На два мира 2 (СИ) - "Snejik"

— Привет. Я Ив, — улыбнулся он. — Все это в твоей голове устроил я, просто чтобы показать, что я умею. Ну и чтобы познакомить тебя с моей мужской ипостасью.

— Ты… — Стив не очень представлял, что сказать. Хотелось сказать что-то вроде “ты красивый”, но это было как-то глупо.

— Я слышу твои мысли, — засмеялся Ив. — Ты тоже красивый, но иной красотой.

— Что значит витраж и надпись? — задал вопрос Стив. Витраж ему очень нравился, он был очень точный, хорошо проработанный, со множеством мелких деталей, но весь словно сотканный из тени.

— Это феникс, символ вампирского клана Ласомбра. А надпись с латыни переводится как “Смерть возвышает”, — охотно ответил Ив. — Это можно понимать как угодно, но мы это понимаем как возвышение над смертными, переход на другую ступень бытия. Или как-то так. Ласомбра — правящий клан. Не все из нас правители, но многие. Даже я.

— Почему даже? — удивился Стив.

— Я был обращен для постельных утех моего сира, комнатная собачка, если угодно. Почетно сидел у ее ног и не мог сказать ей поперек ни слова, — Ив невесело усмехнулся. — Но в первое время я был одурманен ей и очень благодарен. Когда она меня нашла, я был уличным вором, которому и жить-то толком было негде. Меня возвысили буквально, выдернув из грязи, из нищеты и отсутствия будущего. Практически всему, что я умею, я научился сам, потому что учить меня она не собиралась, объяснив только азы дисциплин. Это наша, вампирская магия. Но из меня воспитали аристократа. А потом у меня началось восхождение длиной в семьдесят лет.

— А я проспал во льдах семьдесят лет, пока Баки… — Стив опустил глаза на руки, не зная, куда их деть.

— Я знаю. Я помогал Баки все вспомнить, — Ив прекрасно чувствовал, что Стив хочет выговориться, но не знает, как, потому что никогда этого не делал. — У нас еще будет время поговорить. Давай сейчас я тебе просто покажу то, что умею. Только предупреждаю сразу, это будет страшно, а живьем еще страшнее.

Тени, что клубились вокруг стелющимся по полу туманом, начали собираться вокруг Ива, окутывать его словно плащом, из под которого рванули чернильно-черные жгуты, тут же превращаясь в острые лезвия, из-за спины взмыли еще четыре жгута-меча, а тело оделось в пластинчатый доспех.

Стив не представлял, сглаживает ли Ив представление об этом, или нет, но ему было страшно. Он представил себе, как это должно действовать на людей, если даже его пробрало.

— Вообще, я, скажем так, целитель душ, — улыбнулся Ив, развеивая тени, распуская их обратно в нефы, под дубовые скамейки, за алтарь. — Но по совместительству неплохой боец ближнего боя. И, помнишь, ты не смог меня ударить?

— Помню, — кивнул Стив.

— Это аура, которая не дает бить по мне, это не значит, что не будут бить по тем, кто у меня за спиной, но… — Ив усмехнулся, — количество атак это явно снизит. В общем, я — самое деморализующее, что у вас есть. А Злата — это гаубица. Или многоразовый термобарический снаряд. Плюс, она меняет свойства вещей, ставит щиты от разных энергий. Ну, может пули останавливать, но они все имеют прочность. Мне пули не страшны, только если в голову из чего-нибудь ну очень тяжелого. Огня только боюсь. Один мой друг говорит, что я танк, но я ассоциативного ряда так и не понял. Стив, мы обязательно поговорим, но не сейчас, потому что сейчас ты еще не готов.

— Хорошо, — ответил Стив, — наверное, ты прав.

Ив легко покинул разум Стива, и картинка развеялась, как дым, а Стив взял со столика тетрадь Златы и карандаш, которым она писала, открыл последний лист и принялся рисовать феникса, которого ему показал Ив.

— Когнитивного диссонанса нет? — усмехнулась Ив из кресла.

— А? Нет, все нормально, — Стив кривил душой, и она это чувствовала, но лезть не стала, уверенная, что он сам заговорит, когда будет готов. А если ждать придется слишком долго, она подтолкнет его к разговору.

Они уже принялись обсуждать дальнейший план действий, с поправками на Ив, когда вниз спустилась заспанная Злата. Она обвела всех мутным взглядом и прошла прямо на кухню, вернувшись уже с большой кружкой горячего шоколада, которую у нее тут же отобрал Баки.

