Мой Мир 1 - Юджин ЮДД
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сколько всего интересного! Оказывается, она — единственный потомок древнего Черного рода. И, о счастье, она дочь Генерала Беломахи. Поэтому, и только поэтому у нее не было паука. Вообще Беломаха была третьей в табели о рангах Черной иерархии, но именно она была автором пауков. Поскольку этот механизм оказался самым эффективным в подчинении волшебников других цветов, ее рейтинг поднялся, и она собиралась занять вторую строчку. Ее единственная дочь, Кентакка, будучи также талантливой волшебницей, активно помогала матери. Вообще они были достаточно близки, не смотря на царящий среди Черных индивидуализм. Фолин, о котором она спрашивала, был одним из многих ее ухажеров. Он тоже был потомком древнего рода, хотя и не такого знатного. И она ему симпатизировала. Настолько, что у нее даже однажды с ним был секс. Правда, несмотря на то, что он старался во всю, ей не понравилось. И она решила, что это неизбежное зло, нужное для продления рода, не более.
Черные проходили специальную боевую подготовку, а мастер Голтус был одним из лучших. Поэтому, когда весть о его смерти достигла их ушей, была организована та карательная экспедиция, в которой я имел честь принять участие. И именно поэтому ее возглавила она, единственная дочь Генерала, которую до колик боялись свои же. Но все сразу пошло не так — его убийца, то есть я, исчез за три часа до их прихода, полковник Тронк, заслуженный вояка, пользующийся уважением не только у своих офицеров, но и при дворе, выдержал ее допрос с пристрастием. А когда во время погони, трое Черных просто пропали, а двое погибли, но абсолютно непонятно как, она запаниковала — просто представила ярость матери. Ведь Голтус, кроме того, что был признанным мастером ножевого боя, был ее любовником. Именно поэтому ею и было принято, скорее всего, политически неправильное решение, о казни Полковника, за которое она столь жестоко поплатилась.
Ее воспоминания о дупле представляли из себя череду непреходящего ужаса. Ее тело перестало ей подчиняться, а дикая боль и насильственное внедрение, не только не давали ей сосредоточиться, но и превращали ее в дрожащий кусок мяса, примерно, как тех женщин, которых она, в свое время, с удовольствием, пытала. Ее хваленая магия не действовала. Первый раз в жизни, и это было ничуть не лучше, чем страдания физической оболочки. В какой-то момент она действительно потеряла всякую надежду. Ей, как наяву, виделись замученные ею, во время обучения в Черной школе, люди и она представляла себя на их месте. А они все всплывали и вплывали в ее голове, каждый из них…
А когда у нее в голове возник мой голос, она поверила мне. Сразу и безоговорочно поверила, что станет деревом и будет это осознавать и все чувствовать долгие-долгие годы. Вот тогда она и сломалась. Именно потому ее клятва и была абсолютно искренна. А сейчас она искала себя, искала в новом для себя мире. Я внушал ей дикий, животный, до колик, страх. Она не видела мою ауру и не понимала, что я есть. Явно Зеленый, поскольку использовал для ее пыток дерево, но магия была такого уровня, что на занятиях в их школе про нее даже не рассказывали. Более того, Зеленых никогда за серьезных противников не считали. Так, обслуга, лекаришки. И вдруг такое! Или Желтый? Но так не бывает… Не может быть в одном волшебнике два цвета!
Она внутренне признала мое главенство, правда, когда я вытирал о ее волосы руки, все ее естество опять встало на дыбы. И она, уйдя на ручей, попыталась причинить мне зло. Однако, одна только мысль об этом вызвала панику на грани деструкции личности. Клятва полного подчинения — не шутки. Но самый большой шок, как ни странно, у нее был от того потока тепла, который она почувствовала от случайного контакта со мной. И тогда она решила, что до дна выпьет уготованную ей долю.
Утром, думая, что я еще сплю, она встала и попыталась разогреть остатки кролика. У нее не получилось развести костер. Она стала разыскивать угли от вчерашнего костра, но с удивлением обнаружила, что вчерашний хворост даже не обгорел. Я приоткрыл глаз и перед ней заплясал веселый огонек. Она удивленно на него посмотрела.
— Чего смотришь, завтрак еще надо заслужить. А ну мыться и утренняя тренировка, мне малахольные не нужны.
Она бегом направилась к ручью.
Я тоже подошел. За ночь маленькая запруда, сделанная бобрами, покрылась тонкой корочкой льда. Она стояла на берегу и пыталась ботинком его отломить, чтобы набрать воду для умывания. Я полностью разделся и, обойдя ее, вошел в воду. Лед под моими ногами плавился, я с шумом нырнул и вынырнул уже с другой стороны запруды, развернулся и поплыл в обратную сторону. Когда я вылез, от моего тела шел пар. Она с благоговейным ужасом на меня смотрела.
— Иди сюда!
Она несмело подошла.
— Если не хочешь испачкаться — раздевайся.
Она, дрожа от холода, скинула с себя всю одежду.
— На колени. Будешь выполнять свою функцию.
Она встала на колени, глядя на меня непонимающим взглядом.
— Рот раскрой, дура!
Когда она открыла рот, я положил ей туда член. Немедленно пошел контакт и по ее телу разлилось тепло, она даже немного «поплыла». Я напрягся и ей в рот ударила тугая струя теплой утренней мочи. От неожиданности она отдернула голову, и моча ударила ей в лицо. Я схватил ее за волосы и опять поднял ее лицо. Меня начала охватывать ярость. Видимо в моих глазах отразилось что-то такое, от чего она, глядя на меня остекленевшим от ужаса взором, послушно опять взяла член в рот и стала с шумом глотать. Моча, выливалась из уголков рта и капала на грудь, но она этого не замечала. В конце, когда поток иссяк, я опять наслал на нее «мягкий» оргазм. Вот теперь она поплыла конкретно, не понимая сто с ней происходит,
— Иди, обмойся, бросил я, выходя на берег, и на тренировку.
Она как сомнамбула направилась к воде. Поставив одну голую ногу в воду, она
