WikiLeaks изнутри - Даниэль Домшайт-Берг

Дорогой друг,

Сегодня мы обращаемся к тебе, чтобы доверить тебе на хранение важную информацию. В приложении к данному письму ты найдешь флешку, содержащую информацию в зашифрованном архиве. Эта информация распределена между несколькими доверенными лицами во всем мире в свете сложностей, с которыми нам предстоит столкнуться в ближайшие недели. Распределение этой информации обеспечит передачу ее прессе, а следовательно, и широкой общественности, что бы с нами ни случилось. Это также служит своего рода страховкой для благополучия нашего проекта и нас самих.

Если случится что-то непредвиденное, сработает вторичный механизм: ключ к расшифровке данного материала будет публично разослан, предоставляя возможность декодировать архив и гарантировать, что наши труды не пропадут даром. Мы просим хранить в тайне получение этого письма и приложенной к нему информации. От этого зависит очень многое.

С благодарностью и наилучшими пожеланиями,

WikiLeaks

В то же время техники работали над задачей автоматической публикации паролей в случае, если с нами что-то произойдет. Это называется «ключ мертвеца» (dead man switch). Я понятия не имел о том, что одновременно планировалась публикация файла в Сети на различных платформах. Я совершенно точно был бы против. Даже если расшифровка файла заняла бы очень много времени, возможность ее не была полностью исключена.

Депонированием этого файла мы хотели создать некий политический рычаг. Я уверен, что мы как минимум на пару ночей лишили сна сотрудников Государственного департамента. Закодированный подстраховочный файл в интернете, на торрент-сайте? Такая проблема вряд ли предусматривалась в их стандартных инструкциях. И разрешить ее при помощи авианосцев тоже было невозможно.

Сработал ли действительно этот механизм? Помешал ли он арестовать кого-то из членов WL? Об этом мне судить трудно. По крайней мере, мы все в это верили. Когда Джулиан сидел в Лондоне в камере предварительного заключения в связи с обвинениями по шведскому делу, он якобы сообщил своим адвокатам, что, если его выдадут Швеции, не исключен «термоядерный вариант», то есть публикация ключа к подстраховочному файлу.

Это, безусловно, в наши планы не входило. Подстраховочный файл был задуман как мера предосторожности, предназначенная для защиты сотрудников в случае угрозы, а не для Джулиана в качестве метода избежать правосудия в демократической стране. Ведь в данном случае речь шла о деле чисто личного характера.

В необходимости подобного защитного механизма мы впоследствии смогли убедиться, когда Джейк Эппельбаум был задержан и допрошен при въезде в США. Вся его вина заключалась в том, что он выступил на конференции от имени Джулиана с докладом о WikiLeaks, поскольку, видимо, придавал присутствию WL на этой конференции большое значение. Этого хватило для того, чтобы в аэропорту конфисковать у него ноутбук, обыскать его и задержать на несколько часов. Мы потом шутили, что теперь владельцев всех номеров из адресной книги его мобильного телефона будут задерживать на американском пограничном контроле.

Джейк нажил себе серьезные неприятности. По сравнению с ними истории о преследовании Джулиана казались скорее безобидными. Когда в мае 2010 года при въезде в Австралию пограничные служащие забрали у него паспорт, этот мнимый скандал раздувался всеми информационными агентствами. Джулиан в связи с этим дал австралийскому телевидению несколько интервью, в которых подчеркивал, что уже нигде не чувствует себя в безопасности. Я сам видел этот паспорт. Вид у него был совершенно растерзанный. Вероятно, люди просто хотели убедиться, что им предъявлен действующий документ, а не макулатура. Всего через несколько минут паспорт Джулиану вернули.

Затем Джулиан начал утверждать, что из Австралии выехать он не может, поскольку это слишком опасно. Я тогда должен был выступать с докладом в Европейском парламенте. Речь шла об информационном мероприятии на тему цензуры в интернете. Джулиан попросил пригласить его вместо меня. Он объяснял это тем, что секретные службы оставят его в покое только в том случае, если он покинет Австралию под защитой Европейского парламента. Дескать, зная, что его ждут в Парламенте, никто не посмеет его похитить или убить. «Мне нужно политическое прикрытие», – были его слова. Я всегда считал, что нам угрожают в худшем случае какие-нибудь обиженные члены студенческого братства или национал-демократической партии. Вряд ли кто-то стал бы угонять австралийский самолет, чтобы обезвредить Джулиана Ассанжа.

