WAMPUM - Ева Ланска

Паша посмотрел на тело Ухова, как бы пытаясь понять, можно ли применить фразу «умер недавно» или нельзя.

– Соня, он синий.

– Заткнись! – заорала Соня и задохнулась от этого крика. Она почувствовала удушающий приступ паники, открыла окно и заставила себя сделать глубокий вдох и выдох.

Не успел еще серебристый автомобиль миновать пост ГИБДД, как мобильный Сони зазвенел, заставив ее и Пашу вздрогнуть от неожиданности. Гаишник проводил их «машину» внимательным взглядом.

Соня посмотрела в зеркало заднего вида и, убедившись в том, что их не собираются останавливать, ответила на звонок. В трубке раздался голос Тульцева.

– Привет, красавица. Как жизнь молодая?

– Молодая была не молода, – мрачно пошутила Соня. – Привет, Ром.

– Ну, я смотрю настроение у тебя под стать погодке. Давай я попробую тебе его поднять.

– Давай, коль не шутишь, – Соня старалась говорить как можно непринужденней.

– По Брызоеву кое-что нарыли.

У Сони пересохло во рту. Машина вильнула в сторону. Раздалось несколько возмущенных гудков.

– Прости. Поперхнулась. Слушаю, – произнесла она сдавленным от волнения голосом.

– Ну, в общем. На шее Бырзоева обнаружены следы рук, женских. Камеры наблюдения зафиксировали, что некая девушка приезжала к нему в ночь убийства. А пропавшую машину покойного нашли в загородном лесу. Ну, как?

– Класс! Это все? – Соня держалась из последних сил.

– Нет, еще кое-что имеется. Похоже, дам было двое. По дому и черные, и белые волосы. Сейчас опрашивают всех его бывших пассий.

– Круто. Спасибо, дорогой.

– Ага. Ну, бывай.

– В долгу не останусь. Надо будет свидеться.

– Да, свидимся. Как всегда. У трупа на свидании! – Тульцев захохотал, от чего у Сони побежали мурашки по спине.

– Ладно. Целую. – Соня положила трубку. У нее тряслись руки.

Паша с жалостью посмотрел на подругу, а потом нервно заерзал на сиденье.

– Сонь, я в туалет хочу.

Соня свернула с шоссе на маленькую дорожку и поехала по направлению к лесу.

Соня и Павлик сидели на поваленном дереве. Машина стояла в нескольких метрах от них.

– Помнишь, Паша, я к тебе с вином приходила? – Соня рассматривала деревья вокруг, выбирая подходящее для подвешивания убитого олигарха.

– Ой, не напоминай мне об этом! Такое не забудешь!

– Ты ничего странного не замечал в моем поведении?

– Что ты лезешь ко мне со своими странностями! Я тебе уже говорил – много было странного. У меня в голове не укладывается, гнала ты или говорила правду. – Павел посмотрел на подругу. Но она молчала.

– А потом?

– А потом ты засобиралась и отправилась домой. Ну, нормальная или нет? Я пытался тебя остановить и уложить спать. Но мы ведь упрямые! Мы ушли. А что ты там без меня вытворяла – об этом история умалчивает.

Соня в задумчивости курила.

– Паш, мне страшно.

– После всего случившегося ей еще и страшно! Ты меня удивляешь! – в голосе Павлика впервые за все это утро прозвучал упрек.

– Прости, что я ввязала тебя во все это. Но одна бы я не справилась.

Павел посмотрел на Соню и увидел в ее глазах слезы. Он обнял ее и положил голову на плечо.

– Соня, Сонечка! Что происходит? Ты мне можешь рассказать? Как он умер?

Соня спрятала лицо в ладони.

– Я их убила.

Павел испуганно отшатнулся, потерял равновесие и упал, продолжая смотреть на подругу глазами, полными недоумения.

– Кого? – выдавил он, спустя несколько секунд.

– Ухова… И Руслана.

Павел открыл рот, но от удивления не смог ничего произнести. Он тыкал пальцем в сторону машины, словно только сейчас понял, кто там лежит.

– Как убила? – прохрипел он, вставая.

Соня зарыдала в голос.

– Я… не знаю. То есть… Руслан надо мной издевался, а Стас… А Стаса я не помню, ей-богу! Проснулась – он лежит рядом, голый, а… на шее… галстук, а сам он… мертвый. Может, он тоже меня изнасиловал? Я! Ничего! Не помню!

– Соня! Не надо! Ты меня пугаешь! – по щекам Павла опять побежали слезы.

– А! Ты тоже считаешь, что я сумасшедшая? – Соня вскочила. Волосы у нее были растрепаны, лицо опухло от слез, глаза огромные. Она сейчас, и правда, мало походила на нормальную. Увидев такой подругу, Паша замолчал.

– Я не сумасшедшая, – прошептала Соня, – это все неправда.

– А что же тогда правда? – Павел испуганно оглянулся – их громкие объяснения мог кто-нибудь услышать. – Кто же их тогда убил?

