Слой Ноль - Евгений Прошкин

— Я вообще-то не собираюсь.

— Ну и не надо!

С водителем договорились за пятерку. Хитрый шеф увидел, что Мухин с дамой, и, кажется учуял пузырь в пакете. Опыт этого слоя Виктору подсказывал, что за пять рублей от Пушкинской площади до «Новокузнецкой» можно доехать раза три, но спорить он не стал. Это все-таки был «Опель», по местным меркам — роскошь несусветная.

Они вдвоем забрались на заднее сиденье, и Виктор взял Люду за руку. Та поджала губы, но руку не отняла.

— По дороге заскочим заправиться, — заявил водитель.

— Никаких «заскочим», — отрезал Мухин. — За пятерку на горбу понесешь.

Мужчина беспомощно хихикнул. Развязная молодежь попадалась ему частенько, но таких наглых детей он еще не встречал.

— Задницу тебе давно не драли, — предположил он.

— Я сам кому хочешь раздеру... У меня папа знаешь кто? — произнес Мухин со значением. — Вот и притухни.

Водитель озверело посмотрел на него в зеркало, но послушался и до самого дома не проронил ни слова.

Люда тоже помалкивала.

— А кто твой папа? — поинтересовалась она уже на улице.

— Водила-то спросить не решился! — удовлетворенно заметил Виктор. — А папа у меня инженер. Сто шестьдесят рублей, геморрой от стула и двадцать два начальника.

— Ты его не уважаешь?

— Папенька у меня не опасный, — задумчиво ответил Мухин. — Маму надо бояться...

Он достал ключи, но вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Он вспомнил, как ботаник пытался открыть квартиру, сданную тещиным студентам, и прежде чем вставить ключ в скважину, перебрал на связке все три штуки. Маленький — от почтового ящика; обычный, желтый, — от дома; еще один, длинный, — от гаража, где Витя с приятелями иногда тусуется...

— Что-то не так? — спросила Люда.

— Черт его знает... Запутался.

— Не сюда приехали?

— Сюда, сюда.

Мухин быстро, будто ныряя в прорубь, открыл замок и толкнул дверь. — Прошу!..

— О-о-о! — раздалось изнутри дружное и незнакомое. — а мы вас заждались!

Виктор вошел вслед за Людой — отступать было поздно. В прихожей и маленьком коридорчике он обнаружил человек пять — все были взрослые, веселые, слегка чем-то взбудораженные.

Все лица Мухин видел впервые.

Глава 13

—Витька, чего растерялся?

Из комнаты выглянул отец — неузнаваемо постаревший, прирастивший к животу лишние полпуда, но живой.

Мухин схоронил родителей три года назад. Он давно уже перестал горевать — что делать, ко всему привыкаешь... Здесь и мать, и отец были еще живы — он вроде бы должен был радоваться, но вместо радости испытывал печаль. Часа через два он вернется в слой, где ограда на их могилах уже заржавела.

«Надо съездить, подкрасить», — отстранение подумал Виктор.

— Вы как раз к столу, — объявила мама. — Я тебя раньше ждала, хотела в магазин послать. Пришлось самой... А это кто? Твоя девушка? Наконец-то за ум взялся! Ну, знакомь, знакомь...

— Люда... — сказал Мухин и зарделся.

— А меня зовут Наталья Петровна. Ну что ж... добро пожаловать, Людочка. Витя у нас мальчик хороший, учится без троек, литературой увлекается...

— Шустрова! — одернул ее блондинистый мужчина в рубашке с закатанными рукавами. — Что ты детей смущаешь? Сейчас сядем и сразу познакомимся! Кстати... — Он шагнул к двери и протянул Людмиле бледную, в светлых волосках руку. — Юрий Геннадиевич. Но вы можете звать меня просто Юриком. Хе-хе...

— Не поздновато вам для «Юрика»? — спросила она невинно.

Его слегка перекосило, но он постарался не подать виду. Лет ему было, как и родителям, ровно пятьдесят, до из-за странности организма он выглядел значительно моложе — где-то на сороковник с небольшим. Почти цветущий.

— Зачем вы так?.. Я же шучу.

— Я тоже.

— Шустрова! — начальственно крикнул «Юрик». — С такой невестой твой Витька не пропадет! Смотри, Виктор, скрутит она тебя!.. Я в женщинах разбираюсь.

С этими словами он отправился в комнату, но, поворачиваясь, излишне задержал взгляд на Людиной майке. Майка была короткой, между ней и джинсами оставался просвет с голым животом — вот на этом просвете Юрий и замешкался.

— Зря ты меня привел, — шепнула Людмила.

— Я ж не знал, что у родаков пьянка намечается.

— Пойдем отсюда?..

— Разувайся, — велел Мухин. — Жрать охота.

Он сунул водку поглубже в шкаф и подтолкнул Люду вперед. Стол был уже накрыт.

Праздновали какое-то событие на отцовской работе — не то окончание крутого чертежа, не то очередное перевыполнение плана, Виктор в дела отца никогда не вникал. Скорее всего, народ просто нашел повод культурно заквасить.

Батяня всю жизнь трудился на одном месте, и многие его коллеги стали общими семейными друзьями. Пара человек с работы, в том числе Юрий, знали родителей еще с института — эти неизменно называли мать Шустровой, хотя последние тридцать два года она была Мухиной.

Кроме семи мужиков, за столом сидели две бабенции — чьи-то жены, давно сделавшиеся подругами матери. Виктор как-то невзначай выяснил, что со всеми знаком, вернее, это они были с ним знакомы, сам-то он их не помнил. Юрий — так тот вообще чуть не из роддома его вез. Этого Мухин тоже не припоминал и не особо жалел.

Закуска была добротная, но умеренная — не Новый год все-таки. Обычный набор: картошка, селедка, дачные соленья и пара условно хрустальных салатниц. Рядом, на журнальном столике, по-домашнему стояла щербатая пятилитровая кастрюля с «оливье». Женщины что-то еще говорили про мясо в духовке. Запивать мама, как всегда, сварила компот. Из спиртного были две бутылки вина и гораздо больше — водки, естественно, «Пшеничной». Зачем-то приперли дефицитное шампанское — гусарил, надо полагать, Юрий.

Мухин заботливо усадил Люду в углу возле стены и положил ей в тарелку сразу всего — чтоб больше не отвлекаться.

— Вино будешь? — спросил он.

— Стремно...

— Да ну прям! Так будешь?

— Буду, — вздохнула она.

Он потянулся за бутылкой, но зоркая мать сразу же засекла.

— Витенька, что это ты?.. Людочка, это он вам? У вас что, в семье так принято?

— Как? — спросила она.

— Вы вместе со взрослыми пьете?

— Нет, только с детьми, — ответила Людмила. Юрий рассмеялся и подмигнул. Отец прыснул и замахал на мать руками:

— Наташ, прекрати! Оставь их в покое.

— Лю-удочка!.. — укоризненно протянула она. — Нельзя так...

— Ма, хватит напрягать! — бросил Мухин.

— Шустрова! — строго сказал Юрий. — Ты Витьке всех невест разгонишь.

Людмила жалобно посмотрела на Виктора.

— Может, пойдем, а?..

— Пошли. Бери тарелку, бери стакан, запремся в моей комнате.

— Нет-нет, Витенька! — остановила его мать. — Так нельзя. Куда ты понес-то?..