Любительница острых ощущений - Марина Серова

– Твари! Суки! Ненавижу вас всех! – выкрикивал Юджин, густо приправляя свою речь непечатными выражениями.

Если я раньше только догадывалась, что он был отчаянным женоненавистником, то сейчас в этом окончательно убедилась. Пока что Андрею было невдомек, почему какая-то незнакомая женщина, одетая в платье в горошек, приготовила ему эту западню и при каких условиях она его оттуда выпустит. Юшков метался по коллектору, освещая себе путь мобильником и пытаясь найти другой выход. Но я-то знала, что его там нет. А тот, через который он залез в канализацию, откроется, только когда мой пленник пересмотрит свои взгляды на жизнь и осознает, что многое в ней было не так, а посему – надо меняться. Я не собиралась часами напролет торчать у ливневки. Прикрепив к решетке электронный жучок, я пошла к выходу с кладбища. Сев в машину, я открыла окно, надела наушники, настроилась на нужную частоту и услышала:

– Надо успокоиться! Выход есть, и я его обязательно найду… Марсель, что эта… с тобой сделала?! Наверное, отнесла тебя на базар и продала! Ничего, дружок, я тебя все равно найду и перекуплю, сколько бы за тебя ни запросили. Мне бы только выбраться отсюда… Почему же нет связи?! Может, здесь есть? Тоже нет…

Я завела двигатель и поехала домой.

Если Ариша смеялся едва ли не до слез, слушая мой рассказ о последних событиях, то реакция Инессы была гораздо более сдержанной:

– Знаешь, Полина, вот сейчас, когда человек, виновный в смерти моего племянника, попал в нечеловеческие условия существования, я вдруг поняла, что мне от этого ничуть не легче. Даже если Ирина начнет ухаживать в хосписе за умирающими, боль вот здесь, – женщина приложила руку к своей груди, – не пройдет. Сережу уже не вернуть. Он был не просто моим племянником, а крестником. Я помню, как мы тайком крестили его, еще совсем крошечного. Тогда ведь это не поощрялось… Я держала его на руках, в белой распашонке, вышитой своими собственными руками… Аристарх, а ведь ты пытался сказать мне, что месть не исцелит от боли, но я тебя не слушала, настаивала на своем… Георгий, когда я умоляла его пойти ради благого дела восстановления справедливости на розыгрыш, смотрел на меня как на человека, потерявшего разум от горя. Но он не смог мне отказать, потому что мой муж, умирая, попросил его помогать мне во всем. И Гоша обещал ему…

Мы с Аришей только молча переглядывались. Перебивать Инессу ни у него, ни у меня не хватало смелости. Лично мне очень хотелось ей сказать, что я взялась за это дело вовсе не из-за ее племянника, а из-за Тани Захаровой, которой требовалось дорогостоящее лечение. Люди, причастные к ее похищению, должны были его оплатить…

Аришина дама сердца договорилась до того, что нужно немедленно отпустить Юшкова, пока с ним не случился сердечный приступ или пока его не сожрали крысы. Мне надо было что-то сказать ей на это, но я не находила подходящих слов. Что касается деда, то он их даже и не искал, просто взял со стола газету и сделал вид, что углубился в чтение. Но что он там мог прочитать без очков? Неприлично затянувшуюся паузу в нашем разговоре нарушил телефонный звонок, зазвучавший из открытой сумки Инессы, лежавшей на комоде. Она же не только не поспешила на него отвечать, но и спросила:

– Полина, Аристарх, а почему вы трубку не берете? Вдруг это важно?

– Это ваш телефон звонит. – Я повернула голову к комоду.

– Но у меня нет такой мелодии… Да это же второй аппарат, с симкой, на которую должна позвонить Краснихина! – опомнилась Инесса, встала с кресла и направилась к комоду. – Я дам ей отбой.

– Ни в коем случае! – успела крикнуть я, прежде чем она ответила.

– Алло! Да, это санаторий «Мечта», – подтвердила Инесса, но при этом пожала плечами, давая нам с Аришей понять, что она не уверена в насущной необходимости отправлять Краснихину в хоспис. Я попыталась всевозможными жестами дать ей понять, что смысл в этом есть. – Да, у нас была такая рекламная акция. Мы выпустили три сертификата, дающих право на неделю бесплатного обслуживания в нашем санатории. Один мужчина уже отзвонился. Вы – вторая обладательница такого приза. Да, можно заехать в этот понедельник. Я объясню, как к нам добраться. У вас есть личный транспорт? Хорошо, тогда все еще проще. На сто сороковом километре трассы, ведущей в областной центр, надо свернуть направо, а дальше следовать указателям… Нет, не надо оформлять курортную карту, мы сами сделаем все необходимые анализы и проведем первичную диагностику, чтобы определить, нет ли у вас противопоказаний к SPA-процедурам. Да, за это придется заплатить, но у нас существуют скидки, например, для студентов-медиков и медработников. Вы случайно не относитесь к этой категории? У вас есть диплом медсестры? Подойдет. Не забудьте его взять с собой. Будем очень рады видеть вас в нашем санатории!