– Я не знаю! Ничего не помню! Выпила шампанского – и все! Просыпаюсь, а рядом мертвый мужик.

– Черт возьми! – простонал Паша.

– Я поэтому тогда пила у тебя на кухне, чтобы проверить, как я себя поведу!

Паша вскочил, чуть снова не опрокинувшись за дерево.

– Так вот чем мог закончиться тот вечер! – ахнул он. – И ты… И я… Как ты могла? Меня… А если бы на месте этого… – он кивнул на машину, – оказался я?

– Не суетись, – Соня села, устало ссутулившись. – Я убиваю только тех, кто ко мне пристает. Это уже почти доказанный факт.

– Как ты можешь быть такой спокойной! – всплеснул руками Павлик. – Ее жизнь решается, а она сидит и факты ищет. Соня! Очнись! Это не статья! Это жизнь!

– Не волнуйся, Павлуша, я все понимаю, – прошептала Соня, доставая сигареты.

– Ничего ты не понимаешь! – Павлик вновь перешел на крик. – С такими закидонами в психушку кладут.

– Я сама туда сдамся. – Трясущимися пальцами она никак не могла справиться с зажигалкой.

– Как сама? Зачем сама? – продолжал истерить Павлик. – Туда сам никто не приходит. Как это так? «Здравствуйте, я сумасшедшая»? Нет, там сидят только те, кого за белы рученьки приводят, кто отпирается и кричит: «Я нормальный! Я в своем уме!» – тема психиатрической больницы неожиданно развеселила Павла. Он очень хотел шутить и смеяться. В отличие от рыдающей Сони, нервное напряжение находило у него другой способ разрядки. Он с удовольствием анимировал сценки из дурдома, отвлекая себя от окружающих ужасов.

Соня смотрела на неожиданно развеселившегося друга и не слышала его. Она прощала ему его неуместное веселье, зная, что некоторые и на похоронах начинают неконтролируемо смеяться. Все ведут себя в стрессе по-разному. Соня уже перестала плакать и теперь думала о том, что нельзя терять ни минуты.

– Ладно, уговорил, – Соня выбросила так и не закуренную сигарету. – Дождусь, пока меня туда потащат и буду изо всех сил упираться. А теперь давай скорей избавимся от… – Соня кивнула в сторону машины. Она не могла выговорить слово «труп», но и других слов не находила.

Вместе с Павликом они достали тяжелое тело Ухова из автомобиля. С трудом дотащили его до ближайшего дерева. Павлу пришлось долго подпрыгивать, прежде чем веревка перелетела через толстую ветку дерева. Но вот клубок достиг цели и ухнул к его ногам. Один конец Павлик замотал вокруг ствола, а из другого неумело связал петлю.

Соня стояла около дерева и смотрела на качающуюся перед ней петлю. Она будто заворожила девушку своим размеренным, плавным качанием. Вдруг у Сони закружилась голова, в глазах потемнело…

Во дворе дома Петра Львовича было спокойно и тихо – детская площадка пустовала. Даже подъехавшая к дому машина, казалось, сделала это бесшумно. В машине сидел Андрей. Выключив зажигание, он закурил. На сиденье рядом с ним был его верный спутник последних дней, чемоданчик с наушниками и радаром-прослушкой. Рабочую аппаратуру он собирался сдать на следующий день, после переезда.

Соболев знал, что на сегодня у Сони назначена встреча с психоаналитиком, и он очень надеялся на то, что она придет, несмотря на кошмарные события прошлой ночи.

Соболев не мог понять настроя своего начальника. Не мог понять, почему он ничего не упомянул об убийстве Ухова. Неужели Краско рассчитывал на то, что Андрей не заметит утренних метаний девушки вокруг трупа? Или он был настолько окрылен представившейся ему возможностью поймать давнего беглеца, что все остальное отошло для него на второй план? Такая легкомысленность не была свойственна Краско, и Соболев знал об этом. Андрей остановился на версии о том, что его начальник, скорее всего, имел план, которым не собирался ни с кем делиться. Соболев перестал ему быть нужен, и он снял его с дела.

Без лишних вопросов. Без лишних ответов.

Павлик ехал за рулем «мини» по Рублевскому шоссе, следуя в город. Соня полусидела рядом. Она до сих пор была без чувств. Павел гнал, выжимая из крошечной машинки все. Он надеялся, что сильный ветер из открытого окна вернет Соне сознание. Изредка он дергал подругу за руку, умоляя очнуться.

– Сонечка! Соня! Ну, куда мне тебя теперь? В больницу? Да что же это такое происходит! Почему все это свалилось на мою голову? За что мне такое наказание?

Паша еле сдерживал слезы. Он справился с собой и не растерялся, когда, упавшая в обморок Соня завалилась на землю рядом с Уховым. Он мужественно накинул петлю на шею мертвому и изо всех сил, до темноты в глазах, тянул веревку, пока ноги Ухова не оторвались от земли. Он нес Соню на руках до машины, предусмотрительно застегнул ей ремень безопасности, и умчал их прочь из зловещего леса. Он сделал все, что от него требовала ситуация.