Хроники Вандербурга (СИ) - Печёрин Тимофей Николаевич

— И куда теперь? — спросила девчонка, стоявшая рядом и переминавшаяся с ноги на ногу.

Вопрос был отнюдь не праздным. Жлыга, разумеется, мог нагрубить этой увязавшейся за ним малявке, сказать, что, теперь, мол, каждый сам за себя… Только лично ему это бы не помогло ни на йоту. Стоя на одном месте не спасешься — особенно, когда вокруг свищут пули и рвутся снаряды. На близкую помощь армии Жлыга тоже не особенно рассчитывал. Каждодневная необходимость выживания пусть не в боевой обстановке, но и отнюдь не на курорте, приучила его полагаться в первую очередь на собственные силы. А еще — привила почти инстинктивное недоверие к институтам власти. Не стали исключением и военные, по мнению Жлыги защищающие лишь свои «пятые точки» и способные сражаться разве что за нашивки и оклады.

Не хотелось Жлыге и изображать из себя супергероя, в одиночку спасающего… хотя бы родной район. Он не переоценивал себя, понимая, что смог убить нескольких супостатов исключительно в силу внезапности. Когда враги превосходят тебя и числом, и умением, об открытом противостоянии не может быть и речи.

Оставалось бежать и прятаться — вот только куда? Где найти безопасное место посреди полыхающего района — и возможно, не только его? Ответ на этот вопрос был, что называется, подсказан самой жизнью. Когда, бесцельно бредя по пустой улице, Жлыга неожиданно наткнулся на приоткрытый канализационный люк.

Похоже, что коммунальщики проводили здесь какие-то работы… Но тут началось вторжение, и они в спешке удрали… сами не подозревая, как помогли кое-кому. Разумеется, сидеть в канализации — это не то, что загорать на балконе или валяться в горячей ванне. Вонь, антисанитария, крысы… но это все же лучше, чем десяток пуль в собственном теле. Так что Жлыга лез в канализационный люк без тени сомнения. Немного поколебавшись, спасенная им девчонка последовала его примеру.

…А в это же самое время высшее руководство Вандербурга решало судьбу города и северо-западной окраины в частности. Звучали рассуждения о «стабилизации обстановки», «недопустимости чрезмерных потерь» и, конечно же, о «героической гибели», что якобы неизбежно ожидала мирных граждан в случае их стихийного сопротивления варварам. И, разумеется, никто из высокого начальства не знал о, как минимум, одном случае, когда прогноз «героической гибели» дал сбой.

Понятие «варвары» охватывает всю совокупность человеческих этносов (народов, племен), отчужденных от технологического и социального развития. Помимо объективных причин, таких как изоляция и удаленность от основного цивилизационного очага с центром в Вандербурге, следует отметить сознательное сопротивление ряда народностей системному прогрессу и так называемый «цивилизационный нигилизм».

Под последним следует понимать критику цивилизованного образа жизни, а, точнее, его наименее привлекательных сторон. Варвары, стоящие на позиции «цивилизационного нигилизма» опасаются болезненной ломки традиционных ценностей, которая неизбежно сопровождает любые формы прогресса. Данная разновидность варваров воспринимает цивилизованное общество как нечто противоестественное, а попытки влияния с его стороны объясняет стремлением «развратить» и «поработить» их.

В истории не отмечено ни одной успешной попытки ускорения развития варварского сообщества. Напротив, в древности, еще до основания Вандербурга, в мире возникло несколько цивилизационных очагов. В дальнейшем эти очаги подверглись так называемой «варваризации» — системному воздействию, направленному на демонтаж результатов предыдущего развития. Различные источники […] интерпретируют варваризацию как результат либо вторжения извне, либо накопления внутренних проблем, обернувшегося социальным взрывом.

По образу жизни большинство варварских сообществ находится на стадии разложения первобытнообщинного строя. В зависимости от условий обитания конкретного племени, его основным занятием является земледелие, кочевое скотоводство, либо охота и собирательство. Однако за последние сто лет отмечено появление так называемых «техноварваров», промышляющих на промышленных и инфраструктурных объектах, в том числе, выведенных из эксплуатации.

