Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945. - Артем Драбкин

— Видишь ли, когда штурмовики или бомбардиров­щики идут в плотном строю, то ракурсы атак такого строя ограничены. Например: с ракурса в 4Д никто не атакует, так чего его прикрывать. То есть задача истре­бителей непосредственного сопровождения — качест­венно перекрыть именно эти ракурсы атак. Если это де­лать умело, то даже одной-двумя парами истребителей можно весьма эффективно отбиваться. Другое дело, что такое умение далеко не всем летчикам по плечу. При немецкой же тактике надо перекрывать не ракурсы атак, а направления подходов к «бомберам», а это пол­ные 360°. Если ты в меньшинстве, то все не перекро­ешь. Это просто физически невозможно.

—  Если я понял правильно, вы с немецкой так­тикой научились достаточно эффективно бороть­ся? Как это происходило?

—  Научились не сразу, но научились, и довольно эффективно.

В сущности, немецкая тактика защиты ударных ма­шин ничего особо сложного из себя не представляла и была построена на двух элементах — внезапности и превосходстве «мессера» в вертикальном маневре. По­лучается, что все, что препятствует внезапному нападе­нию и не дает немцам вести бой на «вертикали», — это все работает против немецкой тактики. С приобретени­ем боевого опыта в наших ВВС был проведен целый комплекс мероприятий, повысивших эффективность нашей истребительной авиации.

Прежде всего это работа штабов. Штабы стали пол­кам ставить такие боевые задачи, которые наиболее соответствовали возможностям техники. Вот у меня 80% боевых вылетов на 1-й ступени нагнетателя. Это показатель высокой эффективности работы людей, ставивших мне боевые задачи, то есть в 80% боевых вылетов я вел бой на такой высоте, где мой самолет показывал наивысшие характеристики. Опять же, 2/3 моих боевых вылетов — это на прикрытие штурмови­ков, т. е. я занимался именно тем, для чего мой истре­битель и был предназначен.

Кроме улучшения работы штабов, у нас появились тактические приемы и технические средства, которые позволяли эффективно как противостоять немецким истребителям, так и срывать атаки немецких бомбар­дировщиков.

Прежде всего, это улучшение работы постов ВНОС (Воздушного Наблюдения, Оповещения и Связи). Если еще полковая служба ВНОС полагалась на визуальное и звуковое обнаружение машин противника, то уже дивизионные пункты наведения обеспечивались ра­диолокационным прикрытием. То есть о подлете не­мецких истребителей и бомбардировщиков нас преду­преждали заранее. Мы успевали набрать высоту, а значит, и завладеть инициативой уже с самого начала боя.

Заблаговременное обнаружение немецких самоле­тов также позволяло активно маневрировать силами истребителей. Поэтому бывало и так, что «мессеры» ус­пешно связывали боем наши истребители, прикрываю­щие район, но немецкие бомбардировщики все равно подвергались атаке, только их атаковала группа или пе­реброшенная с другого района, или экстренно подня­тая с аэродрома. А поскольку непосредственного при­крытия у немецких бомбардировщиков не было, то и атака наших истребителей была эффективна.

Помню, бросили нас на перехват «восемьдесят седьмых». «Мессеров» уже рядом с ними не было, но когда мы к ним подлетели, они уже встали в круг и гото­вились пикировать. Вот я исхитрился в этот круг впи­саться и один Ю-87 сбить (это был мой третий сбитый). Круг, естественно, развалился. Тут и все наши на них накинулись.

—  Так «як» мог вписаться в круг Ю-87? Неужели радиус виража позволял?

—  Если «юнкерсы» становились в круг, то «як» в этой же плоскости «вписаться» не мог (уж больно ма­ленький вираж у «лаптежника»), только сверху или сни­зу. Я ведь тоже вписался сверху, замаскировался обла­ком и проскочил. Проморгали меня немецкие стрелки.

—  Какие тактические приемы вы применяли для нейтрализации немецких истребителей?

—  Из тактических приемов, применяемых нами, од­ним из самых эффективных считалась атака плотной группой, с выходом на ведущего немецкой бомбарди­ровочной группы в лоб. Этот прием был хорош как для отражения атаки «мессеров», так и для разрушения строя немецких бомбардировщиков.

Помню бой.

Мы вылетели шестеркой Як-1 на патрулирование. Пункт наведения доложил, что к переднему краю идет девятка «лаптежников». Мы изготовились и атаковали в лоб. Шестеркой, сомкнувшись «крыло в крыло», атака на ведущего девятки. Шесть пушек и шесть крупнока­либерных пулеметов, как въе...ли! — так ведущий «юн-керс» сразу взорвался! Мы над самым строем несемся (Ю-87, как обычно, шли в «пеленге») — они врассып­ную! Тут нам еще немного повезло — замыкающий строй самолет отстал, мы слегка пикирнули и по нему огонь всей шестерки! Он тоже взорвался. «Лаптежни-ки», бросая бомбы куда попало, — в разные стороны. Мы разбиваемся на пары, закладываем крутейшие ви­ражи, и давай атаковать уже разбегающихся фрицев. Я был ведущим пары. Захожу на одного снизу — ловлю в прицел кабину! Очередь! Он на крыло лег и в землю! Всего в этом бою мы сбили четыре бомбардировщи­ка — два на лобовой и два на преследовании. Тех, что сбили на лобовой, записали на групповой счет (пойди пойми, чей снаряд сбил, все же стреляли), а тех, что сбили на преследовании, записали на личные счета летчиков, в том числе и один лично мне. Это был мой второй сбитый.

Немецкие истребители, то ли шестерка, то ли вось­мерка «мессеров», держались плотной группой, на этот раз позади своих «бомберов», с превышением — види­мо, для отражения атаки с задней полусферы. Как-то несогласованно немцы действовали в этом бою, нети­пично. Как я сказал, обычно «мессеры», наоборот, рва­лись вперед своих бомбардировщиков, чтобы связать нас боем, а бомбардировщики тогда бомбят свободно. Мы из-за этих «мессеров», можно сказать, «юнкерсы» и не преследовали. Только по одной атаке и сделали. Так разогнали, а потом быстро снова собрались в кулак, уже на случай отражения атаки «сто девятых». Но они нас не атаковали. Их «бомберов» мы уже разогнали — значит, никакого смысла нас атаковать не было.

— А если бы немецкие истребители не ошиб­лись и вырвались вперед, то как бы вы тогда дей­ствовали?

— Да так же. Плотной группой, как кулаком, проби­ли бы строй немецких истребителей на лобовой и так же в лоб с ходу атаковали «бомберы».

— А не побоялись бы, что немцы вас догонят и расстреляют в спину?

— Нет. Для того чтобы нас догнать, надо на вираже резко развернуться. Группу и так развернуть непросто, а если еще учесть то, что на вираже «мессер» уступает «яку»... Нет, не боялись.

—  А если «мессеры» уходят на «вертикаль»?