Гордость и грех - Морин Маккейд

– Я пытался уговорить священника сказать несколько слов, но он назвал Эндрю грешником и отказался прийти. – В глазах его вспыхнул гнев. – Эндрю Карни был порядочным человеком и проявлял гораздо больше милосердия, нежели большинство жителей нашего города, считающих себя богобоязненными. В его груди билось доброе сердце. Он уважал и ценил тех, кто на него работал. Он не ловчил и не обманывал, хотя его правда не всем была по душе.

Ребекка улыбнулась сквозь слезы.

Слейтер посмотрел куда-то вдаль, и его глаза приняли отрешенное выражение.

– Двадцать лет назад полуголодный, доведенный до отчаяния мальчишка попытался залезть к нему в карман. Но вместо того чтобы бросить его за решетку, Эндрю накормил его и обучил мастерству, позволявшему прокормиться, не совершая ничего противозаконного. Большинство людей не оставили бы мальчишке шансов, но Эндрю отличался от остальных. Иначе я не стоял бы сейчас перед вами. – Голос Слейтера дрогнул, и он опустил глаза. – Спасибо, Эндрю, – произнес он так тихо, что его услышала лишь стоявшая рядом Ребекка.

Пришедшие проводить Эндрю в последний путь начали понемногу расходиться. Девушки, работающие в «Подвязке», задержались у края могилы лишь на мгновение, чтобы попрощаться со своим другом и хозяином. За ними последовали Малкольм, Ричард, Фрэнк, Саймон и Данте.

Наконец на кладбище остались лишь Слейтер, Ребекка и мужчина средних лет.

– Жаль Эндрю, – произнес незнакомец. – Ты прав. Он был хорошим человеком. Лучше многих.

– Спасибо, Виктор. Эндрю было бы приятно это слышать, – ответил Слейтер.

Мужчина, оказавшийся Виктором Строманом, провел пальцем по полям шляпы, которую держал в руках.

– Он приходил ко мне в субботу.

– Я так и подумал. Я и сам собирался навестить тебя и расспросить, о чем вы разговаривали, – произнес Слейтер.

Наступила пауза, в течение которой Виктор Строман – мужчина с тяжелой челюстью – нервно переминался с ноги па ногу.

– Он расспрашивал о том, что случилось в моем заведении, – наконец произнес Строман.

– И что ты ему сказал?

– Что какой-то парень потребовал платы за то, чтобы с моим заведением ничего не случилось. Но я тогда лишь посмеялся над ним. – Строман улыбнулся, однако его глаза оставались серьезными. – Сказал ему, что с заведением ничего не может случиться. Но на следующую ночь кто-то проник внутрь и перевернул все вверх дном. Когда парень явился в следующий раз, я ему заплатил.

– Ты его узнал? – спросил Слейтер.

– Нет. Никогда раньше не видел. Это-то и показалось мне странным.

– Возможно, он намеренно старается оставаться в тени, чтобы никто не догадался, на кого он работает. Как он выглядел?

– Опасным.

– Высокий? Худой? Низкий? Цвет глаз, волос? – нетерпеливо спросил Слейтер.

Но Строман лишь покачал головой.

– Я сказал тебе достаточно. Не хочу, чтобы мне тоже выпустили кишки.

Ребекка едва не вскрикнула, а пальцы Слейтера сжались в кулаки.

– Думаешь, его хозяин – один из владельцев салунов?

Строман покачал головой. Его упрямо сжатый подбородок говорил о том, что он боится.

– Не знаю и не хочу знать. Я знаю, почему убили Эндрю. Он задавал слишком много вопросов.

– Он хотел остановить вымогателей и помочь всем. – Губы Слейтера сжались в узкую полоску.

– Может, и так. Но это ничего не меняет. Всякий, кто пойдет против этих бандитов, умрет. – Виктор водрузил шляпу на голову с редеющими волосами. – Мне очень жаль Эндрю, но поиск виновных не вернет его, а лишь повлечет за собой ряд других смертей. – С этими словами Строман зашагал прочь.

Ребекка не стала смотреть ему вслед и перевела взгляд на Слейтера. Он стоял со стиснутыми зубами, а на его щеках играли желваки.

– Он напуган, – произнесла девушка.

Слейтер посмотрел на Ребекку так, словно только сейчас вспомнил о ее существовании. Он взял девушку за руку, повел ее прочь.

– Именно так негодяи и действуют – запугивают. Мне следовало догадаться, что Эндрю попытается воспротивиться.

– Оуктри не такой уж большой город, – сказала Ребекка. – Поэтому не составит особого труда понять, кто за всем этим стоит.

– И все же он достаточно большой. Тот, кто за этим стоит, держится в тени и делает вид, что платит, как все.

Ребекке стало жарко в палящих лучах полуденного солнца, но она не жаловалась. По крайней мере она жива.

– Вы сталкивались с чем-то подобным, когда служили в детективном агентстве?

– Нет. Мои расследования были связаны с военными действиями. – Мышцы Слейтера под ее ладонью напряглись. – Но я сталкивался с подобным раньше. – Он посмотрел на Ребекку. – Например, в Сент-Луисе.

Она нахмурилась.

– Но я ничего не слышала.

На губах Слейтера заиграла насмешливая улыбка.

– Вряд ли вы интересовались тем, что происходит в игорных заведениях, когда жили там.

Лицо Ребекки вспыхнуло. И вовсе не от жары.

– Вы правы. И честно говоря, иногда незнание – это настоящее благословение.

– Но теперь, перейдя на противоположную сторону улицы, вы узнали, что в мире много оттенков серого, – произнес Слейтер.

Ребекка усмехнулась.

– Было проще, когда мир делился на белое и черное.

– Удобнее…

Вскоре показалась «Алая подвязка», и молодые люди вошли через черный ход, который оставили незапертым.

– Не возражаете, если я займусь бухгалтерией? – спросила Ребекка.

– Я принесу книги.

– А я пока переоденусь.

Когда Ребекка направилась к лестнице, Слейтер удержал ее за запястье. Его пальцы нежно касались ее обнаженной кожи, пробуждая к жизни волны наслаждения.

– Спасибо вам, – тихо произнес он.

Ребекка изо всех сил старалась не обращать внимания на восхитительные ощущения, порожденные нежным голосом и еще более нежными прикосновениями Слейтера.

– За что?

Он взял руки Ребекки в свои.

– За помощь.

– Но я ничего не сделала.

Ответная улыбка Слейтера получилась нежной и грустной.

– Вы сделали больше, чем думаете. – Он поцеловал руку Ребекки, и у той едва не подкосились колени от похожего на прикосновение перышка шепота его губ. А потом Слейтер выпустил ее руку. – Я принесу книги.

Ребекка поспешила в свою комнату. Она сняла с себя траурный наряд и надела привычные юбку с блузкой. Да что с ней такое происходит? Неужели работа в салуне подорвала ее моральные устои? Она не должна была чувствовать то, что чувствовала по отношению к Слейтеру – ведь она замужняя женщина. И все же, как Ребекка ни старалась, она не могла отрицать своего влечения к этому мужчине.

Они всего лишь деловые партнеры, и теперь, когда Слейтер стал ее работодателем вместо Эндрю, она должна рассказать ему, почему оказалась здесь и кого ищет. Если она сделает это, то, возможно, лишится нежности его прикосновений и тепла его глаз. Но Ребекка – да поможет ей Господь – готова была довольствоваться малым. А жаль.