Как раз в это время Джулиан начал все больше приобщать к работе в WL семнадцатилетнего исландца, что по сей день кажется мне странным. Нас он все время предупреждал, что юноша ненадежен и доверия не заслуживает. Во всяком случае, Джулиан всеми доступными методами пытался не допускать, чтобы мы с ним общались. Тем сильнее было мое удивление, когда он получил в WL собственный электронный адрес, что было привилегией очень немногих, человек десяти – двадцати, не больше. Джулиан купил ему два ноутбука и даже снабдил его одним из криптофонов.

В то же время Джулиан стал крайне небрежен в отношении мер безопасности. Все сообщения, адресованные семнадцатилетнему исландцу и будущему официальному представителю WL Кристинну, автоматически переправлялись на их личные адреса в системе электронной почты gmail, причем исключительно из соображений удобства. Я задавался вопросом, зачем уж так откровенно облегчать американцам доступ к нашей внутренней корреспонденции и к чему тогда вообще заводить дорогие криптофоны.

Также Джулиан все беспечнее обращался с секретными документами. Одному исландцу, обычно не имеющему доступа к секретным материалам, он отдал американские дипломатические депеши, чтобы тот «подумал над их графическим оформлением».

Исландец передал этот материал прессе, в том числе журналистке Хизер Брук из «Гардиан». Впоследствии он в свое оправдание сказал, что хотел оптимизировать политическое влияние этих документов и «должен был с кем-то это обсудить».

Это стремление людей поделиться секретной информацией и подчеркнуть свою значимость, в крайнем случае при помощи прессы, было нам хорошо знакомо. Поэтому необходимо было соблюдать особую осторожность при передаче информации. Разве мы ничему не научились?

Джулиан, страдающий паранойей, когда речь шла о его собственной безопасности, вдруг совершенно ослабил контроль. Узнав о случившемся, он отправил Инги и Кристинна с визитом к виновнику событий – но что это могло дать, когда информация уже просочилась наружу? Исландцы заставили его подписать декларацию, что материал у него выманили незаконными методами. Даже упоминать его имя в связи с этими документами было чрезвычайно опасно.

Семнадцатилетний исландец тоже представлял собой угрозу безопасности. В «Твиттере» Джулиан писал, что юношу неоднократно задерживала исландская полиция. Нам он рассказывал, что в полиции его расспрашивали о WL, что ему показывали снимки с камер наблюдения, чтобы получить информацию об отдельных людях. Об этом Джулиан тоже писал в «Твиттере». Но проверить факты возможности не было. Исландская полиция отрицала эту версию. Интерес к таинственной группе WL истории об арестах и преследованиях только разжигали.

В дою году Джулиан все чаще стал путешествовать в сопровождении личной охраны. Подумать только, как вырос его престиж. В какой-то момент мне в голову пришла мысль, что самым сокрушительным ударом для него было бы, если бы меня арестовали первым. Может быть, именно поэтому его так беспокоило мое имя на кнопке звонка.

Наши отношения ничуть не улучшились после того, как он в апреле пригрозил мне, что, если я напортачу и поставлю под угрозу наших осведомителей, он хоть из-под земли меня достанет и прикончит. Он сказал это в очень напряженной ситуации. Он иногда обвинял меня в вещах, в которых можно было обвинить его самого. Один раз он заявил, что я представляю собой угрозу безопасности, потому что «не выдержал бы допроса». Мне оставалось только гадать, какие сценарии проигрывает его больное воображение. Может быть, он рисовал себе, как полицейский безжалостно зажимает мои пальцы в тиски и добивается от меня чистосердечного признания на несколько страниц, грозящего Джулиану смертной казнью?

Джулиан однажды рассказал мне, что он регулярно ездит в лес. Находясь в полном одиночестве, он якобы получает новый заряд энергии. Он называл это «перекалибровкой». Там он ни с кем не общался и просто беззаботно проводил время. По его собственным рассказам, такой перерыв был ему необходим по крайней мере раз в пару месяцев. Если вспомнить прошедшие два года, у него не было и дня времени, чтобы выехать на природу или хотя бы погулять по парку.

Многие из тех, кто встречался с ним на конференциях или кого он навещал, говорили мне, как плохо он выглядит, какой у него изможденный вид. Не понимаю, к чему была вся эта гонка. Что-то его постоянно подстегивало, но я не знаю, что именно. В 2010 году мы стали выпускать одну публикацию за другой, как будто за нами гнался сам дьявол. Возможно, давление нагнеталось постоянно поступающим к нам новым материалом.

Он заранее предупреждал меня, что отныне не будет времени, чтобы, как раньше, обговаривать каждую мелочь, что мы теперь выросли, что все уже слишком серьезно, чтобы тратить время на ерунду. Наверное, ему хотелось, чтобы все было как можно более опасно, авантюрно и многозначительно.