Лейтенант с линейного крейсера «Измаил» - Андрей Лобанов

Но самым поразительным был вид людей. Это было удивительное смешение народов и эпох. Камзолы и чулки средневековья соседствовали с тогами, туниками и хитонами древнего мира, тут же виднелись кожаные и меховые одежды варваров, рядом с викингами соседствовали одежды арабского Востока. Словно смешались голливудские блокбастеры.

И вдруг раздался громкий истошный крик. Родагил, натянув на голову какой-то колпак, кричал, указывая на Игоря, Катю, Хвоста и Милицу:

— Это посланцы Ада! Это посланцы Преисподней! Убейте их, пока они не открыли демонам врата Преисподней! Посмотрите, у девчонки медальон владычицы врат Преисподней!

Игорь и Катя недоуменно переглянулись и только рассмеялись, но почти тут же улыбки слетели у них с губ. Крики Темного Эльфа взбудоражили площадь, по ней волнами покатилось возбуждение. Шум и крики нарастали стремительно. Стало понятно, что для местных обитателей слова Родагила не просто слова, а предупреждение о страшной опасности.

— Медленно отходите к переулку, — тихо сказал Хвост и указал глазами на арку, ведущую на узкую улицу.

— Но мы можем объяснить этим людям… — начала Милица.

— На том свете ты им все объяснишь!!! — взревел Хвост и с силой толкнул всех троих к арке. — Бегите!!!

Игорь и Катя решили не искушать судьбу, схватили Милицу за руки и бегом потащили ее с площади. Хвост сначала попятился, но увидев, что возбуждение на площади только нарастает и толпа не собирается отпускать их с миром, бросился следом за девушкой и ребятами. Горожане с воплями помчалась следом. На счастье, у арки не оказалось людей, а только два пустых прилавка и бесхозная повозка, которые Хвост благополучно опрокинул и чуть задержал преследователей.

Но когда он влетел на узкую улицу, к его удивлению, ни Милицы, ни Кати с Игорем там не оказалось. Хотя и никаких следов борьбы тоже. Несколько одиноких прохожих испуганно жались к стенам и прятались в дверные ниши, видимо, подобные погони были в городе не редкостью и никто не хотел оказаться на пути разъяренной толпы.

Хвост быстро обежал два или три ближайших закоулка, но и там не нашел никаких следов девушки и ребят. Он даже присвистнул от удивления. Но нараставшие крики и топот приближающейся толпы не оставляли времени на раздумья. Защитный экран боевого снаряжения в одно мгновение сделал его невидимым, а сам он, словно обезьяна, взлетел по стене на крышу ближайшего дома и примостился там, чтобы понаблюдать, что же будут делать его преследователи.

Разъяренная толпа влетела на улицу и растеклась по ней, словно расплавленный металл по форме. В три минуты на улице все встало вверх дном. Не обошлось без драк. Но тут появились стражники, это была все та же причудливая смесь воинов разных эпох и народов. И они перевернули улицу вверх дном второй раз, потом в третий. Но тоже ничего не нашли. И удалились, разочарованные и разозленные. Хвост тоже задумался. Предстояло найти Милицу и ребят в городе, о котором ровно ничего не известно.

А Милицу, Катю и Игоря в это время тащили по подземным тоннелям и коридорам под городом. Их схватили, когда они попытались спрятаться в каком-то подвале. Они даже не поняли сначала, что случилось, им показалось, что оборванцы, пленившие их, выступили прямо из стен.

Оборванцы тащили пленников по тоннелям с громкими воплями, и их крики гулким эхом разносились по подземельям. К неописуемому удивлению Игоря и Кати, они прекрасно понимали смысл всех фраз, хотя по отдельности слова казались незнакомыми. Из криков оборванцев явствовало, что их тащат в какой-то притон, служащий логовом Большого Вора. Впрочем, Большим Вором его назвали лишь однажды, а все остальное время называли просто Большим. Особо оборванцы радовались пленению Милицы, потому что в Пещере Вольного Народа давно уже не было такой прелестной наложницы, с тех пор как новый Великий Герцог порвал договор с Вольным Народом.

Вскоре тоннели вывели к бездонному колодцу диаметром в полсотни шагов. Вдоль стены колодца спиралью вилась лестница шириной в несколько шагов, огороженная деревянными перилами. Неровный свет коптящих светильников озарял колодец и лестницу. Кате стало плохо, когда она случайно свесилась с плеча оборванца и ее взгляду предстали глубины колодца, сокрытые мраком. Девочка в ужасе зажмурила глаза, а ее воображение тут же населило глубины колодца ужасающими чудовищами.

