Отшельник Книга 3 - Сергей Николаевич Шкенев

— Давай следующего, — Веня достал из кармана серебряный портсигар с выложенной мелкими изумрудиками монограммой, и прикурил душистую сигариллу от прутка раскалённого железа из жаровни. — Только, Филимоныч, сам уже работай, тебе за это деньги немалые платят. И насчёт болгар пораспрашивай.

— В лучшем виде сделаем, Вениамин Павлович! — заверил профессиональный кат, и уточнил. — Этого за борт?

— Да мне без разницы.

— Тогда за борт, — кивнул Тихопёрдый, и крикнул. — Следующего тащите!

Глава 11

Маментию Бартошу всё же пришлось выбрать время для организации достойной встречи с турками-огузами. Как ни крути, а это возможные и весьма вероятные союзники в войне с турками-османами. В принципе, можно и без них обойтись, но только зачем? Всегда удобнее загребать жар чужими руками. Это только в рай на чужом… хм… на чужой спине не въедешь, а в жизни такое случается повсеместно и считается нормой.

Огузы, кстати, это прекрасно понимают, но и у них от предполагаемой войны вырисовываются замечательные перспективы и не менее замечательная выгода. Во-первых, это оружие, которое можно будет купить по сносной цене, не переплачивая нескольким посредникам в лице жадных купцов. Понятное дело, что пищали огненного боя никто не продаст, но даже холодное оружие из русского железа славится своей прочностью, качеством, но гораздо дешевле индийского булата.

А доспехи? Русские доспехи славятся непревзойдённой непробиваемостью и надёжностью, их даже копьём не возьмёшь с первого раза. В лучшем случае царапина останется, а в худшем — вмятина. Ну… вообще-то расковырять можно, но если только долго долбить в одно и то же место. Только кто же позволить сделать это в бою? Если снарядить в такие доспехи хотя бы тысячу всадников, на большее не хватит ни золота, ни серебра, то эта тысяча с лёгкостью разметает хвалёную персидскую конницу, втопчет в пыль свиноподобных мамлюков, а османов вообще раздавит, не заметив сопротивления.

Но про мамлюков это так, к слову… Русы с ними и сами успешно справляются, заявившись пару лет назад в Египет силой трёх пехотных полков. Вроде бы и немного, но хватило. Как раз хватило, чтобы выдавить врагов частично в Аравию, частично в Судан, а прочих же или уничтожить, или отправить на очистку древнего Канала Фараонов. Осваивают и переваривают вкусную добычу, и уж точно не допустят посторонних к своему пиршественному столу.

Но не беда, есть и другие земли, изнывающие под тяжёлым гнётом чужеземных захватчиков, и ожидающие прихода огузов-освободителей! Тот же Багдад, например. Или Персия, погрязшая в междоусобных войнах. Вот появятся достойные доспехи и не менее достойное оружие…

Найти бы ещё, чем за всё это расплатиться! Ходят упорные слухи, что в загадочной Руси золото, серебро и драгоценные камни не являются высшей ценностью. Да, их охотно принимают к оплате за редкие и диковинные товары — за зеркала, меха, стеклянную посуду дивной красоты, и прочее, но что-то для войны за монеты уже не купишь. Разве топоры, лопаты, ножи. И всё, пожалуй.

Бартош решил не пожмотиться, и устроил для делегации возможных союзников небольшой военно-полевой пир. Ровная площадка с видом на море, прикрываемая от уже осеннего, но всё ещё жаркого солнышка высокими кипарисами. На площадке столы под белоснежными шёлковыми скатертями. Посуда преимущественно стеклянная и хрустальная, разве что ложки костяные из зуба северного зверя-моржа. Угощение самое простое и непритязательное, но ведь важен сам факт пира, а не сопутствующее ему обжорство. Хотя с точки зрения кочевников угощение более чем щедрое и изысканное, и вообще выше всяких похвал.

Маментий сел во главе стола, а справа и слева от него командиры полков, занявшие места как полагается по старине в соответствии со званиями и должностями, а не с заслугами предков. Если звания и должности одинаковые, то учитывались награды — обладатель Креста Славы садился ближе к командующему, чем награждённый Боевой Вифлеемской Звездой. Гости разбирались с местами сами, что заняло почти половину часа. Но вот расселись.

Бартош же наоборот, встал, подняв кубок с вином. Вообще-то он предпочитал мёд, но если вместо бочонка хмельного на корабль можно погрузить бочонок с порохом, то выбор очевиден.

— Возблагодарим Всевышнего, пославшего нам это вино, чтобы мы могли выпить его за здоровье государя-кесаря Иоанна Васильевича и императора Касима! Многия лета!

Выпили дружно, причём огузы сделали это очень охотно и с определённой жадностью. У кочевников всегда и вообще было хреново с соблюдением заповедей пророка, особенно в части, касающейся удовольствий.

Тут же последовал второй тост, не оставляющий времени на закуску:

— За нашу общую победу, друзья!

Вторая тоже пролетела без возражений и задержек, после чего наконец-то приступили к закускам. В основном на столах была гусятина в самом разнообразном виде — жареная, печёная, копчёная, варёная, вяленая и даже в виде редких по этим временам котлет, долмы в виноградных листьях, и голубцов. И, разумеется, как начинка многочисленных пирогов.

Откуда столько гусей? Так и козе понятно, что гуси есть важный военный ресурс, чьи перья используются при вделке стрел, и лишить турок одного из главных боеприпасов является первейшим делом. Сразу после высадки был зачитан указ государя-кесаря о запрещении гусеводства, а имеющуюся в наличии птицу предлагалось сдать для прокормления войска по твёрдым, хотя и невысоким ценам. Вот и давились уже через силу…

Гостям, однако, угощение понравилось чрезвычайно. Громко чавкали, сыто отрыгивали, вытирали жирные пальцы о собственные волосы, халаты и белоснежные скатерти. То есть, вели себя свински естественно.

А предводитель посольства как бы невзначай поинтересовался:

— Позволено ли мне будет узнать, о великий Маментий-хан, куда деваются перья этих великолепных и очень вкусных птиц?

Намекает, сучонок, на восточный обычай, когда хозяин дарит гостю понравившуюся тому и похваленную вещь. Не так, чтобы закон такой неписаный, но по правилам хорошего тона полагается подарить. Но вот тут хрен он угадал!

— Продаём грамотеям для письма, а частью отдаём бесплатно в государевы училища, — Маментий так и не запомнил витиевато-заковыристое имя предводителя огузского посольства, потому обращался неопределённо. — У нас очень много пишут.

И нисколько не покривил душой — за годы с обретения врат в Беловодье общая грамотность населения дошла чуть ли не до половины численности. В городах из десяти человек семеро свободно читали и писали, в деревнях и прочих сёлах таковыми были четверо из десятка. А в государеву военную службу неграмотных просто не брали.

— А нам продадите? — глаза огуза блеснули жадностью и тоскливым ожиданием отказа.

— Нет, не продадим, — подтвердил его догадки Маментий. Но уточнил. — А вот обменять можем. На гору Афон и её монастыри. Неразграбленные, но можно без населения.

Неравноценный обмен, и даже