То, что действительно важно - Владимир Корн

Переглянулись мы с ней пару раз, ну и встретились потом, когда все уснули. Я и знать не знал, что Милана догадывается о нашей встрече.

Это еще несколько дней назад было.

Словом, поцеловать мне Милану пришлось в подтверждении того, что с Тишкой я не целовался. Немножечко непонятная для меня логика, да уж какой я есть.

Поцелуй наш надолго затянулся, еле сумел себя в руки взять.

Не было у нас с Миланой ничего и не будет. Всего несколько дней нам осталось ехать вместе.

Вот лежу я сейчас и размышляю, как бы ей все объяснить так, чтобы она совсем не обиделась. Ее тоже понять можно, мужчина, готовый за нее любого на куски порвать, если получится, конечно. И уже пару раз делавший это.

Дело совсем в другом. Расстанемся мы через неделю и больше никогда не встретимся. Пройдет месяц, два и все забудется.

Если и будешь вспоминать о своей поездке, то с легкой усмешкой, надо же, как жизнь повернулась. Найдешь человека из своего круга, влюбишься. И все у вас будет хорошо. Или не совсем хорошо. Главное, чтобы чувства сильные были, такие, чтобы на всю жизнь запомнились.

Говорят, женщины своего первого мужчину всю жизнь помнят. Не должен он быть случайным попутчиком, да еще имеющий социальный статус гийда.

Наделает Милана сейчас глупостей, о которых потом всю свою жизнь жалеть будет. Это не как у меня с Тишкой, не чувства, а так, сплошная физиология.

И мне это совсем не надо, чтобы всю оставшуюся жизнь хвастать, что была у меня дочь барона или графа. Увольте. Я себя еще немного уважаю.

Кто такая Милана, до сих пор не знаю. Обещала все рассказать, когда доставлю ее по назначению.

Очень она мне нравится, всю жизнь на руках носил бы. Но не судьба. Сплошной мезальянс получается. Здесь эта штука очень серьезная.

Все-таки мне нужно было к столице морем двигаться, сто раз уже пожалел, что выбрал этот путь. Из-за нее, конечно. Но ей все этого знать не положено.

На словах то мы все хороши и не знаю даже, чем бы все дело закончилось, но к счастью меня позвал Пронтий. Он предусмотрительно не стал приближаться вплотную и окликнул меня метров с пяти.

Да ничего страшного, старшой, ты как нельзя вовремя.

Только под дождь не хочется вылезать, под плотной тканью, прикрывающей телегу тепло и сухо. Но если позвал, значит надо, по пустякам звать не стал бы. И голос какой-то непонятный. И близко не подошел и громко окликать не стал.

Да вы вообще здесь все какие-то мутные, что ли. Все эти недомолвки, непонятки.

Ладно, пару дней с вами и все, дальше нам самим добираться.

Перед тем, как покинуть уютное логово, я чмокнул Милану в губы. Так, ни к чему не обязывает, а приятно, черт возьми. Надеюсь, что когда вернусь, заснет уже.

Есть у меня для сырой погоды одежонка водонепроницаемая. Захватил на всякий случай. В море без нее делать нечего, но и на берегу пригодиться может. Вот как сейчас, например.

Пронтий, тоже в накинутом балахоне-дождевике, немного помялся, не зная с чего начать. Я его не торопил, понятно, что ничего приятного не услышу, наверняка какие-нибудь проблемы. Так и оказалось.

То, что я услышал, оказалось неожиданным только в какой-то степени.

Они ждали гостей. Причем, хоть гостей и жданных, но еще хуже, чем в поговорке о нежданных.

Вот он и предложил мне расстаться прямо сейчас, но при этом посмотрел на меня с надеждой.

— Сколько их будет? -

— Десятка два, не меньше — не задумываясь, ответил он.

Ну и на хрен мне все это нужно, спрашивается. По-моему, я вам деньги заплатил, а не вы мне, за охрану.

И еще вопросов еще целая куча. Что вы в телегах везете. Почему на вас должны напасть. И откуда вы знаете, что нападут именно сегодня. С виду то вы совсем обыкновенные крестьяне и очень сомневаюсь, что это маскировка.

Что интересно, я и ответов на эти вопросы знать не хочу. Что у вас тут, наркотрафик, контрабанда, еще какой хрен.

А хочу я одного, вернее двух. Спокойно поспать и покинуть вас вместе с вашими проблемами завтра прямо с утра.

Теперь же мне предстоит сделать выбор, то, чего я всегда не любил.

Естественно, что сейчас, в темноте и в такую погоду мы с Миланой дальше не поедем и придется спрятаться где-нибудь поблизости. И сидеть до утра в мокрых кустах, наблюдая или подслушивая за тем, как вас здесь будут убивать. Или не убивать, но грабить. Хотя, наверное, и то и другое.

