Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

— Многие отделы реформируются. Министром магии стал Пий Тикнесс.

Фред цветасто выругался.

— В «Ежедневном пророке» пишут о Комиссии по учёту магглорождённых, — осторожно проговорила Гермиона.

— Да, девочка. Мне вручили два письма с требованием явиться туда, чтобы подтвердить статус крови для поступления на очередной учебный курс в Хогвартсе. Один конверт для Джинни, — печально сказал мистер Уизли. — Второй для Рона.

— Что за бред! — возмутился Фред, распаляясь ещё больше. — Они что, взялись за школу?

— Учеников школы обязали получать сертификат о статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.

— Погодите-ка, — прервал отца Чарли. — Что будет с остальными детьми, у которых родители не волшебники?

— Маггловскими выродками, — жёстко припечатала Гермиона. — Теперь они называют нас именно так.

— Ох, милая, не надо, — пролепетала Молли, комкая передник.

Грейнджер обернулась к ней и повторила слова Люпина:

— Всё изменилось, — сколько горечи в них было, сколько безнадёжной тоски.

Она произнесла их, и сердце болезненно сжалось. Отказаться от возвращения на седьмой курс стало для неё тяжёлым, тщательно взвешенным решением, но другое дело — знать, что даже при всём желании путь в замок заказан.

— Хогвартс — не исключение.

— Похоже на то. Вход для магглорождённых туда закрыт, — подтвердил Артур. — Но что нам делать с письмами?

— Джинни скрылась с Роном и Гарри, — сказала Гермиона. — Пожиратели знают, что она была на свадьбе?

— Нет. Мы солгали, что она гостит у двоюродной тётки, — всхлипнула Молли, — а Рон слёг с лихорадкой. Если возникнут вопросы, мы опять покажем им упыря в парике и пижаме.

— Хотя он не слишком-то убедителен, — признал Джордж. — И слюней от него больше, чем проку.

— Ещё одна проблема, — подвёл неутешительный итог Артур, потирая шею. — До сентября что-нибудь придумаем. В крайнем случае заведём упыриху и скажем, что Джинни заразилась от брата.

— Докси тебе под язык! — ахнула миссис Уизли.

— Прости, Гермиона. Тебе нельзя оставаться у нас, — наконец озвучил Билл то, что и так было понятно. — В любую минуту из камина могут появиться люди «Сама-Знаешь-Кого».

— Ремус присмотрит за тобой у Тонксов, — поддержал сына Артур. — Будем связываться через него.

*

Гермиона аппарировала на берег, ощущая злость от собственной никчёмности.

Ветер всё не унимался, но для северного побережья это было в порядке вещей. Сеял дождь.

— Маггловские выродки, — яростно прошептала Грейнджер, взглянув на свою палочку.

Она выбрала её в магазине Олливандера, хотя продавец сказал, что это сама палочка признала Гермиону владелицей.

Внезапное желание отправиться прямиком в треклятую Комиссию захлёстывало с головой. Что скажут прихвостни Волдеморта, когда увидят её приглашение в школу? Что сделают? Оно до сих пор хранилось у неё между страницами «Истории Хогвартса».

Гермиона сняла мантию-невидимку и отрешённо зашагала вперёд, не обращая внимания на брызги, разлетающиеся под ногами. На душе было неспокойно. Она нуждалась в простом человеческом понимании. Ей нужно с кем-то поговорить. Всё равно о чём, лишь бы выкинуть удручающие мысли из головы.

За деревьями ревело море. Чтобы взглянуть на него сверху, следовало пройти сад и забраться на каменную гряду, заканчивающуюся отвесом.

Блэк стоял на самом краю, отделяемый от пропасти несколькими футами.

«Отлично!» — обрадовалась Гермиона, заприметив его издалека.

Особенно здорово, если он в таком же паршивом настроении. Ему не составит труда вывести её из себя и отвлечь.

Гермиона встала рядом с ним и посмотрела вниз. Почти мистическая дрожь охватила её тело от развернувшейся в одном шаге пустоты. Море дышало с тяжёлым присвистом. С каждой секундой в Грейнджер крепла уверенность, что, глядя вниз, Регулус думал совсем о другом месте. Она наблюдала за ним, гадая, где он сейчас… Случайно не за уродливой расщелиной, скрывающей пещеру, наполненную водой?

Регулус даже не повернулся к ней, лишь скучающим тоном осведомился:

— Уже с собеседования?