— Баки, ты бессмертный что ли? — риторически спросила она, вернувшись с кухни со второй большой кружкой горячего шоколада. — Кто что-то еще хочет, воду несите сами.

— Я не бессмертный, — улыбнулся Баки своей кошачьей улыбкой, — просто знаю, что ты меня не обидишь.

— Держи карман шире, — буркнула Злата. — Сейчас как молнию в голову всажу.

— Ты меня любишь, — уверенно сказал он, хотя они это еще ни разу не обсуждали.

— Люблю, — легко согласилась Злата, но теплоты в ее голосе не слышалось. — Именно поэтому убью без мучений.

— Ну Злата, — протянул он, ластясь к ней.

— Ладно, подумаю, — наконец согласилась она, погладив Баки по волосам, и улыбнулась Стиву. — Добрый вечер. И тебе привет. Говори, чего ты от меня хочешь, чудовище, — перевела она взгляд на Ив.

— Я не могу воевать в таком виде, — безапелляционно заявила Ив.

— И что мне надо сделать? Видана сюда притащить? — Злата все еще была хмурой, но, видимо, шоколад поднимал ей настроение и отгонял сон.

— Ты же можешь сделать все сама, ну Злат, ну пожалуйста. Я не хочу воевать в таком виде. И не буду! — мстительно добавила последний гвоздь в крышку гроба чужих аргументов против Ив.

— Дуй в гостевую спальню и раздевайся, — вздохнула Злата, которая хорошо знала, что проще удовлетворить хотелки Ив, чем пытаться убедить ее в том, что она может и без этого, что ей это не нужно, или что угодно еще “не”. — Мальчики, это займет часа два, работа тонкая, а я не пластический хирург.

— Тебе нужна помощь? — мурлыкнул Баки, продолжая ластиться к Злате, практически открыто спрашивая, какая именно помощь ей нужна.

— Пойдем, — подумав, согласилась Злата.

— Отлично, детский сад сваливает, мы с тобой, — обратился Брок к Стиву, — сможем посоображать над планом, пока они развлекаются.

— Ив, звук выруби, — попросила Злата и комната погрузилась в полную, абсолютную звенящую тишину.

Ив, совершенно обнаженная, лежала на кровати, раскинувшись звездочкой и смотрела на них с Баки, и это заводило его неимоверно, а тишина подливала масла в огонь.

Баки, плавно изогнувшись, медленно стянул с себя футболку и бросил ее на пол. Злата в свою очередь эротично открывая грудь, скинула с себя топик. Она хотела коснуться Баки, но тот оттолкнул ее руку, медленно стягивая с себя домашние штаны, а Злата начала так же медленно стягивать юбку. Они раздевались друг перед другом и перед Ив, совершенно ее не замечая, в полной тишине, где только по вздымающейся груди можно было понять, как тяжело задышал твой партнер только от этого полуэротического избавления от одежды. Они стояли в одном белье, лаская друг друга взглядом, медленно подходя навстречу, словно исполняя какой-то сложный танец, а потом Баки почти набросился на Злату, срывая с нее белье, она не осталась в долгу, с силой разрывая на нем ткань, треска которой он не услышал. Это было настолько необычно: видеть партнера, ощущать его всем собой, но ничего не слышать, ни единого шороха.

Злата впилась в его губы поцелуем страстным, настойчивым, утягивающим в водоворот страсти, он ответил ей также жарко, ярко. Баки чувствовал срывающееся дыхание на своей коже так отчетливо, так необычно, но так пьяняще. Баки резко развернул Злату, заставляя ее опереться руками о кровать, нешироко расставляя ноги. Злата прогнулась, ее грудная клетка ходила ходуном, и только это давало понимание того, насколько она сейчас возбуждена, насколько хочет. И Баки хотел, до черных звезд перед глазами, до помутнения сознания хотел слиться с ней в экстазе.

Он вошел в нее плавно, уверенно, сразу до конца и взял выбивающий дыхание темп. Баки почувствовал что-то странное, словно нежное покалывание на коже, а потом понял: это текла магия, окутывая комнату, все стало ощущаться в разы острее, полнее, мир расцвел невероятными красками, и Баки утонул в этих ощущениях, почувствовал, что проваливается, срывается в пропасть, на дне которой только чистое, ничем незамутненное удовольствие. Он ничего не слышал, а теперь еще и ничего не видел, зажмурившись от ощущений, обжигая плечо Златы дыханием, и не видел, как она ваяла из женского тела мужское.