Музыкант - Геннадий Марченко

Через пару дней, проводив Ленку до дома, я в десятом часу вечера с набором отмычек в кармане отправился на завод. Потренировался с ними еще заранее в домашних условиях, оказалось, нашу комнату можно вскрыть на раз-два. Надеялся, что и в конторе не встречу каких-либо сюрпризов.

Обойдя завод по противоположной от сторожки стороне завода, я приблизился к конторе. Свет не горит, все ушли по домам. На всякий случай дернул дверь. Заперта. А теперь самая важная часть…

Натянув на руки перчатки, вытащил набор отмычек и стал подбирать нужную отмычку. Подошла третья по счету. Аккуратно прикрыл за собой дверь, и чуть ли не наощупь двинулся вперед. Солнце зашло не так давно, и через окна в помещение пробивался неяркий свет, но в коридоре все же было темновато. Дверь кабинета, где я оформлял накладную, тоже была закрыта. Тут я провозился пару минут, но все же вопрос был решен в мою пользу.

А вот и пишущая машинка, бережно накрытая квадратным куском темной клеенки. Хорошо, что небольшая в размерах и, как оказалось, не очень тяжелая, я ожидал худшего. Красящая лента уже вставлена, но запасная, которую я обнаружил в ящике стола, не помешает. А бумагу можно будет приобрести в магазине канцелярских товаров. Машинка как раз втиснулась в спортивную сумку, купленную еще в прошлом году. А теперь аккуратно все закрываем, запираем, и обратно к щели в заборе.

А дальше я с помощью метрополитена и ног отправился в тот самый заброшенный, предназначенный под снос дом, где у меня был оборудован тайничок. Там машинку извлек из сумки, завернул в заранее припасенный кусок ткани и снова закрыл дыру в стене куском обоев. Если бы дело происходило в будущем, то дом наверняка облюбовали бы бомжи. Но в это время все не желающие трудиться были собраны в специальных местах. Как раз в прошлом году началась борьба с тунеядством, и отсутствие постоянного места работы стало уголовно наказуемым, что резко сократило количество людей, не имеющих официального источника дохода и постоянного места жительства.

На следующий же день я прикупил пачку простой и копировальной бумаги и, устроившись за старым столом и сидя на качавшемся стуле, начал печатать письмо, сверяясь с заранее написанным черновиком. Под копирку печатал второй экземпляр, мало ли что с первым может произойти, а перенабирать столько, сколько я задумал писать, казалось мне слишком тяжелой работой.

Вскоре я понял, что в перчатках печатать крайне неудобно. Подумав, снял их и решил набирать прямо так. А машинку задумал просто-напросто утопить в Москва-реке, скинув ее ночью с моста. И пусть потом ищут, сколько душе угодно.

Хорошо, что в оконные стекла еще не разбили, и стук моей машинки вряд ли было слышно с улицы. Да и выходило окно в пустынный ныне двор, если бы там кто-то появился – я бы сразу увидел, потому что каждые полминуты бросал взгляд наружу. Начал со слов:

"Уважаемый Александр Николаевич! Возможно, а даже наверняка, Вам это письмо покажется фантазией больного человека. Однако спешу Вас уверить, что все, описанное ниже, не придумано мною, а является частью истории нашей страны, которая до 1991 года называлась СССР…"

Провозился я прилично, часа три точно, зато описал в письме все основные вехи будущего, начиная Карибским кризисом и заканчивая возвращением Крыма "в родную гавань" с последующими санкциями. Не забыв, естественно, упомянуть смещение Хрущева командой Брежнева и убийство Джона Кеннеди. Ну и опалу Шелепина присовокупил, мол, о себе тоже подумайте, дорогой друг. Про высадку американцев на Луне, которая, возможно, была снята в павильонах Голливуда, про сучку Тэтчер, про искусственный дефицит в 80-е, ставший одной из причин смены власти, про Новодворскую и ее соратников, про Яковлева, Гайдара, Чубайса и прочую шваль, про деградацию компартии и ВЛКСМ… Подпись поставил простую: "Гость из будущего".

Себя я, в письме, естественно, не раскрывал. Просто написал, что благодаря технологиям будущего сумел перенестись в прошлое на некоторое время, и вскоре собираюсь возвращаться обратно, так что пусть меня не ищут.

Закончив, я кое-как засунул пятистраничное письмо в конверт, который заклеил без участия своей слюны, а с помощью заранее припасенной воды в бутылке. Пусть пока еще не умеют проводить тесты по ДНК, но все же так спокойнее. Все эти процедуры я снова проводил в перчатках. Мало ли что, опять же, лучше перебдеть, чем недобдеть. Подобную процедуру повторил с копией. Оба письма отправились в тайник, но скоро одно из них окажется на столе у Шелепина. Или в почтовом ящике. Честно говоря, этот момент я еще до конца не продумал. Черновик без сожаления тут же сжег, растоптав пепел ботинком.