Гермиона громко рассмеялась, полной грудью вдыхая солёный воздух.

Блэк не разочаровал, и туго свёрнутую пружину в груди отпустило.

— Разве не забавно? Я, оказывается, украла у тебя магию. Что, даже не отчитаешь меня за то, что убежала без спроса?

— Ты же не заперта здесь. Как там Усы?

— Живоглот, — настаивала Гермиона. Она могла быть столь же упрямой.

— Так как он?

— В целом нормально. Ему немного подпалили хвост, самый кончик.

— Это ужасно, — произнёс Регулус, немного помолчав.

Гермиона была удивлена искренним сочувствием в голосе Блэка.

Ветер трепал его волосы и воротник белой рубашки. Золотая цепочка медальона, от которого Гарри избавился при первой возможности, тускло сверкала на коже.

В небе, заволоченном тучами, парила одинокая белокрылая птица, слишком крупная для крикливой чайки.

— Птица… альбатрос, да? Их здесь много? — поинтересовалась Грейнджер. — Поэтому дом так называется?

Регулус поднял на неё глаза, серо-голубые, как море в пасмурный день.

— В большей мере из-за моего деда. Он участвовал в подавлении бунта гоблинов в двадцатых годах, пережил бомбёжку Лондона. Кажется, так это называется у магглов. Характер у него был сложный, этого не отнять. Тогда он жил на Гриммо. Потом перебрался сюда — ближе к морю. Альбатросы когда-то гнездились на этих скалах, и с годами дед сам стал похож на морскую птицу: весь побелел от седины, сгорбился, но всё равно был бодрым старичком. Отец как-то сказал, что на свете нет человека упрямее его и выносливее.

Гермиона могла поклясться, что Регулус едва заметно улыбнулся.

— Если альбатрос хоть на мгновение сложит крылья, то погибнет. Так и дед. Сколько его помню, не сидел без дела, — Блэк запнулся. — Мне его не хватает. Он говорил, что Тёмный Лорд ничем не лучше Гриндевальда — такой же съехавший с катушек убийца.

— А ты? Ты убивал людей? — спросила Гермиона.

Регулус передёрнул плечами и не сразу удостоил её ответом.

— Можно сказать и так.

Гермиона не знала точно, почему ответ огорчил. С самого начала было кристально ясно, что перед ней далеко не светлый волшебник. Кто знает, вдруг для зачисления в Пожиратели смерти тоже проводят «собеседование».

— Тебе это нравилось?

Регулус обернулся к ней. Он рассматривал её так же пристально, как и она его. Ей стало противно от своей дремучей бестактности.

— Чего ты хочешь? — спросил Блэк.

Грейнджер не стала лукавить. Решение уже созрело в её голове.

— Помоги мне найти Флетчера. Он последний говорил с Гарри. У него медальон Слизерина. Конечно, он мог уже передать ему его сразу, но чутьё мне подсказывает, что Флетчер не таскает с собой ворованные вещи. В таком случае, — Гермиона перевела дыхание, пытаясь сформулировать мысль, — мальчики опять попытаются связаться с ним. Я обязана им помочь! Мы подготовились, собрали вещи, которые могли бы пригодиться при поиске крестражей. Они со мной, в моей сумочке. Даже мантия-неви…

— Ну и что же? К чему это словоизвержение?

— И что же?! Я не могу приказывать Кричеру. Он ни за что меня не послушает, но тебя — другое дело. Вместе мы отыщем Наземникуса и узнаем что к чему.

— Привыкла во всём поступать по-своему? Ну хорошо, — сказал Регулус.

Гермиона не поверила своим ушам.

— Хорошо? — переспросила она.

— Не обольщайся, я ничего не делаю по доброте душевной.

— Прекрасно, только не забудь, что у меня ничего нет, — с усмешкой произнесла Грейнджер, пытаясь рукой призвать к порядку растрёпанные ветром волосы.

Регулус окинул её цепким взглядом, что настораживало.

— Не прибедняйтесь, мисс Любопытство, кое-что у вас всё-таки есть. Я буквально жажду попасть домой, а ты, разумеется, посвящена в тайну Фиделиуса. Меня не заботит Снейп и ловушки, которыми запугивал Грюм. Отведи меня на Гриммо, тогда получишь Кричера в своё полное распоряжение. Даже бант ему на шею повяжу.