Круг - Бернар Миньер

— Давид — лучший друг Юго.

— Я знаю, кто такой Давид. А что Виржини?

— Маленькая брюнетка, пышечка в очках. Очень живая, умная. И очень властная. Она создана, чтобы повелевать окружающими, уж ты мне поверь. Другие, впрочем, тоже. Вы были на это запрограммированы, так ведь? Вам на роду было написано стать патронами, главами Управлений людскими ресурсами, министрами и бог знает кем еще.

Внезапно Сервас кое-что вспомнил.

— В пятницу вечером, когда мы приехали в Марсак, отключилось электричество…

— Мне повезло, у меня есть запасной генератор. Авария произошла за десять минут до окончания матча… Черт, не могу поверить, — пробурчал Аодаган.

— Во что ты не можешь поверить?

— В то, что ты стал полицейским… — Он протяжно вздохнул. — Знаешь, в семидесятых я сидел в Лонг Кэш, самой жуткой тюрьме Северной Ирландии… Ты когда-нибудь слышал о блоках «эн»? Режим повышенной безопасности. А называли их так потому, что с воздуха они напоминали букву «эн». Лонг Кэш была когда-то военной базой, где британская армия держала республиканцев и ирландских лоялистов, боровшихся против английской оккупации. Обветшавшие строения, грязь, влажность, рамы без стекол, жуткая антисанитария… И мерзавцы-надзиратели, чистой воды нацисты. Зимой было так холодно, что мы не могли спать. Я участвовал в знаменитой голодовке тысяча девятьсот восемьдесят первого года, когда Бобби Сэндз ничего не ел шестьдесят шесть дней и умер. Хотя за месяц до смерти ирландский народ избрал его депутатом, но Маргарет Тэтчер осталась непреклонной. Я участвовал в «Стачке одеял» — мы отказались носить тюремные робы и, несмотря на адский холод, ходили голыми, прикрываясь завшивленными одеялами. В том же году я примкнул к «Грязному протесту» — заключенные перестали мыться, мазали стены камер дерьмом и ссали на пол, протестуя против пыток и жестокого обращения. Нас кормили гнилыми продуктами, били, пытали и унижали… Я не сломался, ни в чем не уступил. Я ненавижу людей в форме, мой молодой друг, даже если она невидима.

— Значит, это правда…

— Что именно?

— Что ты был в ИРА.

Аодаган послал сыщику непроницаемый взгляд и ничего не сказал.

— Я слышал, когда-то ИРА вела себя в гетто как самая настоящая полиция, — поддал жару Сервас.

В глазах его собеседника заплескалась ярость. Этот человек ничего не забыл.

— Юго — хороший парень. — Аодаган решил сменить тему. — Думаешь, он виновен?

Мартен колебался.

— Не знаю. Потому и прошу о помощи. Забудь, что я из полиции, и помоги.

— Очень жаль, но я ничего не заметил.

— Возможно, есть другой способ… Поговори с людьми, задай правильные вопросы, постарайся выяснить, кто что видел и слышал.

Лицо ирландца выражало недоверчивое изумление.

— Хочешь, чтобы я шпионил и разнюхивал для легавых?

Сервас пропустил эту фразу мимо ушей.

— Я хочу, чтобы ты помог мне вытащить из тюрьмы невиновного человека, — отрезал он. — Мальчишка со вчерашнего дня сидит под замком. Он ведь тебе нравится. Достаточно веский довод?

Аодаган испепелил Серваса взглядом, но майор видел, что ирландец задумался.

— Вот как мы поступим, — сказал он наконец. — Я сообщу тебе всю оправдательную информацию, какую смогу накопать, но оставлю при себе факты, свидетельствующие против Юго или кого-то другого.

— Черт бы тебя побрал, Аодаган! — Сыщик повысил голос. — Убита женщина. Ее пытали, потом утопили — в собственной ванне. Возможно, где-то рядом бродит убийца, готовый напасть снова!

— Полицейский здесь ты, — ухмыльнулся ирландец и встал. — Решать тебе.

В 17.31 он вышел на маленькую площадь. Посмотрел на затянутое чернильно-черными тучами небо. Снова будет дождь. Тревога не отпускала Серваса, у него сосало под ложечкой — мерзкое ощущение…

В пятницу вечером на этой площади что-то происходило. Юго говорит, что ему не по себе — еще нет 20.30, матч с участием сборной Франции пока не начался. Он направляется к своей машине. Кто-то идет следом за ним. Этот кто-то находился в пабе, среди посетителей, и выжидал.

