Законы границы - Хавьер Серкас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Но я не понимаю, чем, черт возьми, ты будешь заниматься, если не станешь ходить в школу», — заметил Сарко, возвращаясь к нашему разговору. «Я уже сказал, — ответил я, — тем же, чем и вы». Сарко изогнул губы, передал мне косяк и стал смотреть на море и небо, где разливалась красноватая тьма, поглощавшая синеву. «Охренеть!» — воскликнул он. «Что такое?» — «Да ничего». — «Разве я не могу делать то же, что и вы?» «Конечно», — ответил Сарко. Я тоже повернулся к морю и небу и затянулся, а Сарко уточнил: «Конечно, не можешь». «Почему?» — удивился я. «Потому что ты не такой, как мы». Мы посмотрели друг на друга: именно этот аргумент выдвигал я перед ним в начале лета, объясняя свое нежелание грабить игровой зал «Виларо». На мгновение мне пришло в голову, что Сарко помнил об этом и решил использовать мой аргумент против меня. «Ты же не собираешься читать мне нотацию?» — улыбнулся я. Повисла тишина. Я молча затягивался, а потом наконец спросил: «Почему я не такой, как вы?» «Потому что не такой!» — бросил Сарко. «Но я делаю то же самое, что и вы», — настаивал я. «Да, почти, — кивнул он. — Но ты не такой, как мы». «Почему нет?» — продолжал упорствовать я. «Ты ходишь в школу, а мы нет, — объяснил Сарко. — У тебя есть семья, а у нас нет. Ты боишься, а мы нет». Тогда я спросил: «А вы разве не боитесь?» «Боимся, но по-другому, не так, как ты. Ты думаешь о страхе, а мы нет. Тебе есть что терять, а нам нет. Вот в чем разница между нами». Я усмехнулся, но спорить не стал. Затянулся и передал косяк Сарко. Некоторое время мы сидели молча, глядя на море и небо и слушая завывания ветра. Сделав две-три затяжки, Сарко раздавил окурок и проговорил: «Знаешь, что произошло с Колильей, как только он попал в «Ла-Модело»? Его оприходовали. Трое ублюдков попользовались его задницей. Колилья рассказал об этом своей матери, а его мать рассказала Тере. Весело, правда? Кстати, я не рассказывал тебе историю про Килеса? Это произошло в первый день, когда я оказался в тюряге».
Я приготовился слушать обещанную историю про Килеса, как вдруг Сарко сказал: «Гляди». Я обернулся и увидел Тере, появившуюся из-за угла маяка и направлявшуюся к нам. «Меня сморило», — сказала она, присаживаясь на корточки рядом с нами. «А что там Гордо?» — спросил я. «Дрыхнет», — ответила Тере. Сарко снова скрутил косяк и, раскурив его, предложил Тере. Та сделала несколько затяжек и передала его мне. Затем Тере поднялась, направилась к краю мыса и остановилась у самого обрыва, лицом к морю. Ветер причудливо вздымал ее волосы, и ее силуэт отчетливо вырисовывался на фоне все сильнее темневшего безоблачного неба и покрытого рябью моря, тоже погружавшегося в темноту. Именно тогда Сарко заговорил со мной о Тере. Сначала спросил, нравится ли она мне. Я сделал вид, будто задумался, и быстро ответил: «Конечно». Сарко пояснил: «Не в том смысле, что просто нравится». Я прекрасно понимал, что он имел в виду, но уточнил: «А в каком?» «В том смысле, чтобы потрахаться с ней». Вопрос уже не застал меня врасплох, мне не пришлось судорожно придумывать ответ, и я быстро солгал: «Нет». «Тогда почему ты с ней трахался?»
Я похолодел. И в этот момент, как будто до Тере долетели фразы из нашего разговора, что было невозможно, поскольку она находилась слишком далеко, а завывания ветра и скрип металлического остова маяка полностью заглушали все наши слова, она вдруг обернулась, широко раскинув руки, словно желая, в порыве восторга и изумления, объять простиравшуюся за ее спиной красоту. Я передал косяк Сарко, и он на секунду посмотрел мне в лицо. В уголке его губ уже не было засохшей слюны. «Думал, я не знаю об этом?» — усмехнулся он. Я ничего не ответил, и мы оба вновь посмотрели на Тере. Она стояла, приложив ладонь козырьком над глазами, чтобы защитить их от последних лучей вечернего солнца. В тот момент Тере глядела на заброшенное здание, находившееся метрах в ста справа от нас, на этом же мысе. «Кто тебе рассказал?» — спросил я. «Она сама», — ответил Сарко. «Это было всего один раз, — снова солгал я и пояснил: — В ту ночь, когда мы были в «Марокко». «Ты уверен?» «Да». «Ясно», — протянул Сарко и передал мне косяк. Я взял его, затянулся и посмотрел на Тере, которая, показав на заброшенное здание и что-то прокричав, направилась в ту сторону, перепрыгивая с камня на камень и придерживая свою сумку, перекинутую через плечо. «Значит, было всего один раз», — произнес Сарко. «Да», — кивнул я. «А что так? Не понравилось?» «Конечно, понравилось», — ответил я и сразу пожалел об этом. «Так в чем же дело?» — допытывался Сарко. Я затянулся несколько раз и проговорил: «Не знаю. Спроси у нее». Я снова отдал косяк Сарко, и на этом тема была закрыта.
— Вы больше не говорили об этом?
— Нет. Сарко не настаивал, а у меня не возникало желания возвращаться к данной теме.
— Хотя вы не считали Тере девушкой Сарко.
— В какой-то момент я сообразил, что дружеский разговор мог быть хитрой уловкой Сарко — способом прощупать меня или вызвать на откровенность. Вероятно, таким образом Сарко намекал, что Тере принадлежала ему и мне лучше держаться от нее подальше. Было просто ощущение, но очень отчетливое, и мне стало некомфортно. Впоследствии я предположил, что Сарко давно ждал случая, чтобы завести со мной разговор о Тере и о том, что произошло у нас с ней на пляже в Монтго. А может, Сарко хотел заставить меня покинуть банду, чтобы я оказался подальше от Тере.
— Он сказал вам, чтобы вы оставили банду?
— Да. В тот день, когда мы находились у маяка. Желая увести разговор от Тере, я заговорил о нашем неудавшемся ограблении. Потом мы сидели молча, затягиваясь и
