Еловые веточки (СИ) - Стоун Аля

— Мариночка, всё хорошо! Даже не вздумай переживать, потому что это жизнь! Всякое может произойти, но это, конечно, ужас! — первые две фразы родители Тима произнесли чуть ли не в унисон, но завершить свой протест на извинения Рожковой решила Ольга Сергеевна.

— Отночует у нас, завтра на свежую голову уже разберёмся, что делать дальше. Вот встреча сейчас будет-то какая! — развеселился Владимир Александрович, потирая свои большие ладони.

Марина развернулась, наконец, к Тимофею, который с сожалением смотрел на Рожкову. Он даже не знал, как может ей помочь на данный момент.

— Ну, — слегла улыбнулся Гордеев, целуя в макушку Марину. — Не плачь! Всё хорошо. Отец мой разберётся и обязательно поможет!

Тим большими пальцами руки утёр слёзы, скатившиеся по щекам Рожковой. Девушка даже улыбнулась. Она ощущала здесь, в этом доме, бесконечную поддержку и безопасность. Даже находясь к квартире с Екатериной Георгиевной Марина не ощущала такую атмосферу дружелюбности и комфорта, как с Гордеевыми.

Рожкова молча прильнула к груди Тимофея вместо тысячи слов благодарности. Эти объятия не заменимы ничем. Марина вновь убедилась, что за несколько лет безнадёжной симпатии к Гордееву она не ошиблась с выбором молодого человека, что бы там ни говорила Лизка по поводу своего брата. Интересно, а как Гордеева отреагировала бы на сложившуюся ситуацию, если б находилась сейчас дома? Вероятно, сестра Тима так же оперативно взялась помогать отцу Рожковой, осуществляя человеческие поступки.

Дверь громко постучали и дыхание у всех тут же приостановилось. Все замерли на своих местах, лишь только Ольга Сергеевна рванула к двери, чтобы отпереть её. На пороге стоял Андрей Максимович весь такой промёрзший, с красными и уже даже потрескавшимися руками от холода.

— Папочка!

Марина кинулась к отцу. Уличная прохлада с одежды отца ударила в лицо Рожковой, а ледяные руки обняли дочь осторожно за плечи. Нахлынули снова слёзы только уже от счастья, что с Андреем Максимовичем всё хорошо; он жив и здоров.

— Андрей, привет! — Ольга Сергеевна тепло улыбнулась отцу Рожковой, который словно не понимал где он и кто перед ним стоит.

— Оля? — удивился Андрей Максимович.

— А старый добрый Вован тебя не удивил? — расхохотался Владимир Александрович, выглядывая из угла кухни.

— Господи!

Андрей Максимович растерянно улыбнулся. Столько событий произошло за этот вечер и ночь! Тьма! Отца Марины встретили гостеприимно, выдав ему и тапочки, и тёплую домашнюю одежду. Немного придя в чувства, Рожкова усадили за праздничный стол и заварили огромный френч-пресс с горячим чаем с имбирём для того, чтобы мужчина мог отогреться и почувствовать более менее домашнюю обстановку.

— Сколько лет, сколько зим, Андрюх, — начал Владимир Александрович. — Вот судьба ведь, да? Дети взрослые, в одной школе, оказывается, учились всё это время. Встречаются вот, а мы ни сном, ни духом!

Андрей Максимович перевёл взгляд на Марину, которая сидела рядом с Тимом. Папа тепло улыбнулся дочери, подмигнув. Кто бы мог подумать, что мир настолько тесен, что смог вернуть ранее лучших друзей снова в круг общения.

— Этот год вообще принёс кучу хлопот, Вов! Я так рад, что мы встретились. Правда, ребят, вы извините, что при таких обстоятельствах. Я даже с пустыми руками! — отозвался Рожков.

По взгляду Гордеева было понятно, что сейчас они готовы просто прибить за очередное извинение теперь от самого Рожкова. Это всего лишь стечение обстоятельств, к которым ты никогда не сможешь быть готовым.

— Ты лучше расскажи, что произошло! Ну, хотя бы вкратце, завтра уже подробно разберём! — интересовался Владимир Александрович.