Через полтора часа жандармы обнаружили Юго в доме Клер Дьемар. Что произошло сразу после того, как парень покинул паб? Он был один или с кем-то? В какой момент он отключился?

Майор обвел взглядом стоянку и ряды машин. Где-то далеко прогремел гром, нарушив вечерний покой. Порыв горячего ветра растрепал ему волосы, несколько тяжелых капель выпали из влажного воздуха и шлепнулись на землю. На другой стороне площади стояло самое высокое здание Марсака — десять блочных этажей, — этакая уродливая бородавка среди добротных городских домов и частных особняков. На первом этаже располагались собачий салон красоты, агентство «Pole Emploi» и банк. Сервас сразу их заметил. Камеры наблюдения банка… Две штуки. Одна пишет пространство над входом, другая — всю остальную площадь. А значит, и парковку… Сервас нервно сглотнул. Это будет слишком большим везением. И это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Но проверить все равно придется.

Он запер джип и пошел вдоль машин по направлению к камере.

Она была повернута в нужном направлении. Сыщик обернулся и посмотрел на вход в паб. Метров двадцать пять, не меньше… Теперь все будет зависеть от качества изображения. Камера находится слишком далеко, чтобы опознать выходящего из паба человека — если не знать, о ком идет речь. Возможно, удастся проверить, выходил ли кто-нибудь еще после Юго…

Сервас нажал на кнопку звонка, и дверь открылась. Он миновал просторный холл, прошел мимо клиентов, ждущих своей очереди у окошек, пересек белую линию и показал значок одной из четырех служащих.

За стеклом на стойке была выставлена монета с изображением Супергероя и логотипом банка. Сервас подумал, что рекламщики не лишены чувства юмора. Где был их Супербанкир с декабря 2007-го по октябрь 2008-го, когда акционеры во всем мире потеряли 20 000 миллиардов долларов — то есть половину всех богатств, произведенных за год на планете, — из-за алчности, ослепления и некомпетентности банков, инвесторов и трейдеров? И где он будет, когда банку придется списать долги грекам, португальцам и испанцам?

Майор объяснил, что ему необходимо срочно видеть директора банка, и сотрудница сделала звонок. Через две минуты к нему подошел мужчина лет пятидесяти в костюме и галстуке с непроницаемым выражением лица и протянул руку для приветствия.

— Следуйте за мной, — сказал он.

Застекленный кабинет в конце коридора. Директор пригласил сыщика сесть, тот отказался и в двух словах объяснил, о чем идет речь. Директор приложил палец к нижней губе.

— Думаю, это можно устроить, — произнес он наконец. — Идемте.

Они покинули кабинет-аквариум, дошли до конца коридора, и директор открыл дверь в клетушку с крошечным окошком матового стекла. На столе стояло автоматическое видеозаписывающее устройство, рядом находился 19-дюймовый экран. Директор банка нажал на кнопку включения.

— У нас четыре камеры, — пояснил он. — Две внутри и две снаружи, хотя страховая компания не настаивала именно на таком количестве. Единственным требованием было вести видеонаблюдение за банкоматом. Вот, взгляните.

На экране появились четыре картинки.

— Меня интересует вот эта камера. — Сервас ткнул пальцем в левый верхний прямоугольник с изображением парковки.

Директор нажал на кнопку № 4 на пульте, и картинка заняла весь монитор. Сервас заметил, что изображение слегка расплывалось на уровне входа в паб.

— Вы записываете в режиме нон-стоп или устройство включается, реагируя на датчики движения?

— В помещении камеры пишут постоянно — кроме той, что отвечает за банкомат. Запись закольцована.

Мартен расстроился.

— Значит, запись за прошлую пятницу стерта последующими?

— Вовсе нет, — улыбнулся директор. — Нужная вам камера реагирует и на датчики движения и включается, когда что-то происходит на парковке, то есть днем — часто, а ночью — крайне редко. Кроме того, камера записывает ограниченное количество кадров в секунду — из экономии. Если память мне не изменяет, жесткий диск имеет объем один терабайт — этого более чем достаточно. Мы храним записи в течение строго определенного срока.

У Серваса участился пульс.

— Не спрашивайте, как это функционирует, — сказал директор, протягивая сыщику пульт. — Хотите, чтобы я пригласил техника? Он будет здесь через полчаса.

Сервас взглянул на обозначение времени в углу экрана, на листок в пластиковом пакетике, приклеенный скотчем к столу, на котором было написано «Инструкция по использованию системы наблюдения».

— Не стоит, справлюсь сам.

Директор посмотрел на часы.

— Мы закрываемся через десять минут. Может, придете завтра?