<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
пазухи Рутенберга браунинг. Кричавшего моментально сбили с ног, и тут же обыскали. Перед
глазами собравшихся немедленно появился второй браунинг, близнец первого…
- Итак, с этими представителями "трудового" народа, все ясно. Теперь вам, господа
рабочие, стало понятно, ЗАЧЕМ была устроена вся эта история с вручением царю вашей
петиции ЛИЧНО В РУКИ?
Неожиданно один из рабочих, старый мастеровой, явно не один год тянувший лямку на
Путиловском, и давно и прочно занявший свое место в рядах рабочей аристократии, рухнул
на колени. Он стал истово креститься в сторону иконы. Сначала неуверенно, но потом все
более искренне его примеру последовали и остальные члены депутации. Тем временем, у
остальных пяти не прошедших "святой тест" был изъят еще один револьвер, связка ключей,
кастет, два портсигара и кучкаа мелкого металлического хлама. Отделив агнец от козлищ,
Вадик вернулся к обязанностям распорядителя балла.
- Господа! Товарищи рабочие, я вынужден перед вами извиниться, - далее последовало
несколько сбивчивое и путаное объяснение, - обнаружение затесавшихся среди вас негодяев
заслуга не чудотворной иконы, а новейшего прибора - металлоискателя. Арка, через которую
вы все вынуждены были пройти, его главная часть. А икона... Она нужна была более для
отвлечения внимания злодеев. Просто объяви мы о металлоискателе - они выбросили бы
пистолеты в толпе, или начали бы стрелять направо и налево. Да и мы тогда, не зная, кто
именно из депутации хочет убить государя, вынуждены были бы обыскивать вас всех. Или
кого из вас бы застрелили эти гады, а потом еще винили бы в этом "кровавое самодержавие".
Но Государь Император сам давно хочет встретиться с истинными представителями
трудоаого народа (святая ложь...), и ничто не сможет его остановить в его стремлении!
- Чай, поди, мы не совсем идиоты, господин дохтур, - раздался голос того самого старого
мастера, - сам гальванером11 на Путиловском и догадался о вашей машинке как только
провода разглядел, что арку обвивают. Чудотворной иконе они ни к чему, это верно. Только
молод ты еще, дохтур, уж прости меня старика, но что есть - то есть, и в чем помысел божий...
- Не нам простым смертным дано догадаться, - пришла на помощь явно запутавшемуся в
непривычных для него длинных словах работяге, Великая княгиня, - Он ведь действовать не
только через гудящую и светящуюся икону способен. Он может, дабы не смущать умы чудом
божьим, просто послать гениального изобретателя именно туда и тогда, когда нужно. Чтобы
тот изобрел это металлонаходитель именно перед покушением на Помазанника божьего. Это
как в притче о набожной женщине, которая при наводнении три раза отказывалась садиться в
лодку, все ждала что ее Бог спасет. Когда же она утонула, душа ее пришла к Господу, и
спросила "отчего же ты мне не помог?", что он ей ответил?
- А кто тебе, дура, три раза посылал лодку? - ответил тот самый старый мастер, - и сразу
же поправился, - простите Ваше высочество...
- Отчего же, за исключением "дуры", Вы совершенно правы, - неожиданно весело
ответила Ольга, - Ну да пройдемте, господа, а то Государь уже заждался.
- Вы хотите сказать, что после всего что тут было, после раскрытой попытки покушения
на Его Императорское Величество, - запинаясь, выдавил из себя бледный как мел организатор
шествия, - Государь хочет встретиться с нами? И нас всех сейчас не арестуют?
- С вами - не уверен, - отрезал Вадик, которому сий политикан-священнослужитель был
совершенно не симпатичен, - Вам я бы порекомендовал готовиться объясняться с вашим
начальством в третьем отделении. По поводу того, что вы, фактически, организовали шествие,
под прикрытием которого к царю чуть не подкрались убийцы. А дальше… Это как они решат.
Раскрыв истинного "работодателя" Гапона, Вадик забил первый гвоздь в крышку гроба
его карьеры "вождя народных масс". После чего со спокойной совестью передал бразды
правления разворачивающегося в Зимнем невидонного доселе действа дворцовому
коменданту, гофмейстеру и иже с ними. Его первый пункт в сегодняшней программе был
выполнен на «отлично». Разрыв шаблона у большинства рабочих депутатов, увидивших
воочию браунинги эсэровских боевиков, и примеривших на себя виртуальные нерченские
кандалы соучастников Божьим промыслом не свершившегося цареубийства, явно читался на
их лицах. Значит – пришло время для появления на подмостках истории главного актера...