— Да что рассказывать, Вован… — тяжело вздохнув, Андрей Максимович снова взглянул на дочь только уже без искренней улыбки на лице. — Жена моя — Катя — помнишь такую? Развелись больше, чем десять лет назад, а имущество никак поделить не можем. Я уже дал добро, чтобы она с Маришкой жила в нашей квартире, сам себе взял через три остановки отсюда. Думал, что всё, жизнь налажена; крыша над головой есть, дочь единственная и любимая не забывает, бывшая жена напоминает о себе только в особых случаях, но нет. Чёрт знает, что ей ударило в голову, но коллекторы взломали мою квартиру, арестовали все средства, заблокировали все карты… Я даже и не знаю, что делать вообще! — сдержался Андрей Максимович, чтобы не выругнуться.

Как же сейчас тяжело приходится Рожкову. Живёшь себе спокойно и в один прекрасный момент всё, что у тебя было и чем ты активно пользовался, арестовали и перекрыли доступ к использованию. Куда в таком случае идти и на что жить? Ужасные реалии, когда твоя бывшая жена — Екатерина Георгиевна Рожкова.

— Так, дети, шуруйте в комнату! Пообщайтесь! — в шуточной форме приказал Владимир Александрович.

Марина и Тим покорно встали изо своих мест и, поблагодарив за приятную компанию, удалились из зала в комнату Тимофея. Здесь Рожкова была впервые, поэтому девушка при включённом свете очень долго разглядывала стенку с постерами и параллельно задавала вопросы про увлечения Гордеева.

— Миленькая гирлянда! — усмехнулась Марина, проводя пальцами по бледно-жёлтым лампочкам.

— Спасибо, — не смог сдержать смех Тим, вспоминая, как буквально на днях он выговаривал Косте, что Лиза достала его со своими цветными проводами. — Лизун притащила. Видимо, придётся этой гирлянде тут и прописаться!

Рожкова тепло улыбнулась и прошлась глазами по стене дальше, вдоль. Взгляд её упал на фотографию в рамке со дня рождения Гордеева.

— Боже мой! Ты хранишь эту фотографию? — приятно удивилась Марина, оглянувшись на Тимофея, который развалился на диване.

— Да, даже в рамочке на стене висит! С твоей подписью ещё, — улыбнулся Тим. — Хорошо помню этот день!

Рожкова смутилась, и щёки её покраснели. В хорошо освещённой комнате это было очень заметно. Марина осторожно присела рядом на край дивана.

— Уютненько у тебя тут! — вновь оглянулась Рожкова.

— Спасибо, ревизор! — подколол Гордеев.

Тим тут же выпрямился и уселся рядом с Мариной. Взгляды их пересеклись. Повисла тишина в комнате. Даже говорить ничего не хотелось, всё и так без слов понятно. Между Мариной и Тимом были светлые и крепкие чувства, которые вырабатывались годами, только вот им мешали определённые обстоятельства. Но они здесь, вдвоём, смотрят с огромной любовью друг другу в глаза, дав понять, что все страхи и барьеры позади. Они смогли перебороть себя и выпустить эти чувства, наконец, наружу.

— Спасибо тебе большое, что разделил этот Новый год со мной! — полушёпотом поблагодарила Марина.

— Спасибо тебе за все моменты, начиная вон с того дня!

Гордеев указал рукой на ту самую фотографию в рамочке. Ребята улыбнулись и снова развернулись друг к другу. Между ними сокращалось расстояние. Взгляды то пересекались, то бегали от губ к глазам. На мгновение Марина разучилась дышать, но потом вспомнила, что пора уже верить, что всё это происходит наяву. Тимофей поцеловал Рожкову, да так страстно! Девушка обмякла в его объятиях, утонув одной рукой в волосах Гордеева. Феромоны, что витали в комнате, вызывали волнительное щекотание и лёгкую боль в животе у Рожковой, но это, скорее, приятно, чем наоборот. Словно при этом длительном поцелуе у Марины перевернулся мир с ног на голову… Или же, это всё действие игристого? Тим осторожно поправил рыжую выбившуюся прядь Рожковой ей за ухо.

— Я люблю тебя! — Гордеев тихо признался Марине, которая вот-вот по инерции готова была написать и рассказать обо всём Рите, но придётся терпеть минимум до утра.

Интересно, а как там поживают Рослина и Цыплаковым? На удивление, от Ритки не было ни одного звонка или хотя бы сообщения! Они там вообще живы? Или у них тоже насыщенный Новый год? Кажется, девчонки, наконец, решили оставить друг друга, чтобы погрузиться в собственное счастье и встречать праздничное волшебство, которое постучалось в каждый дом по-особенному и со своими приятными подарками.