Дом стрелы - Альфред Мейсон

Джим поднял ногу, нащупал нижнюю ступеньку и начал подниматься следом за Ано. Они остановились на маленькой площадке над дверью, через которую вошли в дом.

Тьма перед ними была не настолько непроницаемой, как над их головами. Джим понял, что впереди открытая дверь и что свет проникает через открытое окно слева от них.

Ано шагнул в комнату. Джим последовал за ним и был уже на пороге, когда детектив споткнулся и вскрикнул. Возглас был тихим, но прозвучал настолько внезапно, что напугал Фробишера, подобно пистолетному выстрелу. Казалось, он должен прозвучать по всему Дижону, как бой городских часов.

Но ничего не последовало. Никто не появился с градом вопросов. В доме снова воцарилась мертвая тишина. Джим ощущал искушение произнести вслух любую глупость, что бы услышать хотя бы собственный голос. Наконец Ано заговорил из дальнего конца комнаты, но таким странным тоном, какого Джим еще не слышал:

– Не двигайтесь! Здесь что-то… Я же говорил вам, что боюсь… О! – Детектив внезапно умолк.

Джим слышал, как он осторожно двигается. Неожиданно оконные ставни закрылись, и комната вновь погрузилась во мрак.

– Кто здесь? – испуганно прошептал Джим.

– Всего лишь я – Ано. Не хочу включать свет при открытом окне. Один Бог знает, что здесь произошло. Войдите в комнату и закройте за собой дверь.

Повиновавшись, Джим увидел на полу в другом конце комнаты полосу желтого света, прямую и тонкую, словно нарисованную карандашом. Там находилась дверь в переднюю комнату, где зажегся свет, когда они стояли на улице Гамбетта.

Дверь резко распахнулась, и в освещенном проеме появился массивный силуэт Ано.

– Здесь ничего нет, – сказал он. – Комната пуста.

Эти слова относились к передней комнате. Но свет оттуда просачивался между ногами Ано в комнату сзади, и Джим с ужасом увидел на полу руку в мятом рукаве рубашки.

– Повернитесь! – крикнул он. – Посмотрите на пол.

– Да, – повернувшись, сказал Ано. – Об это я и споткнулся.

Нащупав выключатель на стене у двери, он повернул его, и комнату залил свет. На полу среди опрокинутых стульев и стола лежало тело мужчины в рубашке, жилете и брюках, скрюченное, словно в мучительной агонии. Колени были подняты почти к самому подбородку, голова опущена, одна рука вцепилась в живот, другая, которую видел Джим, вытянулась вперед, стиснув кулак в спазме нестерпимой боли. Рядом темнела огромная лужа крови, которая, по мнению Джима Фробишера, просто не могла вытечь из одного человеческого тела.

– Значит, он убил себя, узнав о нашем приходе! – простонал Джим, чувствуя подступающую к горлу тошноту и прикрыв ладонью глаза.

– Кто? – спокойно осведомился Ано.

– Жан Кладель. Человек, который шепотом отвечал нам из окна.

Детектив ошарашил его простым вопросом:

– И чем же он себя убил?

Джим медленно опустил руку и воспользовался глазами. На темном ковре не было видно ни ножа, ни пистолета.

– Возможно, вы приняли его за японца, совершившего харакири, – продолжал Ано. – Но если так, рядом должен быть нож, а его нет. – Наклонившись над трупом, он пощупал его. – Тело еще теплое… Смотрите! – Детектив указал на рукав рубашки, поперек которого алела широкая полоса. – Здесь вытерли нож.

Джим склонился вперед.

– Верно! – воскликнул он и испуганно добавил: – Значит, это убийство.

Ано кивнул.

– Несомненно.

Выпрямившись, Джим Фробишер указал дрожащим пальцем на гротескное воплощение боли и страдания, скорчившееся на полу. Зрелище смерти, лишенной всякого достоинства, свидетельствовало о глубоком несовершенстве человеческой расы, представители которой способны творить подобное друг с другом.

– Это Жан Кладель? – спросил Джим.

– Мы должны в этом убедиться, – отозвался Ано. Спустившись по лестнице к парадной двери, он отодвинул засов, подозвал Никола Моро и спросил: – Вы знаете Жана Кладеля в лицо?

– Да, – ответил Моро.

– Тогда следуйте за мной.

Ано проводил его в заднюю комнату. Моро застыл на пороге как вкопанный.

– Это он? – спросил Ано.

Моро шагнул вперед.

– Да.

– Его убили, – объяснил Ано. – Приведите участкового комиссара и врача. Мы подождем здесь.

Моро повернулся на каблуках и побежал вниз. Ано опустился на стул и мрачно уставился на мертвое тело.

– Жан Кладель умер в тот момент, когда мог впервые в жизни принести какую-то пользу, – промолвил он. – Помочь нам узнать правду! Это и моя вина. Мне не следовало ждать до сегодняшнего вечера. Я должен был предвидеть такую возможность.

