Змея в конверте - Лариса Васильева

— Что случилось? — спросил Алексей Михайлович.

Все расступились и он увидел покойника.

— Кто это сделал? — легко поинтересовался следователь.

— Наверно, кто-то посторонний проник в квартиру, — ответил Владик. — Вор, может быть.

— А вы все свои, значит? Кто из вас видел здесь посторонних лиц?

Все молчали.

— Столько народу и не заметили чужого?

Тишина. Он внимательно осмотрел всех присутствующих.

— Значит, это не посторонний. Освободите помещение, нам надо все осмотреть. Квартиру никому не покидать. Он так и сидел? Покойника не трогали? — он подозрительно оглядывал присутствующих.

Дальше все протекало без вмешательства хозяев: скорая помощь уехала, но приехали другие медики. Люди в форме и без, приходили, уходили. Хозяева молча сидели в ожидании своей участи в гостиной. Они впервые испытали на себе, каково это, быть в эпицентре преступления.

Следователь попросил выделить ему помещение, он и его помощник быстро, профессионально еще раз осмотрели место происшествия, надолго задержались у сейфа, прошлись по остальным комнатам, и немного познакомились со всеми обитателями большой квартиры, потом разложили бумаги, начали все записывать. Ольга понаблюдала, как фотографировали покойника и все вокруг, снимали отпечатки, потом Георгия Ивановича уложили на носилки и вынесли из комнаты. Врач назвал ориентировочное время смерти. Где-то час назад или чуть больше…

Алексей Михайлович отправил помощника опрашивать соседей по подъезду, а сам прошел к жильцам большой квартиры, поинтересовался:

— А почему так много народу здесь собралось, отмечали праздник какой-нибудь?

— К сожалению, это наше обычное состояние, — ответила Татьяна.

— В каком смысле, все тут живут, или просто прописаны? Предъявите документы, пожалуйста.

— Живут, но не постоянно, вот сестра в гости приехала с мужем, недели две тут у нас, его мать, Валентина Ивановна, сегодня пришла их навестить. Хотя, конечно, было бы более естественно, если бы они сами навестили ее. — Татьяна Георгиевна задумчиво посмотрела на сестру…

— Да мы и собирались, вот буквально завтра и думали съездить к ней…

— А вы где живете? Валентина Ивановна, я не ошибаюсь, так вас зовут?

— Да, Валентина Ивановна. На другом конце города. Не знаю, чего они тут толкутся в тесноте, я одна в большой пустой квартире… И Олега тут поселили… — старуха говорила с обидой.

— А в самом деле, почему Олег не живет у бабушки? — опять заинтересовалась Татьяна.

— Чем он тебе помешал?

— Честно говоря, мешает. Игорю пришлось освободить свою комнату для него. Получается, Игорь содержит всю ораву, а живет в чулане.

— Как это он содержит? Отец деньги на хозяйство всегда давал… А у нас сейчас стесненные обстоятельства, нет денег, чтобы кормить его у Валентины Ивановны, а у нее самой пенсия маленькая…

Молодой помощник хотел что-то сказать, но Алексей Михайлович остановил его, тихо шепнул: «Погоди, пусть выскажутся»

— Ах вот оно что… Вам так выгодно. У вас всегда стесненные обстоятельства. Всегда приезжаете деньги клянчить у отца. Отец, между прочим, давно уже не выделял на хозяйство. У меня зарплата не больше твоей, всем известно, как платят учителям… и я не понимаю, почему мы должны содержать твоего сына и его приятеля, когда у него есть родители, и есть бабушка в большой квартире? Тратьте поменьше на себя.

— Мы сейчас с Владиком без работы, вот устроимся… Сначала нам надо прописаться, а то без прописки не берут на работу.

— Не поняла, где это прописаться? Здесь?!

— Да, мы решили вернуться сюда. Но, я думаю, сейчас не время это обсуждать!

— Ну так продавайте там свою квартиру, покупайте здесь и прописывайтесь… Или идите к Валентине Ивановне… — Татьяна Георгиевна не могла так сразу остановиться.

— Как ты заговорила! Отца еще не похоронили, а ты уже почувствовала себя хозяйкой, не выйдет!

— Как это не выйдет? Помнится, когда отец предложил мне уйти жить отдельно, ты сама решила уехать отсюда, и отец дал вам деньги на квартиру. Было такое?

— Ну и что? У нас так сложились обстоятельства, квартиру пришлось продать, Владик предложили удачно вложить деньги…

— Ах вот как! Знаю я, как Владик вкладывает деньги, небось уже все потеряли… Это ваши проблемы, решайте их сами, тем более, вы уйдете отсюда не на улицу.

— Я имею такое же право на эту квартиру, как и ты.

