Фиктивная помолвка - Джоанна Рид

— Когда мы заключали наше соглашение, между нами ничего не было. С тех пор многое изменилось!

— Знаешь, я просто ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной! — исступленно воскликнула Одри. Но, даже бросив эти горькие слова, она чувствовала, как ей хочется, чтобы Филипп обнял ее, произнес слова утешения, а не сидел истуканом, бесчувственно наблюдая, как ее сердце разрывается на части.

— Ладно. — Филипп пристально посмотрел на нее, его лицо пылало гневом. Он поднял трубку переговорного устройства, дал указания шоферу, и вскоре лимузин остановился перед входом в гостиницу. — Увидимся завтра в клинике, — небрежно бросил Филипп, и в следующее мгновение перед Одри распахнулась дверца.

— Завтра? А ты куда собрался? — беспомощно спросила она.

— Тебя это не касается.

Одри и в голову не пришло, что Филипп может обидеться на нее за этот неприятный разговор. В смятении Одри молча вышла из машины и проводила глазами снова влившийся в поток машин лимузин.

Она уже поняла, что совершила ужасную ошибку, нанесла непоправимый ущерб существующим между нею и Филиппом отношениям. Взяв себя в руки, Одри стала ожидать его возвращения. Сейчас она почему-то была убеждена, что он обязательно вернется в гостиницу. Но, прождав до трех часов ночи, Одри легла и забылась беспокойным сном. Проснулась она на рассвете в полном одиночестве и с чувством страха.

Филипп, вероятно, провел ночь в поместье, оно ведь всего в часе езды отсюда.

Чувствуя острую необходимость поделиться с кем-нибудь своим бедами, Одри начала подумывать о том, чтобы позвонить Стелле в квартиру на побережье, где та остановилась. Но гнетущее чувство, оставшееся от разговора со сводной сестрой в день свадьбы, удержало Одри. К тому же Филипп, даже под пыткой не согласившийся бы поделиться с кем-либо своими личными неприятностями, наверняка будет взбешен ее опрометчивым поступком.

Часов в десять Одри взяла такси и отправилась в клинику. Горькое чувство унижения шевельнулось в ней, когда, оказавшись рядом с Максимилианом, она узнала, что Филипп, ничего не сообщивший ей, уже успел переговорить со своим крестным отцом.

— Какая досада, что почти сразу после свадьбы вам придется разлучиться с Филиппом, — с сочувствием вздохнул Максимилиан.

— То есть как? — недоуменно спросила Одри.

— Кризис на фондовой бирже… Филипп вынужден срочно возвращаться в Лондон, — угрюмо пояснил Максимилиан. — Он сообщил, что заедет сюда по дороге в аэропорт. Тебе нужно ехать с ним, а не торчать здесь со мной.

Филипп торопится в Лондон? Получив это неприятное известие, Одри с трудом изобразила улыбку, ибо ей не хотелось расстраивать старика, внимательно наблюдавшего за ее реакцией.

— Мне вовсе не в тягость находиться рядом с вами!

Испуганное выражение исчезло с лица Максимилиана.

— Пожалуй, Филиппу действительно в ближайшие несколько дней будет не до тебя. Он ведь горит на работе.

Филипп возвращается в Лондон. Филипп оставляет меня во Франции, как и было оговорено, напомнила себе Одри. Он уже две недели отсутствует в банке. Максимилиан вскоре сможет продолжить свой реабилитационный период дома, я составлю ему компанию, следя за тем, чтобы он не слишком торопил события.

Они стали болтать с Максимилианом, и лишь когда ответом на ее очередную реплику стало молчание, Одри, почувствовав облегчение, поняла, что старик задремал. Она даже не могла припомнить, о чем они говорили. Решив размять ноги, она выскользнула из палаты, но тут же остановилась как вкопанная.

По коридору шел Филипп. В строгом сером костюме в полоску, в белой рубашке и серебристом шелковом галстуке он больше не напоминал расслабленного, улыбающегося отпускника, каким Одри привыкла его видеть. Остановившись неподалеку от нее, он выглядел холодным, отстраненным и внушающим трепет.

Столкнувшись с ледяным взглядом его темных глубоко посаженных глаз, Одри испытала чувство, похожее на то, которое охватило ее, когда Филипп вручил ей список долгов Стеллы. Она поежилась от страха. Ей показалось, что все произошедшее с ними за это время являлось игрой ее воображения.

— Максимилиан спит, — пробормотала она.

— Ему необходимо как можно больше отдыхать. Я позвоню ему вечером.

Одри тяжело вздохнула и, собравшись с силами, произнесла то, что считала сейчас необходимым сказать:

— Филипп, я прошу прощения за свое вчерашнее поведение…

— Забудь об этом, — холодно оборвал он ее.

Все закипело у нее внутри. Ей показалось, что их разделяет непроницаемая стена из стекла. Словно они никогда не занимались любовью, не смеялись вместе, словно между ними вообще ничего не происходило!

— Я не могу… я вовсе не то имела в виду, сказав, что ненавижу…

— Я не хочу об этом говорить. — Филипп остался холоден как лед и не скрывал своего раздражения.

Глаза Одри невольно наполнились слезами. Тихо чертыхнувшись, Филипп положил ей на спину руку и увлек за собой по коридору в пустующую комнату для посетителей. Дверь он, однако, не закрыл. По коридору сновали медицинские сестры, и Одри поняла, что Филипп не хочет оставаться с ней наедине, не собирается вести серьезных бесед и задерживаться здесь дольше, чем намеревался. И вдруг ощутив головокружение, Одри тяжело опустилась на стул.

— Ты бросаешь меня… — Она вовсе не собиралась этого говорить, но слова сами собой сорвались с ее губ.

Стоявший к ней спиной Филипп всем своим видом выражал крайнее раздражение. Стиснув руки в кулаки, он засунул их в карманы брюк, но не повернулся к Одри и ничего не ответил.

— Куда ты ездил вчера ночью? — дрожащим голосом прошептала она, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, ибо ей казалось, что мир вокруг рушится.

— На пляж.

— К-какой пляж? — поразилась она, поскольку побережье находилось на значительном расстоянии.

— Не имеет значения, куда я ездил! — грубо бросил Филипп.

— Просто я сильно беспокоилась… — пробормотала Одри.

— Я оплатил счет за гостиницу. — Филипп повернулся к ней вполоборота, затем снова отвернулся к окну, но она успела заметить, что он разъярен. — Тебе лучше вернуться в поместье. Шофер Максимилиана будет возить тебя к нему. А через пару недель ты сможешь вернуться в Лондон. Тогда обо всем и поговорим.

Если и необходимо сказать Филиппу, что я жду ребенка, подумала Одри, сейчас для этого самый неподходящий момент, ведь нас могут прервать или подслушать.

Филипп наконец повернулся к Одри, сурово глядя на нее, медленно извлек из внутреннего кармана своего великолепно сшитого пиджака какой-то небольшой предмет и бросил ей на колени.