История Биафры - Фредерик Форсайт.

Ссылка на Израиль явно имеет отношение к тем преследованиям, которым они рано или поздно подвергались там, где открывали свои магазины. Упоминание господином Легамом об исходе изгнанников в Израиль после последней войны может быть было еще более подходящим, чем он сам сознавал тогда. Биафрцам, припертым к стене, теперь больше некуда идти. Вот почему они предпочли умирать на родной земле, а не сдаться и жить (те из них, кому удастся выжить), как Вечный Жид. Полковник Оджукву однажды сказал корреспондентам: «То, что вы видите здесь — это конец долгой дороги, дороги, которая началась далеко на Севере и, наконец привела сюда, в самое сердце земли Ибо. Это дорога на бойню».  

Упоминание о Кувейте относится к залежам биафрской нефти. Говорили, что если бы местом обитания биафрцев был бы район полупустынь или кустарниковая зона, то им бы позволили выйти из состава Нигерии под оглушительные крики «Скатертью дорога!»    Один иностранный бизнесмен коротко заметил в разговоре о нынешней войне: «это нефтяная война»,    — и счел, что этим все сказано. Под землями Биафры залегает океан самой чистой в мире нефти. Вы можете сразу заливать биафрскую сырую нефть в бак грузовика, и он будет работать. Примерно 1/10 этого месторождения приходится на соседний Камерун, около 3/10 — на Нигерию. Оставшиеся 6/10 расположены под Биафрой.

Правительство Биафры разочарует тех, кто хочет видеть в нем тоталитарную военную диктатуру. Управляя, полковник Оджукву на удивление не прибегает к подавлению. Однако, это долг любого человека, который управляет биафрцами. Они не будут церемониться с правительством, которое не спрашивает у них совета. Вскоре после прихода к власти в январе 1966 года Военный Губернатор Оджукву понял, что ему придется прислушиваться к мнению широких масс — отчасти из-за их характера, а отчасти и по своим собственным склонностям.

Он не мог восстановить дискредитировавшую себя Ассамблею старых политиков, а генерал Иронси был тогда против иных форм представительного собрания, т. к. хотел сначала дать военному режиму возможность встать на ноги. Так что Оджукву спокойно начал разрабатывать планы возврата к гражданскому правлению или, по крайней мере, к учреждению совместного консультативного органа, через посредство которого народ доводил бы до Военного Губернатора свои пожелания, и куда он сам мог бы обращаться для того, чтобы узнать пожелания народа.

После июльского переворота Оджукву получил свой шанс и начал проводить свои планы в жизнь. Он попросил от каждого из 29 округов Области четырех назначенных делегатов и шесть народных делегатов. Хотя на назначенные посты кандидатуры подбирались в его секретариате, это были назначения Ex officio — по служебному положению, такие как Окружной Администратор, Окружной Секретарь и т. п. Народные делегаты избирались народом через деревенских и племенных вождей и конференции Идейных Вождей. Таким образом получилось 290 человек. К ним он предложил добавить еще 45 представителей от различных профессий. Делегаты избирались или посылались: от профсоюзов, Собрания учителей, Ассоциации адвокатов, Союза фермеров и многих других слоев общества, но самое главное — от Ассоциации Рыночных Торговок — внушительных и громогласных «рыночных мамаш»,   которые в 1929 году призвали к порядку англичан, возглавив бунты в Абе.

Эти люди составили Консультативную Ассамблею, и вскоре наряду с Консультативным Советом вождей и старейшин, ее стали считать Парламентом Биафры. С этих пор полковник Оджукву не принимал ни одного по-настоящему важного решения без консультации с Ассамблеей и неукоснительно следовал их пожеланиям в национальной политике. Для непосредственного управления у него был Исполнительный Совет, собиравшийся раз в неделю, где еще только один человек, кроме самого полковника Оджукву, был военным.

Со дня первого заседания, 31 августа 1966 года (через 33 дня после говоновского переворота), мнение Ассамблеи запрашивалось на каждом этапе дороги к отделению. Так как потом Ибо обвиняли в том, что они вовлекли не-Ибо меньшинства — против их воли — в свои сепаратистские действия, то важно знать, что из 335 голосов Ассамблеи — 166 принадлежали представителям этнических меньшинств, и только 169 — Ибо. Таким образом, у меньшинств было более высокое в процентном отношении представительство в Ассамблее, чем реальное соотношение населения в регионе.

Решение вручить полковнику Оджукву мандат на выход из Нигерии было принято единогласно после первого же заседания. Этнические меньшинства, которые вовсе не были жертвами гегемонии Ибо, против воли вовлеченными в это отделение, через своих представителей имели полную возможность высказаться и были активными участниками политики отделения. Конечно, во всех этих группах были и несогласные с принятыми решениями, и некоторых из них нигерийцы уже использовали, чтобы их устами говорить о том, как страшно Ибо угнетают племенные меньшинства. Однако, те, кто путешествовал или жил среди этих меньшинств, отмечали, что не только оппозиция была сравнительно слабой, но и то же самое настроение подъема, которое сопровождало отделение на землях Ибо, ощущалось и в местах проживания меньшинств. Будучи периферией Биафры, эти районы первыми попали в руки наступавшей Федеральной армии. Тогда довольно много людей перешло на сторону победителя. Это вполне нормально, когда на войне армия завоевывает какую-то территорию. Для большинства людей, которые видели, как уходила армия Биафры и наступала Федеральная армия, поднять правую руку и крикнуть «Единая Нигерия!»    было скорее жестом, сделанным из самосохранения, чем по политическим убеждениям.

Да и коллаборационистов было не трудно найти. Когда на их земли пришли федералисты, вожди этих самых меньшинств, остававшиеся верными Биафре, были вынуждены бежать, чтобы не подвергнуться преследованиям. Они оставили хорошую работу, дома, конторы, машины, привилегии. Нигерийцам было нетрудно найти всему этому новых хозяев из местных для заполнения вакуума, но при условии полного сотрудничества с оккупационными властями. Однако, при ближайшем рассмотрении, оказывается, что все те люди, которые сегодня занимают посты, которые позволено занимать местным при нигерийском правлении, это только мелюзга, по сравнению с их более талантливыми сородичами, бежавшими из провинции в Биафру.

Сразу же после завоевания многие местные жители остались там, где жили всегда. Федеральная пропаганда убедила их в том, что Биафра была ошибкой и лучше будет сотрудничать с Нигерией. Некоторые из этих местных сановников искренне верили в свое обращение; другие увидели возможность продвижения или обогащения за счет собственности погибших или бежавших вчерашних лидеров. Но с середины лета 1968 года в Биафру поступало все больше и больше сведений о растущем недовольстве жизнью под властью завоевателей.