А когда на Москву опустилась тьма, я отправился к реке и там не без сожаления отправил машинку в ее последнее путешествие. Как-никак государственное имущество! Подняв фонтан брызг, машинка тут же ушла под воду. Ну вот и все, теперь можно возвращаться домой, благо что метро еще работает.

Итак, первая половина моей затеи осуществилась. Полночи я не мог уснуть, да и затем несколько дней промучился, придумывая, как подкинуть письмо Шелепину. В его рабочий кабинет я точно не попаду ни под каким соусом. Если только мне не устроят торжественный прием по какому-нибудь случаю как юному дарованию. Или я просто окажусь среди представителей культуры, как это было после концерта ко Дню космонавтики. Но Шелепин простой секретарь ЦК, во всяком случае, на том мероприятии среди гостей я его не заметил. В общем, этот вариант весьма спорный, подходящего случая можно ждать годами и так и не дождаться.

Есть еще мысль, используя набор отмычек, прокрасться к Шелепину домой. Но для этого нужно узнать его адрес проживания, а кто сможет поделиться со мной такой информацией? Начнешь наводить справки – можно спалиться, да и у кого узнавать? В горсправке такую информацию точно не подкинут. А если бы узнал адрес – то хрен с ними, отмычками, кинул бы просто в почтовый ящик, написав на конверте: "Тов. Шелепину, лично в руки!" Живет он явно не за кремлевской стеной, скорее всего, вообще в какой-нибудь высотке, или в "доме Брежнева" на Кутузовском проспекте. Интересно, кстати, этот дом уже построен? Но ведь и не зайдешь в него просто так, по-любому там охрана в подъезде. А значит, и до почтового ящика не добраться.

Как-то в больнице, куда я попал с грыжей, от нечего делать читал книгу про попаданца. Там главный герой воспользоваться оружием предков. То есть прикрепил письмо к стреле, да и запустил ее из лука в открытую форточку. Но это нужно где-то лук искать, стрелы, и при этом уметь точно попадать в цель. Там-то, в книге, герой занимался в секции стрельбы из лука, ему было проще. В общем, пока непонятно, как доставить письмо адресату, а потому я ощущал неудовлетворение от не до конца выполненной работы.

Глава 12

Помощь пришла неожиданно в лице Марка Бернеса. С артистом мы пересеклись, как обычно, у Блантера, когда я проигрывал Марку Наумовичу песню "Алеша", музыка к которой, я точно помнил, была написана Колмановским в этом году после осеннего визита в Болгарию, а стихи Ваншенкиным чуть позже. Так что в этом плане я просто малость подсуетился, наступив на горло собственной совести.

Бернесу песня понравилась, и как бы между прочим он сказал, что Боря Андреев, с которым я уже имел честь познакомиться в ресторане "Арагви", и с которым он снимался в картине "Два бойца", является страстным поклонником рыбалки. И вот в эти выходные решил затащить старого друга на рыбалку в Подмосковье, пообещав снабдить удочкой и червями.

– А ты как, Егор, к рыбалке относишься?

– Ну, приходилось рыбачить несколько раз, только чужими снастями. Своих как-то не довелось завести. Но в принципе неплохо иногда отдохнуть от суеты в тишине на берегу реки или озера.

– Так поехали с нами! Как говорится, будешь третьим, а то вон Мотя наотрез отказывается, хотя и едем без спиртного. На давление ссылается. Боря сам за рулем будет, а пить без него как-то не с руки.

Андреев и Бернес заехали за мной субботним утром. В пять утра я в плаще с натянутым на голову капюшоном стоял под моросящим дождиком на площади Свердлова, которая после 1991 года станет Театральной, когда рядом на проезжей части притормозила "Волга" серо-голубого цвета.

– Привет, Егор, давай, залезай! – крикнул мне из-за приспущенного стекла Бернес.

Поскольку он сидел впереди на пассажирском сиденье, мне пришлось усесться сзади.

– По радио передавали, что дождь ненадолго, – сказал Андреев, переключая рычаг коробки передач. – Пока доедем до места – наверняка прекратится.

– А куда именно едем? – поинтересовался я.

– Да есть на Клязьменском водохранилище одна заводь, тихое местечко, там только местные иногда с удочками сидят. Клюют судак и щука, окунь крупный попадается. Кстати, на тебя я тоже удилище взял. Знаешь, как управляться?

– Да уж справлюсь, – усмехнулся я.