Васёк Трубачёв и его товарищи - Валентина Осеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Около прежней землянки послышались тихие голоса.
— Я думаю, что это нора лисы, — сказала девочка в белом фартуке, с пучком подснежников, торчащих из кармана на животе.
— А я думаю — медвежья, — серьёзно ответил, приседая на корточки, стриженый мальчик с круглой головой и чёрными глазами. — Я даже сейчас потыкаю медведя палкой.
— Не надо. Он затонул, — сказала девочка.
Но мальчик достал прут и наклонился над ямой.
— Эй, ты, упадёшь! — крикнул Мазин и, перескочив через бревно, пошёл к детям. — Вам что тут надо? Это не нора, а землянка. Убирайтесь отсюда!
— Мы сейчас уберёмся, — сказала девочка.
Но мальчик продолжал сидеть на корточках.
Мазин поднял его за шиворот и поставил подальше от ямы.
— А чья землянка? — спросил мальчик, нисколько не смутившись.
— Это землянка, — сказал Мазин, скрестив на груди руки, — двух знаменитых следопытов: Русакова и Мазина — Р. М. З. С. Понятно? А теперь ступайте отсюда оба к своей бабушке!
Когда малыши удалились, Мазин вынул перочинный ножик и на толстом стволе берёзы вырезал четыре буквы: Р. М. З. С.
Полюбовавшись своей работой, Мазин сделал ещё один глубокий надрез на белом стволе берёзы и припал к нему губами.
Он напился свежего берёзового соку, вытер рукавом рот и смачно сказал:
— Эх, жизнь!
Глава 35
ОТЕЦ
«Супризом» тётки была телеграмма от отца. Павел Васильевич приехал ночью. Васёк долго ждал, сидя одетый в уголке широкой кровати, и прислушивался к каждому шороху на дворе. Тётка тоже не спала, она всё что-то прибирала и хлопотала в кухне.
— Ты ляг. Я тебя тогда разбужу, — уговаривала она племянника.
— Ничего. Я не хочу спать, — с трудом приподнимая отяжелевшие веки, говорил Васёк.
Ему хотелось первым встретить отца на пороге. Но он всё-таки не выдержал и заснул, ссутулившись и уткнувшись головой в спинку кровати. Ему снился дремучий лес и колючие ветки, снилось, что он ползком пробирается через поваленные бурей деревья и занозил себе коленку.
И вдруг тёплые большие руки осторожно прижимают его к себе и мягкие усы, похожие на зелёные водоросли, щекочут лицо.
— Ну, Рыжик… Глянь-ка на меня, Рыжик!
Васёк ещё крепче зажмуривает веки, потом сразу открывает их и горячими от сна руками гладит отца по заросшим, небритым щекам. И оба они молчат, потому что нет слов, которые можно было бы сказать в такую минуту.
— Скажи пожалуйста, ведь какой парень привязчивый! Это что! — бормочет в кухне тётка, тихонько сморкаясь в платочек.
Прежние, светлые дни наступают для Васька. В длинные вечера уже всё переговорено и рассказано, всё пережито сначала вместе с большим, настоящим другом — отцом. Ему не надо много говорить — он всё понимает с первого слова.
Ссора Васька с Сашей взволновала Павла Васильевича. Он никак не мог успокоиться и всё повторял:
— Как же так? Такой парнишка хороший…
Васёк хмурился:
— Я, папа, этот сбор никогда не забуду!
— Ничего, ничего, сынок! Теперь нам нужно будет себя во как поднять! Мы это сделаем, сделаем… — задумчиво говорил Павел Васильевич, даже не замечая, что вместо «ты» говорит «мы».
Один раз Васёк сказал:
— Я, папа, теперь с Мазиным и Русаковым занимаюсь. Мы вместе к экзаменам готовимся. Они, знаешь… — Васёк нагнулся и зашептал отцу на ухо: — Должны на «отлично» выдержать. Мазин хочет Сергею Николаевичу доказать, какой он товарищ. Понимаешь?
— А!.. — таинственно кивнул головой отец. — Это надо, надо.
— А я им помогаю… Я тоже хочу доказать. Мне хочется, чтобы они оба лучше всех на экзамене ответили.
— Себя-то, смотри, не упусти с ними, — забеспокоился отец.
— Нет, нет, что ты! Я ведь и сам в это время учусь.
Васёк отогнул пальцы и сосчитал:
— Две недели осталось. Вот ещё только Первое мая отгуляем, а тогда будем друг дружку по всей программе гонять.
Глава 36
ЭКЗАМЕНЫ
Первое мая отгуляли весело. Вся школа вышла на демонстрацию. Шли стройными колоннами, несли большие портреты вождей, украшенные первыми полевыми цветами. Несли знамёна.
— Шире, шире развёртывайте, чтобы такой красивой, широкой лентой они были! — возбуждённо командовал Митя, поворачивая к ребятам сияющее веснушчатое лицо.