– Дорогая, не поверить тебе было невозможно. – Ариша подошел к своей даме сердца и поцеловал ей руку.

– Просто мы с Полиной хорошо все это отрепетировали. – Комплимент нисколько не воодушевил Инессу. – Она вроде бы поверила, но, по-моему, все это афера чистой воды. Но что мы будем делать дальше?

– Главное, чтоб персонал не подкачал, – высказалась я.

– Георгий мне это обещал. Хотя еще можно позвонить ему и отказаться… А Краснихиной наказанием будет уже то, что она потратит полдня на поиски несуществующего санатория. Когда разбиваются иллюзии, это очень обидно.

– Разбившиеся иллюзии – это слабоватое наказание для Ирсен за то, что она едва не угробила пациента артемьевской больницы, участвовала в киднеппинге, а сейчас, работая в «Адреналине», подыскивает зрителей для шоу «Русская рулетка», – заметила я. – Между прочим, мой знакомый бомж и его товарищи вчера едва не попали на это «представление». Им удалось сбежать, иначе на совести Краснихиной и Юшкова было бы несколько трупов. Хотя не исключено, что они уже и так есть.

– Думая о Сереже, я как-то совсем забыла обо всем остальном, – призналась Инесса. – Простите мне мой эгоизм.

– Дорогая, ты не должна перед нами извиняться. Мы знаем, что это такое – потерять близких, – начал успокаивать ее Ариша.

Я вышла из гостиной рококо, побродила по дому и решила съездить в город. Сначала я заехала на кладбище. Припарковавшись максимально близко к ливневому стоку, я включила прослушивающее устройство. До моего слуха сразу же донеслись мерные удары, производимые каким-то металлическим предметом по кирпичной кладке. Неужели Юшков нашел подходящий инструмент и решил продолбить ход в смежный коллектор? Мне такой вариант развития событий даже не приходил в голову. Удары прекратились, похоже, пленник выбился из сил. Кроме нескольких нецензурных выражений, произнесенных охрипшим голосом, я больше ничего от него за полчаса не услышала. До раскаяния было еще далеко.

Сняв наушники, я завела двигатель и поехала на блошиный рынок. Блуждая между прилавками и развалами со всяким старьем, я наконец нашла то, что искала, – две металлические таблички. На одной было написано «Объезд», а на второй – «Мошкино». Продавец обрадовался, что этот лежалый товар наконец-то кому-то понадобился, и даже сделал мне скидку, использовав которую я купила в соседнем ряду краску со светоотражающим эффектом.

На обратном пути я вновь остановилась около кладбища и надела наушники. В них стояла подозрительная тишина. Я подумала: а не раздолбил ли Юшков какую-нибудь стену? Ну с чего я взяла, что физически крепкий мужик будет сидеть в вонючем коллекторе сложа руки и занимаясь одним лишь самоедством? Я была в замешательстве, не зная, что делать дальше. Возможно, Андрей уже блуждал по горовскому подземному лабиринту в поисках открытого люка, коих у нас в городе полным-полно, а то уже и выбрался где-нибудь на поверхность земли! Не было никаких гарантий, что, вернувшись из подземелья, он не начнет мстить тем, кого сочтет причастным к похищению Марселя и собственному заточению в городской канализации. Алинка, которая не собиралась прекращать прогулки с Пинки в «Дубках», и Люся, даже переодетая в привычные лохмотья, могли нарваться на месть Юшкова. Едва я подумала о том, что совершила непоправимую ошибку, как удары возобновились. Значит, это была всего лишь передышка. Андрей отдохнул, возможно, подкрепился «анакомом» и продолжил долбить кирпичную стену. Все, что я могла сделать в этой ситуации, так это предупредить Нечаеву и Людмилу, чтобы они старались не попадаться Юшкову на глаза.

Сначала я позвонила Алинке и обрисовала ей ситуацию.

– Значит, он не бьется малодушно в истерике и не молит лицемерно о пощаде, стоя под решеткой ливневки? – поинтересовалась моя подружка. Вероятно, она загадала, что реакция Андрея будет именно такой.

– Нет, он пытается разрушить стену, чтобы попасть в городской коллектор, а там уже найти другой выход.

– Ну что ж, это настоящее мужское поведение, – заключила Нечаева. – Честно говоря, хозяин бульдога даже несколько вырос в моих глазах! Надо будет спросить у Николаши, когда тот вернется из командировки, что бы он предпринял, окажись в подобной ситуации.