Ты погоди немного, Пронтий. Сейчас я позлюсь немного, затем приду в себя, организую грамотную оборону, мы легко отобьемся, а завтра продолжим путь.

Как тебе такой вариант? Нравится? Мне и сам он очень нравится, вот только что для этого сделать понятия не имею.

Знал бы, что мне придется в ваш вонючий мир попасть, я бы совсем иначе свою жизнь построил, с самого детства.

Ну, может быть и не совсем вонючий, скорее даже наоборот. Но от этого все остальное совсем не меняется.

— Когда ждете? — задал я очередной вопрос, чтобы хоть как-то отложить принятие решения. Не хочу его принимать, любой из вариантов не сулит ничего хорошего.

И уехать, и спрятаться, и попытаться помочь.

— К утру точно будут — и снова Пронтий не стал задумываться ни на секунду.

А ответа сейчас требует. Ну, хоть заранее сказал. Мог бы промолчать и поставить перед фактом — помогай или сейчас нас всех замочат, и так уже достаточно мокрых.

Блин, какие вы тут все таинственные, кого не коснись.

— Откуда узнали? — еще один вопрос с той же целью.

— Паренек один приехал и весть с собой привез. Повезло, что мимо не проехал, совсем случайно нас увидел. -

И что же получается. В темную выступить на их стороне глупо. И узнать все подробности не менее глупо. Вдруг я узнаю что-то такое, после чего я буду нужен только на время боя с неведомыми врагами.

Самый подходящий вариант — выпытать все, затем похлопать Пронтия по плечу и сказать: ну вы брат попали. И уже совсем в конце крикнуть Милане: собирайся лапочка, мы срочно уезжаем. Этот вариант мне больше всего нравится.

Никто не спал. Когда мы подошли к ним с Миланой, все были начеку и встревожено всматривались в моросящую влагой ночную темень.

Так, наблюдателей и без меня хватает, так что лично я этим вопросом могу не заморачиваться. Мне нисколько не прельщало первым вскинуть руку и ткнуть указательным пальцем в темноту, сопровождая этот жест тревожным шепотом — вот они!

Меня сейчас больше всего заботит мысль, успею ли я спрятать Милану во-о-н в том кустарнике до того момента, когда на нас нападут. Заранее ее прятать смысла нет. Неизвестно, сколько ей придется просидеть в темноте и сырости.

Кроме всего прочего достаточно прохладно.

Согласен, не похожа ты сейчас на сказочную принцессу в этих огромных чеботах и всей той одежонке, что я заставил тебя на себя напялить.

Но ведь и ноги не промокнут. И еще, поверь мне на слово, мы, мужская половина рода человеческого, имеем уникальное свойство увидеть стройную фигурку симпатичной девчонки, даже если ее тщательно упаковать во множество безобразных одежд. Сиди здесь и жди меня, можешь даже подремать.

Поцеловав Милану в лоб, удачно избежав при этом подставленных губ, я подошел к Куртису.

Есть в нем что-то такое, даже не знаю, как и выразиться. Основательность, что ли.

С первого взгляда обычный старик, высокий, костистый, со спокойным взглядом выцветших глаз из-под кустистых бровей. Обычно молчит, и только иногда в общий разговор пару слов ввернет, всегда верных и всегда к месту.

— Хороший у тебя клинок — обратился я к нему, чтобы развязать разговор.

Нет, я не специалист в холодном оружии, и судить о нем могу больше с эстетических позиций. Но не может клинок так выглядеть, если выполнен он из дерьмовой стали низкого качества, невозможно это.

Куртис погладил навершие рукояти пальцами, на миг сжав эфес ладонью.

— Это все что осталось — ответил он — Раньше, в молодости, я диким был. -

Голос у него при этом был каким-то умиротворенным.

А сейчас ты каким стал, ручным или домашним? Или это что-то обозначает? Сосед мой бывший, дед, тот, что с одной ногой, когда рассказывал, что в Тугейском полку служил, столько у него в голосе гордости было.

— Ты, парень, когда начнется, рядом со мной держись. У нас своя задача. И расслабься пока, раньше рассвета они не полезут. -

Голос у него был таким, как будто ему точно было известно, как будто наши неведомые враги сами ему сообщили время своего нападения. При этом, еще и попросив совета, когда им все же лучше начать.

Дождь то ослабевал почти на нет, то снова начинал лить сплошным потоком.

Уже под утро, когда вокруг начало сереть, Куртис сам обратился мне.

— Ты бы это, девушку, Милану, увел бы отсюда. Так, на всякий случай. Красивая она и дети у нее такими же будут. -

Да я и сам собирался уже идти к ней, все, нервов больше не хватит. Сколько тянуть можно.