

— Зачем? — испуганно воскликнул Клаус. — Они прокляты! Не надо ворошить прошлое!

— Клаус, — Виллигут взглянул на старенького архивариуса, словно на младенца, — мы все в определенном смысле прокляты. Моя семья считалась проклятой церковью почти семьсот лет. Вы, Клаус, я имею в виду всех немцев, прокляты миллиардами унтерменшей, которых держите в черном теле… А проклятия со временем имеют свойство матеариализовываться! Тебя же не пугают проклятия рабов, Клаус?

— Вот еще! — надменно фыркнул архивариус. — Чтобы настоящий ариец пугался проклятий жалких унтерменшей? Да плевать я на них хотел!

— Вот она, твоя защита от их проклятия! — наставительно произнес Виллигут. — Пренебрежение к низшим расам окружает тебя непробиваемым коконом! Незыблемая вера в то, что они ничего не в силах тебе сделать — лучшая защита. Вера! Запомни это! Вера — краеугольный камень любой магической защиты. Неважно во что ты веришь: в бога, дьявола, потусторонние силы или НЛО. Главное, чтобы вера твоя была крепче гранита! И тогда тебе покорятся такие высоты… Ты думаешь, каким способом церковь боролась с вурдалаками, оборотнями, вампирами и прочей нечистью? А ведь эти твари чудовищно сильны, обладают фантастической регенерацией, гипнозом, магией…

— Кхм, простите, — кашлянул в сухонький кулачок Клаус, — вы хотите сказать, что вампиры и оборотни существуют?

— Конечно! — безапелляционно заявил Карл. — Вампирам и оборотням посвящен целый пласт народных преданий. А как я уже говорил и не перестану этого повторять, предания и легенды не возникают на пустом месте! Так вот, чем же церковная братия и всевозможные добровольные охотники за нечистью, вооруженные подчас лишь распятием, да осиновым колом, боролись с этими порождениями сил Зла? И, несомненно, побеждали! Иначе мы знакомились бы с этими представителями народного эпоса не посредством легенд, а, так сказать, при личной встрече. Вера — вот их главное оружие!

— Нужно создать отдельное направление по изучению вампиризма и оборотничества при «Анэнербе», — предложил Зиверс. — Очень перспективная тематика!

— Зачем? — вновь удивился старичок-архивариус.

— Помечтаем немного, — предложил Вольфрам. — Представь себе, Клаус, солдата со способностью к вампирической регенерации. Раны зарастают на глазах, оторванные конечности восстанавливаются сами, не сразу, но и без помощи военврачей! Такого солдата невозможно убить простой пулей — вампиры уже мертвы! А серебряные пули — дорогое удовольствие! А сила? Солдат-вампир разрывает врагов на куски и пожирает их теплые тела…

— Но это ужасно! — закричал, не выдержав, Клаус.

— Зато враги будут трястись от ужаса, и гадить прямо в окопы! — кровожадно заметил Зиверс. — Но это лишь мечты…

— Зато у них есть потенциал, — сказал Хильшер, — который со временем можно поставить на службу Рейху. Такие результаты и не снились гауптштурмфюрера СС доктору Рашеру и обергруппенфюреру СС доктору Полю. Идея замечательная! Нужно ознакомить с ней фюрера. Вольфрам, подготовь прошение на проведение раскопок на территории замка… Нужно отрабатывать оказанное нам высокое доверие.

21.08.2005 г.

Тысячелетний Рейх.

Окрестности Вевельсбурга.

Под беспощадными лучами солнца растаял даже асфальт. Погода словно взбесилась — такого жаркого лета не помнили даже старожилы. Возле перегороженной полосатым шлагбаумом дороги страдали от жары молоденькие конвоиры из 2-го управления РСХА. Они бы с радостью скинули свои пропотевшие мундиры, подставив солнцу загорелые плечи, но объект, который им выпало охранять в этот злополучный день, почему-то любили посещать высокие эсесовские чины. А позавчера, говорят, сюда наведывался лично фюрер. Так что никакой возможности скинуть надоевшие мундиры в ближайшие несколько часов не будет. От жары солдатиков клонило в сон, дорога в этот час была пустынной. Умиротворяющее стрекотание насекомых почти не заглушалось ревом тяжелой техники, работающей где-то дальше, внутри охраняемой зоны.