Ребята старались шире развёртывать знамёна и не сбиваться с ноги. А из всех домов торжественно и весело присоединялись к ним люди, на ходу подхватывая знакомый мотив любимой песни:
Широка страна моя родная…
Васёк Трубачёв, воодушевлённый всеобщим праздником, пел вместе со всеми, а Мазин, шагая с ним рядом и устремив на голубое небо глаза, пел громче всех, не считаясь с общим хором и забегая далеко вперёд:
Как невесту, Родину мы любим,Бережём, как ласковую мать!
Маленький городок утопал в зелени. На всех подоконниках стояли первые весенние цветы. Кусты в палисадниках кудрявились и в полдень, отяжелев от набухших почек, ложились на забор. На ночь люди настежь открывали свои окна, чтобы дышать свежим, ароматным воздухом. Это было время весеннего праздника, когда все люди кажутся особенно добрыми и приветливыми.
Васёк Трубачёв шёл к Русакову. Там сегодня была назначена репетиция экзаменов. Учениками были он, Мазин и Петя Русаков, экзаменатором — Екатерина Алексеевна.
Трубачёв торопился. Он только что встретил Митю и узнал от него замечательную новость: сразу же после экзаменов начнётся подготовка к походу.
К походу! Ура!
Васёк бежал по улице, взволнованный этим сообщением. Если бы хоть с кем-нибудь скорее поделиться своей новостью! Но никто не попадался навстречу… И только из одних ворот прямо на него вышел Саша.
«Булгаков! Эй, Булгаков!» — хотел крикнуть Васёк, но запнулся и неловко замедлил шаг. Саша тоже остановился. Они посмотрели друг на друга и отвернулись. Потом каждый пошёл своей дорогой. На душе у Васька померкла радость, и даже ноги в лёгких сандалиях стали цепляться за все бугорки. Дойдя до угла, он оглянулся. Саша тоже оглянулся.
Васёк тяжело вздохнул и пошёл к Русакову. Круглое, доброе лицо Саши с открытыми чёрными глазами было так знакомо и близко ему. Почему-то вспомнились даже руки Саши, с заусенцами около ногтей, такие ловкие и быстрые в работе.
У Русаковых уже всё было приготовлено к экзамену. На середину комнаты был выдвинут большой стол, на стене висела чистая фанера, а под ней лежал кусок мела. За столом торжественно сидела Екатерина Алексеевна в тёмном платье с белым воротничком. Лицо у неё было такое, как будто она всю жизнь экзаменовала школьников.
Мазин и Русаков в чистеньких новых костюмчиках, приготовленных для экзаменов, шёпотом переговаривались между собой в ожидании Трубачёва.
— Ты что же? Иди скорей! — встретил его в дверях Петя. — Смотри, она сидит уже, — кивнул он в сторону мачехи.
Васёк почувствовал всю торжественность обстановки, чинно поклонился и сел на скамейку рядом с Мазиным и Русаковым.
Первым отвечал Петя.
— Русаков! — вызвала Екатерина Алексеевна.
Петя взял со стола билетик и, прочитав его, сказал:
— Это я всё знаю! Можно другой?
— Можно.
— Это я тоже знаю! — радостно крикнул Петя. — Смотрите, разбор по частям речи! — Он оглянулся на мальчиков.
— Отвечай, — сказала Екатерина Алексеевна. — Дай пример.
Петя написал на доске: «Не бросай товарища в беде» — и начал бойко разбирать. Екатерина Алексеевна кивала головой. Петя закончил стихами Пушкина к няне:
Подруга дней моих суровых,Голубка дряхлая моя…
В дверь тихо просунулась мощная фигура. Русаков-отец на цыпочках подошёл к столу и сел рядом с женой. Петя вспыхнул и взволнованно продолжал:
Одна в глуши лесов сосновыхДавно, давно ты ждёшь меня…
Пушкин в детстве был очень одинок. Самым дорогим и близким человеком ему была его няня, Арина Родионовна, — рассказывал Петя, глядя прямо в глаза своим экзаменаторам.
Петю похвалили. Вторым вышел Мазин.
Он спокойно брал один за другим билеты и со словами: «Знаю, знаю…» — бросал их на стол.
Русаков-отец вопросительно посмотрел на жену и, наклонившись к её плечу, шепнул:
— Что за система?
Но она сделала ему знак не вмешиваться. Наконец Мазин выбрал себе билет и ответил по нему всё, кроме стихов.
— Стихи не знаю, надо будет выучить, — спокойно сказал он.
Трубачёв отвечал бойко, с видимым удовольствием.
Русаков-отец спросил:
— Если обыкновенные мастера в смену выполняют сто процентов задания, скажем пять пар обуви, то сколько пар обуви сделают стахановцы, выполняющие двести пятьдесят процентов задания.