- Господ выборных – прошу следовать за нами! Его Величество примет вас, для беседы о
ваших проблемах и, во многом, справедливых просьбах и пожеланиях.
***
Государь и Самодержец Всея Великия и Малыя Руси принял рабочую депутацию в
Малом тронном Зале. Царь, с непокрытой головой, в мундире капитана 1-го ранга
российского флота, неподвижно, как каменное изваяние, восседал на троне те бесконечные
две-три минуты, пока господ рабочих заводили в зал и выстраивали перед Императором в
некое подобие ровной шеренги. При этом они нестройно кланялись, некоторые крестились.
Гапон, судя по всему, совершенно растерявшийся, не выказывая никакого норова как-будто
растворился среди остальных членов депутации. Кроме рабочей депутации в зал допустили
нескольких журналистов и фотогрофа. Наконец, после того, как рабочие сами выпихнули
вожака-пастыря на середину своего пестрого подобия строя, Император встал. Сверкнул
магний у фотографа, когда вошедшие, как один человек, без всякого сговора и понукания,
склонились перед своим Государем в поясном поклоне. Не стал исключением и Гапон…
11 Гальванер, устаревшее название электрика.
- Господа выборные. Итак, - вы здесь. Перед нами. И Ваш Государь не убит «сей минут,
сей секунд», как бы кому-то из присутствующих под этими сводами хотелось, - царь говорил
спокойно и негромко, словно куда-то в даль бесстрастно глядя перед собой, прямо сквозь
потемневшего лицом, и даже как будто уменьшившегося ростом, Гапона, - Желаем и вам всем
жить и здравствовать, - Николай выдержал короткую паузу, после чего продолжил:
- Вы просили Нас о встрече, дабы искать защиты и утешения в ваших бедах и горестях,
и голос ваш был нами не медля услышан. Вы даже взяли на себя труд самим предложить нам,
как именно мы должны вам помочь, изложив это в Верноподданническом Адресе. Документ
сий нами был прочитан со всем возможным вниманием. Мы находим, что многие жалобы
ваши справедливы, а помыслы и просьбы - честны. Посему выражая вам наше монаршье
благоволение, мы нашли возможным наши суждения и решения по каждой из забот, вас
одолевающих, сегодня же вам изложить.
Царь величественно опустился на трон, легким кивком отпуская подданных. Аудиенция
была закончена. Официальная. Но главное действо было впереди.
В одной из гостинных дворца непривычно шкварчали три двухведерных самовара. Но не
успели выборные разобраться с местами у поставленных буквой П столов, как перед ними
вновь появился Государь. Во взгляде самодержца Вадику было заметно отражение яростно
бурливших эмоций: ему только что во всех подробностях доложили о предотвращенном
покушении. Одно дело слышать от Плеве, Дурново, Банщикова и остальных, что его кто-то
настолько не любит, что готовится убить. И совсем другое - подержать в своей руке браунинг,
из которого в тебя могли десять минут назад всадить всю обойму.
Для депутатов буря чувств, промелькнувших на лице Николая и суровое, решительное
выражение его глаз, сменившее ее, означали несгибаемую волю принять народную петицию,
несмотря на все происки врагов народа (Вадик не удержался, и ввернул это выражение еще
при обыске Рутенберга). Тихий одобрительный гул, пронесшийся по рядам выборных, был
услышан Николаем: сорванное покушение добавило козырей, и проработанная совместно с
Банщиковым, Дурново и Победоносцевым канва разговора вполне соответствовала моменту.
- Ну что ж, господа... Оставим формальности этикета: будем говорить свободно. Вам так
будет проще. Я полагаю… Еще два дня назад, как того и добивался приведший вас честный
отче Георгий, я собирался встретить всех, идуших ко мне со своими бедами, перед дворцом.
На площади даже помост начали строить. Однако меня отговорили. И я скрепя сердце решил
принять вас в зале, куда, к сожалению, все вместиться не смогли. Отговорили знающие люди,
поскольку в большом стечении народа могли оказаться предатели, которые попытались бы