— Нет. Отец отдал мне твою расписку. Помнишь, ты писала, что деньги в счет доли своего наследства получила, от всех претензий на эту квартиру отказываешься? Так вот, отец тогда был прав, он мне велел ее сохранить, он так и сказал, «Промотают деньги и явятся снова» Расписку эту я храню.

Софья покрылась красными пятнами. Она явно не ожидала такого отпора от сестры.

— Мы сейчас же уедем, не ожидала я от тебя такого! Родная сестра! Попрекаешь меня Олегом! Прислугу вы можете себе позволить, а на моего сына тебе жалко копейку истратить?

— Лина сиделка, а не прислуга. Вот ее оплачивал отец. То, что она еще и стряпает на всех, так это ее решение, не хотела сидеть без дела, когда отец выгонял ее из комнаты. Ты же знаешь, он не любил спать в присутствии посторонних… Я ей благодарна за помощь. Теперь мы конечно не сможем платить ей, она больше не будет здесь работать, так что, ухаживай за своим сыном и мужем сама. Я, между прочим, работаю! А ты здесь вот уже две недели только гуляешь и спишь, а я после работы вынуждена готовить с Линой ужин! На всякие тряпки у тебя деньги есть, — вспомнила она о недавних покупках Софьи.

— Владик, Олег! Поехали!

Софья вскочила и хотела выйти, но тут следователь ее остановил:

— Прежде чем вы покинете квартиру, расскажите, где вы находились в момент убийства, в какой комнате, кто с кем, чем занимались. А еще было бы лучше, если бы вы потерпели друг друга до окончания расследования, я думаю оно не затянется. Так и нам, и вам было бы удобнее, иначе мне придется вызывать вас к себе для дачи показаний, устраивать очные ставки, а здесь я могу опрашивать сразу всех… Кто последний видел Георгия Ивановича живым?

Все замялись.

— Я, наверное, — нерешительно произнесла Лина, — в четыре. Нет, чуть раньше, часы у него в кабинете стали отбивать когда я уже усадила его. Георгий Иванович меня позвал, чтобы я помогла ему сесть в кресло, потом… ой, вспомнила! К нему зашла Настя и он велел мне идти, приготовить пирог на ужин, а Настя осталась. Значит, Настя последняя.

— Зачем ты к нему заходила? — повернулась Софья Георгиевна к дочери.

— Просто так, узнать, не надо ли чего… — смущенно ответила Настя. — Но я сразу ушла.

— Денег попросить зашла, — вставила Татьяна Георгиевна.

Какая она сегодня агрессивная, раньше за ней этого не замечалось… Никак не успокоится, не понимает, как это неприятно выглядит в такой момент. Настя вспыхнула.

— Во сколько ты была у деда?

— Не знаю… Лина же говорит, в четыре…

— Сколько у него пробыла?

— Сразу ушла, пошла гулять.

— А вернулась во сколько?

— В полшестого, это точно.

— Ну, ориентировочно будем считать: ушла в 16–05, значит Кобзев Георгий Иванович еще был жив. — Он сразу исключил молодую девушку из числа подозреваемых.

— Я вернулась с работы в 16–30, разговаривала с отцом, — вмещалась Татьяна Георгиевна.

— Что он сказал?

— Ворчал, надоели ему все, слишком много народу здесь стало. Ирина слышала, как он возмущался, — вспомнила Татьяна.

— Ясно. А кто обнаружил труп? Софья Георгиевна? Ну, с вас и начнем…

Владлен не дал жене сказать ни слова:

— Мы были у себя, — покосился на Татьяну, — в смысле, в гостиной. Соня дремала, я читал. Олег был в своей комнате с другом Алексеем. Так что у нас у всех алиби.

— С какого времени вы находились у себя? И что, вы вообще не выходили из своей комнаты весь день?

— Совершенно верно, не выходили. Где-то с четырех часов и до тех пор, когда Сонюшка пошла дать лекарство отцу и обнаружила его убитым. А нам отца незачем было убивать. Нам он нужен был живым.

(Интересно, отметила Оля, как он уверенно врет, быстро у него появилось алиби, а заодно и у его жены).

— Нужен?

— Я у него хотел попросить денег на квартиру, — сгоряча ляпнул Владик. — Думали, ему надоест, что тут все толпятся, вот он и раскошелится…

— Совести у вас нет! — вскинулась Татьяна.

— Мы свободны? — Владик на нее и не глянул.

— Вы были в этой же комнате, гостиной, так? Она же близко от кабинета Кобзева. Слышали что-нибудь?

— Нет, все было тихо.

— Во сколько вы понесли лекарство?

— Примерно в пол шестого.

— Значит покойник возможно целый час лежал, и никто этого и не заметил? Теперь, Валентина Ивановна, расскажите, во сколько вы сюда приехали?