— Слышь, Гюнтер, — чтобы немного взбодриться окрикнул напарника, самозабвенно играющего на губной гармошке, один из конвоиров, — не знаешь, чего они там роют? Техники нагнали, людей, оцепили все… Там же нет ничего, только памятник…

Солдатик оторвался от гармошки, протер её свежим платком и спрятал в карман.

— Ты чего, в школе плохо учился? — шутливо спросил он напарника. — На месте памятника когда-то стоял старый замок. Орденский замок СС. Его взорвали еще до войны какие-то диверсанты…

— А чего фюрер сюда зачастил?

— Не знаю, Ганс. Может быть, новый памятник строят… Там ведь такие люди погибли… О, смотри, едет кто-то!

Машина стремительно приближалась к посту. Конвоиры перехватили автоматы на изготовку, а игравший на губной гармошке Гюнтер взмахнул полосатым жезлом, приказывая водителю остановить автомобиль. Лихач-водитель нажал на тормоз, и дорогой Порш «Кондор», взвизгнув покрышками, остановился, едва не сбив с ног Гюнтера. Солдатик чертыхнулся и сорвал с плеча автомат.

— Аусвайс! — грозно проревел он, тыча в непрозрачное тонированное стекло стволом автомата. Стекло мягко ушло вниз. Трепыхающихся в бешенстве ноздрей конвоира коснулся приятный запах ароматизатора и дорогой кожаной обивки. В салоне нахально скалил зубы, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом, голубоглазый юнец года на три младше Гюнтера.

— Выйти из машины! — рассвирепел конвоир и тут же решил проучить сопляка. — Руки на капот!

— У, какой злой дяденька! — Юнец и не думал пугаться, он небрежным жестом открыл бардачок, достал оттуда документы и сунул их под нос конвоиру.

Лицо Гюнтера вытянулось и побледнело.

— Прошу прощения, герр Хильшер! — заикаясь, проговорил он. — Я… Я… Хайль Гитлер! — неожиданно заревел он, вытягивая по стойке смирно.

— Да не ори ты так! — вальяжно произнес юнец. — Лучше шлагбаум подними!

Гюнтер скачками побежал исполнять приказание. Хильшер вдавил педаль газа в пол, покрышки вновь протестующе взвизгнули и задымись. Автомобиль пулей сорвался с места и через мгновение исчез из глаз удивленного и перепуганного конвоя.

— Какая машина! — мечтательно произнес Ганс. Порш «Кондор» икс зет пятый в полной комплектации! Мне бы такую… А кто это был? Мне показалось, что за рулем сидел какой-то сопляк?

— Тебе не показалось. Только у этого сопляка высший секретный допуск! Даже у нашего шефа такого нет! — заявил Гюнтер.

— Мажорный парниша, — произнес Ганс и вновь вздохнул. — Нам с тобой, Гюнтер, и не светит такая машина… Везет же некоторым!

Хильшер остановил автомобиль возле большой палатки, в которой располагался полевой штаб. Откинув полог, Фридрих вошел внутрь. На большом пластиковом столе в ряд, словно солдаты на параде, были выстроены очищенные от земли черепа.

— Ну, что я говорил? — заметив вошедшего профессора, довольно заявил Виллигут. — Целехоньки наши черепа!

— Сколько нашли? — поинтересовался Фридрих.

— Десять, — ответил бригаденфюрер, — работаем, не покладая рук. — Найдем и остальные! Все просеем сквозь мелкое сито, но найдем!

— А который из них тринадцатый? — Хильшера распирало любопытство, ведь именно этот череп был вместилищем Богини.

— «Митчелл-Хеджес»? Вот он! — Карл указал на один из артефактов. — Правда, не полный — нет нижней челюсти… Но мы найдем её, не сомневайся!

Профессор бегло пересчитал черепа.

— А почему их только шесть? Ты же говорил, что нашли десять артефактов?

— Вон они, — указал на соседний стол Виллигут. Там лежали какие-то оплавленные, покореженные куски кварца, в которых с трудом можно вычленить знакомые очертания. — Эти — те самые фальшивки, о которых упоминал в донесениях рейхсфюреру мой двойник. Они разрушены и больше не представляют интереса. Будем искать им замену.