Добычей техноварваров становится не мясо, рыба или пушнина, а промышленная продукция, причем, далеко не всегда, мирного назначения. Более того, наибольшую ценность в обменах между варварскими племенами имеют, как раз, всевозможные виды огнестрельного оружия, а также современные транспортные средства.

Основными социально-организационными единицами у варваров являются кланы, построенные на родственных связях. Несколько кланов образуют племя; в свою очередь племена, особенно слабые и немногочисленные, стремятся к объединению в племенные союзы.

Номинально во главе племени стоит вождь, в обязанности которого входит руководство военными походами, а также представление племени во внешних сношениях. Что касается внутренней жизни племени, и, особенно, ее «мирной» составляющей, то ответственность за нее возложена на прослойку так называемых «шаманок», «ведьм» или «ведуний», возглавляемых верховной ведьмой.

Здесь следует сделать одно важное уточнение. Ряд литературных источников […] под термином «ведьма» понимает колдуний — носительниц стихийных либо наследственных магических способностей. Однако нельзя забывать, что, в числе прочих достижений цивилизации, варвары отрицают и магию. Ни о каком использовании волшебства в варварском племени не может быть и речи; соответственно, понятие «ведьма» в данном контексте следует трактовать в традиционном смысле — как родственное слову «ведать» (знать). Основной задачей варварских ведьм является сохранение знаний и исторического опыта, накопленных племенем. Для сообщества, имеющего лишь устную культуру, другие способы сохранения и передачи знаний, по понятным причинам, являются недоступными.

Из монографии Д.Гедимидаса «Мир за чертой»

Для проведения массового гипнотического воздействия, магов собрали в самом высоком месте Вандербурга. В качестве такого места была выбрана площадка, расположенная на одном из верхних этажей городской телевизионной башни.

В народе эту башню прозвали «иглой» за специфические пропорции, позволяющие ей возвышаться над остальным Вандербургом, и, при этом, занимать сравнительно немного места. Именно высота обеспечивала беспрепятственное распространение сигнала, отправляемого с башни; именно благодаря высоте, сигналу не мешали ни стены зданий, ни помехи, создаваемые электроприборами… ни сама его природа — электромагнитная или магическая. Так что место для проведения сеанса вряд ли было выбрано случайно.

Так называемая «площадка» была довольно обширной и использовалась, по всей видимости, в качестве банкетного зала. Причем высота расположения нисколько не убавляла ей привлекательности — скорее, наоборот. Наверняка найдется хотя бы один предприимчивый делец, способный превратить сотни метров над землей в сотни процентов прибыли. И нужно-то для этого не так уж и много. Достаточно использовать в названии своего заведения слово «небо», а в рекламном слогане — «острые ощущения», и кто-нибудь обязательно на это «клюнет». «Клюнет» хотя бы на одну из этих приманок — и за ценой, что называется, не постоит.

Но сегодня ничего не напоминало о «ресторанной» функции площадки. Дабы вместить без малого тысячу человек, из помещения вынесли всю мебель, включая стулья. В ожидании сеанса маги переминались с ноги на ногу, вполголоса переговаривались и со стороны напоминали не то пчелиный улей, не то переполненный автобус. Именно так показалось Владу Метумору, который прибыл для участия в сеансе несколько позже остальных. С молчаливой неприязнью он продирался через толпу, пытаясь втиснуться и найти себе место попросторней.

Надо сказать, что решение вандербуржских властей одновременно обрадовало и удивило молодого мага. Обрадоваться здесь было чему, ведь дело о похищении Лейлы Крамер было закрыто, а главный обвиняемый выпущен на свободу, как «не представляющий угрозы для потерпевшей». Последнее было чистой правдой: Владу бы и в голову не пришло ни повторно похищать, ни наносить какой-либо другой вред «нефтяной принцессе». И ее милейшему папочке — тоже.