Оборванцы галопом промчались по лестнице, спустились вниз на десяток с лишним витков и оказались на площадке перед воротами, окованными железом. Они несколько раз особым образом ударили в гонг, висевший у ворот. И на зов гонга из потайной двери появился привратник.

— Кто такие? — подозрительно спросил он.

— Чиготто со своим кланом.

— Ты знаешь Слово?

— Знаю… — Оборванец что-то тихо произнес на ухо привратнику.

— Ты прав, это Слово истинное. А это кто, связанные?

— Это наше подношение Большому Вору. Такой наложницы давно не было у главы Вольного Народа.

— И верно, не было, — сладострастно облизнулся привратник. — Хорошо, проходите…

Он сделал знак кому-то, и ворота медленно раскрылись, открывая новый коридор, освещенный масляными светильниками. Чиготто со своими сообщниками быстрым шагом направились по этому коридору, и за очередным поворотом перед пленниками открылась необъятная пещера.

Сотни факелов, светильников и свечей освещали ее. Вдоль стен в несколько ярусов теснились лачуги, скорее похожие на кельи монахов. Из келий на крики Чиготто и его клана появлялись люди. С каждой минутой их становилось все больше. Они с любопытством смотрели на пленников.

Навстречу оборванцам попался пухлый мужчина с куском хлеба в руке.

— Эй, Триммо, смотри, кого мы поймали! — радостно завопил Чиготто. — Ты такую красотку в жизни не видел!

— Лучше бы принесли мешок лепешек и кувшин меда, — равнодушно пожал плечами Триммо.

— Все бы тебе брюхо набить! — закричал на него Чиготто. — Отойди с дороги!

Пленников подтащили к возвышению в дальнем конце пещеры. На возвышение вела лестница, и там виднелись довольно-таки изящные строения. От возвышения к центру пещеры выдавался помост на толстых опорах. Оборванцы остановились у подножия лестницы, и Чиготто опять ударил в гонг, висевший на столбе. По пещере поплыли сочные и густые звуки от удара. Вслед за гонгом на вершине лестницы появился человек и неторопливо спустился вниз.

— Что заставило вас побеспокоить Большого Вора, возглавляющего Вольный Народ? — спросил он.

— Рогго, мы принесли подарки для нашего властителя! — подобострастно и заискивающе произнес Чиготто. — Эта девчонка станет хорошей наложницей. А мальчишка и девчонка будут прислуживать. Нам причитается вознаграждение!

— Большой чтит законы, — ухмыльнулся Рогго. — Эти трое будут выставлены на торжище. И победит тот, кто предложит самую большую цену!

Услышав эти слова, Катя и Игорь отчаянно забились в руках оборванцев, но те вцепились в пленников мертвой хваткой и не отпускали.

Пленников втащили вверх по лестнице, протащили по помосту и привязали к столбам у его окончания, выступающего далеко в центр пещеры. Рогго приказал принести еще несколько факелов и осмотрел пленников. И присвистнул от восхищения.

— А действительно, такой сладкой вещицы давненько не попадалось Вольному Народу, — ухмыльнулся он и протянул руку, хотел потрепать Милицу по щеке.

Но у девушки были привязаны к столбу только руки, ноги еще оставались свободными. И она от всей души приложилась своими каблучками по отвислому брюху. Рогго с воплем вылетел с помоста и как мячик запрыгал по лестнице, попеременно пересчитал ступеньки макушкой и ягодицами.

— Да я не знаю, что я с тобой сделаю! — завопил он снизу. — Ты не знаешь еще, кого ты посмела оскорбить! Еще пожалеешь о своей строптивости!

Но кроме криков и угроз, Рогго почему-то ничего сделать не осмелился. Видимо, боялся своего хозяина и был уверен, что на торжище пленница достанется именно ему, и неизвестно еще, какое место рядом с ним она займет.

Как бы то ни было, но пленников оставили в покое, если не считать десятков и сотен обитателей пещеры, собиравшихся толпами у помоста и глазевших на Милицу, Игоря и Катю. Мальчишка попытался высвободиться, но сыромятные ремни были сделаны на совесть, а узлы были завязаны мастерски, от всех попыток высвободиться ремни только глубже врезались в кожу.

Время тянулось мучительно, Игорь изловчился посмотреть на свои часы. Казалось, прошла целая вечность, а на деле проходили считанные минуты. Через три или четыре часа этого томительного ожидания к ним приблизились несколько женщин, одетых более-менее чистоплотно.

— Перед торжищем мы вас в порядок приведем, — ухмыльнулась самая старшая из них, с самоуверенными манерами, по виду напоминающая наглую базарную торговку. — Наш персик должна достаться хозяину свеженькой и чистой. Ну-ка, что у нас из одежды? Зачем тебе ее столько? Тебе хватит одной прозрачной накидки из кисеи.