– Но кто мог убить его? – спросил Джим.

Ано пробудился от самобичующих мыслей.

– Человек, который переговаривался с нами шепотом через окно, – ответил он.

Голова у Джима пошла кругом.

– Это невозможно!

– Почему? Подумайте сами. – И он начал шаг за шагом реконструировать происшедшее. – В пять минут одиннадцатого мой человек, слегка запыхавшись от спешки, приходит в «Гранд-Таверн» и сообщает нам, что Жан Кладель только что вернулся домой. Значит, он вернулся примерно без пяти десять.

– Да, – согласился Джим.

– Морис Тевне задержал нас на несколько минут. – Детектив облизнул губы кончиком языка. – Нам следует тщательно заняться этим скромным и многообещающим молодым человеком. Он задержал нас. Стоя на улице, мы слышали, как часы бьют половину одиннадцатого.

– Да.

– Дом был безмолвен, как могила. К тому времени все уже было кончено – но кончено совсем недавно, так как тело еще теплое. Должно быть, кто-то поджидал возвращения Жана Кладеля на аллее позади дома, так как мой человек никого не видел. Очевидно, это был знакомый или друг, так как Жан Кладель впустил его и запер за ним дверь.

– Убийца мог поджидать его с ножом в этой темной комнате, – прервал Джим.

Ано окинул взглядом помещение. Оно было дешево меблировано, наполовину как кабинет, наполовину как гостиная. У стены возле окна стояло открытое бюро. Большую часть одной из стен занимал закрытый шкаф.

– Возможно, – медленно произнес детектив. – Но если так, почему убийца оставался здесь так долго? Обыска не было, в ящиках не рылись… – Он дернул дверцу шкафа. – Заперто. Нет, я не думаю, что убийца ждал здесь. Скорее, его впустили, как друга или клиента – наверняка у Жана Кладеля было немало клиентов, предпочитавших являться к нему с черного хода и под покровом темноты. Посетитель пришел, чтобы убить хозяина дома, и выполнил свое намерение перед тем, как мы позвонили в дверь. – Ано перевел дыхание. – Представьте себе эту сцену, друг мой! Визитер стоит над трупом своей жертвы и внезапно слышит пронзительный звук дверного звонка – как будто сам Бог говорит: «Я видел тебя!» Он выключает свет и застывает как вкопанный. Звонок повторяется. Нужно ответить, иначе может произойти худшее. Убийца идет в переднюю комнату, открывает окно и узнает, что у двери полиция. Но у этого человека железные нервы! Не теряя головы, убийца закрывает ставни, включает свет, чтобы мы подумали, будто он поднялся с кровати, и бежит назад в эту комнату. У него нет времени спускаться по ступенькам и возиться с замком задней двери. Нет, он открывает эти ставни и прыгает наземь. Все это занимает не более секунды. В следующий момент он уже на аллее и вскоре оказывается в безопасности, выполнив свою ужасную миссию. Кладель не сможет сообщить нам то, что мы хотим знать.

Ано подошел к шкафу и, воспользовавшись своей отмычкой, открыл дверцы. На полках стояли пара стеклянных банок, реторта, примитивные лабораторные принадлежности и несколько бутылок, одна из которых, по размеру больше остальных, была до середины наполнена бесцветной жидкостью.

– Спирт. – Ано указал на этикетку.

Джим Фробишер осторожно подошел к шкафу, стараясь не двигать с места опрокинутую мебель. Он окинул взглядом бутылки. Ни в одной из них не было раствора лимонного цвета, который профессор описывал в своем трактате. Ано закрыл и запер дверцы шкафа и отошел к бюро. Оно было открыто, и несколько листов бумаги лежало на откидной крышке. Детектив опустился на стул и начал их изучать. Джим сел поодаль. Каким-то образом преступнику стало известно, что Ано знает о Жане Кладеле. Следовательно, Кладелю нужно было помешать говорить лишнее. Фробишер больше не сомневался, что в ночь с 27-го на 28 апреля в Мезон-Гренель произошло убийство. Новое преступление увенчало громоздящиеся друг на друга, подобно этажам возводимого здания, доказательства этого факта.

Глава 18

Белая таблетка

Ано с возгласом вскочил на ноги, включил настольную лампу под зеленым абажуром, которая стояла на бюро, осветил выдвинутый им спереди ящик и достал оттуда какую-то вещицу, похожую на значок, который мужчины носят в петлице. Положив его на стол, он подозвал к себе Джима.

– Взгляните на это!

Джим увидел остроконечный металлический предмет с тоненьким черенком. Ему было незачем спрашивать о его предназначении, так как он уже видел нечто подобное утром в трактате эдинбургского профессора. Эго был наконечник отравленной стрелы Саймона Харлоу.