Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом - Андрей Шляхов

Проверка на «вшивость», то есть на вменяемость, или что-то другое?

– Знаете, Михаил Юрьевич, – Елена тщательно подбирала слова, чтобы ее ответ не звучал обидно, – я нахожусь с Анатолием Сергеевичем в отношениях «начальник – подчиненный» и не могу судить ни о чем, кроме того, хороший он руководитель или нет. Так вот – Анатолий Сергеевич хороший руководитель. Несмотря на свою относительную молодость.

– А недостатки? Недостатки у него есть? – настаивал главный.

– У всех есть недостатки, – улыбнулась Елена. – Но если они не мешают работать, то их можно не замечать, не так ли?

– Замечать надо все! – нахмурился главный врач. – Жаль только, что многое мы замечаем не сразу!

«Это не проверка, а прямой подкоп под Калинина», – догадалась Елена.

Настроение сразу испортилось. Худшая из участей – угодить между двух жерновов, иначе говоря – стать пешкой в шахматной партии двух своих начальников. Пешки, знаете, легко жертвуют…

Елена не ошиблась. Михаил Юрьевич действительно хотел избавится от Калинина. Причин было несколько. Во-первых, тот был не своим, любовно выращенным или присмотренным, а посторонним, чужаком. Да еще не просто чужаком, а чужаком опасным – молодым, толковым и очень ретивым. По своей собственной классификации сотрудников Михаил Юрьевич называл таких «антигенами» и всячески старался поскорее от них избавиться.

Избавлялся умело, но однажды не просчитал расклад до конца и пострадал – пришлось спуститься на несколько ступеней вниз. А то ведь уже мог бы руководить не «скорой помощью», а департаментом. Ничего, еще не вечер, еще совсем не вечер…

Калинина ему «сосватали» из министерства. Позвонил заместитель директора одного из министерских департаментов и попросил «пристроить хорошего парня из области» в Москве. По разговору можно было догадаться, что речь идет не о близком родственнике, но и не о совершенно постороннем человеке, не о «седьмой воде на киселе». Пристроить ненадолго, на какой-нибудь более-менее значимый пост, а немного погодя (через год-два) его заберут в министерство.

Лезть с уточнениями было неловко, а тут как раз освободилось место директора одного из регионов – прежний уехал на постоянное жительство в Израиль. Михаил Викторович «пристроил хорошего парня» и только через три месяца осознал, какой промах он допустил.

Помимо заигрывания с подчиненными в стиле «демократичный молодой руководитель» Калинин обнаружил сильную, просто маниакальную страсть к публичным выступлениям и интервью. Обстоятельно рассуждал о недостатках, намечал пути их исправления, не чурался обсуждения глобальных проблем, всякий раз подчеркивая, что движет им забота о людях – как о пациентах, так и о сотрудниках.

Многие из «выездных» клюнули на приманку и чуть ли не влюбились в нового начальника, обещавшего улучшить подстанционный быт, вернуть канувшие в небытие льготы и прочая, и прочая. Ну а уж когда Калинин демонстративно, напоказ, «отстоял» от выговоров бригаду, обвиненную в халатности, доказав, что врач и фельдшер сработали правильно, его популярность в низах взлетела до небес.

Михаилу Юрьевичу стало ясно, что расчетливый и дальновидный карьерист готовит себе «стартовую площадку», причем местного, скоропомощного, масштаба. Тому, кто собрался продвигаться в министерстве, не надо тратить время и силы, зарабатывая хорошую репутацию на «скорой помощи». Нет, прыткий директор региона определенно метил в главные врачи.

Вывод напрашивался сам собой – новый «светоч» следовало погасить, причем грамотно, так, чтобы комар носа не подточил. И лучше всего начать процедуру гашения чужими руками. Так, чтобы со стороны вмешательство главного врача выглядело бы вынужденным, а его действия – единственно возможными. Ну и, конечно, обставить все так, чтобы щенок принес в зубах заявление об увольнении по собственному желанию или о служебном переводе куда-нибудь подальше.

Михаилу Юрьевичу потребовался толковый ассистент из подчиненных Калинину заведующих подстанциями.

Толковый и преданный. Трижды перебрав все кандидатуры, он остановил свой выбор на Елене Новицкой. Правда, ходили слухи о ее любовной связи с Калининым, но тщательная «внутриведомственная» проверка их не подтвердила. Елена прежде всего привлекла главного врача отсутствием связей наверху. Он по опыту знал, что те, кто делает карьеру самостоятельно, рассчитывая только на собственные силы, никогда не упустят возможности заручиться чьей-то высокой поддержкой. Вдобавок Новицкая и впрямь неплохо справлялась с работой. Такую можно и на регион посадить, только не сразу, чтобы нитки, которыми была шита многоходовая композиция по устранению опасного соперника, не бросались бы в глаза. Обострять отношения с министерством не хотелось. Уступать кому-то свой пост – тоже. Если уж уходить, то только на повышение, и никак иначе.

Здесь же пахло не повышением, а «зачисткой» – снятием за разные грехи, как реальные, так и мнимые. Чаще всего именно так освобождаются нужные места. Стоило прочесть одно-два интервью Калинина, как становилось ясно, что ничего хорошего ждать нельзя. Доверчивость наказуема так же, как и легкомыслие и неосторожность.

– Анатолий Сергеевич изрядно зарвался. – Михаил Юрьевич заговорил в своей обычной деловой манере. – Его надо поставить на место, а если точнее, я намерен от него избавиться. Вы видите, Елена Сергеевна, что я говорю с вами откровенно, не напуская туману и не ходя вокруг да около. Я уверен, что вы не только сохраните все сказанное в тайне, но и оцените мое доверие. И сделаете правильные выводы.

Последовала выжидательная пауза.

– Я постараюсь, – пообещала Елена.

– Я очень на вас рассчитываю, Елена Сергеевна. Так же, наверное, как и вы на меня. – Елена не стала разуверять главного врача, и это было воспринято как выражение согласия, пусть даже и молчаливого. – Ставлю задачу. Мне нужны сигналы от вас, официальные, я подчеркиваю, сигналы, касающиеся Калинина. Сигнал может быть любым, это уже на ваше усмотрение, главное, чтобы он вынуждал меня принять меры. Административные меры. Меры, в результате которых Калинину придется уйти.

«Все с вами ясно, Михаил Юрьевич, – подумала Елена. – Вы хотите на всякий случай остаться в стороне, а меня вынуждаете лить грязь на непосредственного начальника. Хорошая позиция – если у вас, как говорится, „не выгорит“, так я окажусь по уши в дерьме, а на вас и капли не попадет. Это вот „чтобы он вынуждал меня принять меры“ выдает вас с головой».

Главный врач расценил ее колебания как начало торга.

– Я ничего не забываю, Елена Сергеевна, – веско сказал главный врач. – Ни хорошего, ни плохого. Те, кто помогает мне, могут всегда рассчитывать на мою помощь. И наоборот.

Слова «и наоборот» прозвучали так, словно были отлиты из стали.

– Конечно же я не смогу сразу назначить вас на место Калинина, иначе ваша активность может быть превратно истолкована там… – Михаил Юрьевич указал глазами в потолок. – Но за год вы станете директором одного из регионов, мое слово. Если вам принципиально остаться на своей территории – вы на ней останетесь. Я давно подумываю ввести ротацию руководителей. Думаю, это улучшит работу. Свежий, не замылившийся взгляд, новая метла и так далее… Так что – куда пожелаете, туда и сядете.

«В директорское кресло или в лужу», – докончил взглядом главный врач.

«Эк тебя приперло, – подумала Елена, – коль раздаешь столь щедрые авансы».

– Вы можете мне верить, Елена Сергеевна…

Зазвонил и замигал лампочками телефонный пульт, стоявший по правую руку от главного врача.

– Гучков! – сказал главный в снятую трубку. – Хорошо… Завтра с утра обсудим. Извините, Елена Сергеевна, хоть Майя Константиновна и следит за тем, чтобы нам не мешали, но тем не менее…

– Разве я не понимаю, Михаил Юрьевич, – улыбнулась Елена.

– Вывсепоняли? – с напором на слово «все» спросил главный врач.

– Явсепоняла, – в том же стиле ответила Елена. – Но, боюсь, я не тот человек, который вам нужен.

– Почему? – удивился главный врач. – Неужели я в вас ошибся, Елена Сергеевна?

– Дело в том, Михаил Юрьевич, что на деле мне обвинить Калинина не в чем, он достаточно компетентный руководитель, может быть, излишне склонный вникать во все мелкие детали. – По лицу главного врача пробежала судорога, столь быстрая, что Елена ее не заметила. – Но это ведь скорее достоинство, чем недостаток… А в чем я могу его обвинить? Заявить, что он хотел меня изнасиловать в своем кабинете?

– Нет, вы меня не так поняли, Елена Сергеевна! – покачал головой главный врач. – Я же не призываю вас обвинить Калинина в уголовщине и засадить его за решетку. Что мы – звери какие-то? Совсем нет. Мне нужны факты административного… характера, что ли, требующие исключительно административных мер и целиком укладывающиеся в рамки трудового, а не уголовного кодекса. Ну а какими должны быть эти факты – решать вам. Я уверен, что вы справитесь с этой задачей, ведь главный врач полностью и всецело на вашей стороне.